Недавно мне приснился сон. Наш старый дом, мы жили вчетвером в одной комнате, а рядом мамин брат с женой и за стенкой бабушка.
Я плакала во сне и прогоняла волка, который хотел ворваться к нам; такой страшный, злой, с огромными кровавыми зубами, наверное хотел съесть бабушку и Красную шапочку.
Странно, я хорошо помню моменты своего детства, наверное это первые признаки старости.
У моих дяди и тёти не было детей, но были игрушки. Иногда тётя разрешала мне с ними играть. Огромный белый медведь сидел на кровати в целлофановом мешке, завязанном голубым бантом. Тётя говорила, что так он всегда будет, как новый. Когда я его наклоняла, он мычал протяжно «м-э-э-э». А ещё в шкафу тётя прятала куклу Красную шапочку, в зелёном шёлковом платье с белым передником, в белых чулочках и туфельках. А её белые волосы прятались под красным чепчиком, который снимать не разрешали.
— Смотри не урони её, а то она разобьётся, у неё голова фарфоровая. — говорила мне тётя.
— Я осторожно буду с ней играть, раз она может разбиться, как чашка.
Однажды случилось то, что случилось, я посадила Красную шапочку на стол, а она спрыгнула на пол, побив нос. Я спрятала её обратно в шкаф, пока тётя не увидела. Больше мне её не дадут, и ещё будут ругать, что разбила и не сказала. Но это потом.
Мама читала мне стихи вечером перед сном: «Уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу…», бедненький ударился и ему больно, размышляла я. «Зайку бросила хозяйка, под дождём остался зайка…» намок, какие грустные стихи. Я почти плачу, вспоминая про куклу, мама гладит меня по голове, читая дальше: «Тише Танечка, не плач, не утонет в речке мяч».
Мне подарили куклу на день рождения, такую большую почти с меня ростом. Я назвала её Анжела, такое было популярное имя. На ней было платье, трусики, носочки и туфельки. Жаль, что она не ходила и не разговаривала. Хотя иногда мне казалось, что она слушала, когда я с ней говорила и отвечала. Наклонишь её качая, она скажет «мама» и закроет глаза.
Шло время началась школа, с уроками, а хотелось играть с игрушками.
Я всегда завидовала другим девчонкам, которые жили в пятиэтажках. Они могли выйти во двор, играть на детской площадке, рисовать классики на асфальте или прыгать на скакалке, играть в прятки. А мой двор был только мой, без асфальта, зато с садом, где росли две яблони и огромный орех. Бабушка говорила, что ему лет сто. А ещё был огород с клубникой, кусты крыжовника, чёрной смородины и малины.
В доме были ещё соседи, но их дети выросли давно, поэтому я почти всегда играла одна. Игрушек у меня было не много и покупали мне их нечасто. Однажды мама наводила порядок, перебрав мои игрушки, собрала старые, поломанные в ящик, выбросила на мусор. Я смотрела в окно и ждала, когда кончится дождь. « Всё равно тебя не брошу, потому что ты хороший…»
Они почти не намокли мои старые куклы, Анжела со сбитыми в комок волосами и тряпочная кукла, в костюме не то узбечки, не то казашки, с косичками, в шапочке, пришитой к волосам, в платье с вышивкой.
Я забрала их с мусорки и спрятала в чулане под лестницей. Там играла иногда, представляя себя девочкой из рассказа «Дети подземелья». В чулане было маленькое окошко и лежали какие-то старые вещи, там я поселила мои куклы. Позже принесла лоскутки и сделала Анжеле какое-то подобие платья, вместо её, которое совсем порвалось.
— Она могла бы приходить к нам почаще, и я бы хотела платье такое, как у новой куклы Есении. — говорила я за Анжелу, куклы не могут говорить сами.
И отвечала ей, вместо маленькой,
— Анжела, то платье будет тебе мало, ты в два раза больше. И почему ты всё время бурчишь, радуйся тому, что нас забрали с мусорки. Хотя я боюсь, что меня загрызёт крыса. Но возможно она не тронет нас, пока у неё есть стул и тумбочки.
— Что там на улице?
— Там орехи уже созрели, падают на землю.
Я всегда любила собирать орехи утром, находить те, что уже без верхней скорлупы. Желание съесть орех, освободив от скорлупы и тонкой шкурки, было больше, пусть даже пальцы становились черными. Это был такой сладковатый вкус идеально белого орешка.
Это так вкусно, вам, куклы не понять, вас ведь кормят только понарошку.
Я смотрю на окошко чулана, там сидит маленькая кукла и грустно смотрит на меня. Мне даже показалось, что она за мной наблюдает. Нет, так не бывает. Пойду к ним и обрадую подарками.
— Вы тут скучали без меня? А я про вас не забыла, для тебя Анжела у меня кофточка вязанная, очень тёплая. Ты теперь не будешь мёрзнуть. А для тебя малышка я принесла коробочку с мягкой постелькой, ведь холодно сидеть на камне у окна. Вы не думайте, я скоро заберу вас домой, только спрошу разрешение у мамы. Она добрая, думаю разрешит.
Дверь внезапно открылась и мама заглянула в чулан,
— Что ты тут делаешь? Что там у тебя?
Я прячу за спиной Анжелу,
— Здесь мои старые игрушки, мне стало их жалко и я забрала их с мусорки сюда. Можно их вернуть домой, тут холодно и много пауков, им страшно.
— Глупая моя девочка, конечно забери, раз так. Пошли, уже поздно, пора ужинать и готовиться ко сну.
Мама помыла куклы пока я спала, теперь они сидели на кухне и сохли. Матильда ходила рядом и заглядывала в таз.
Анжеле и малышке теперь нечего боятся, кошка не подпустит мышей, а пауков здесь нет.
Девочка выросла, стала мамой. У её дочки была своя Анжела и свой белый мишка панда. Его не держали в целлофане, даже когда везли в далёкие края. Нельзя любимого друга в баул, ведь ему там темно и страшно. Мишка сидел рядом с девочкой и подмигивал стюардессам, которые флиртовали с ним пока маленькая пассажирка спала. А когда все вышли во время остановки, они посадили его в кресло и пристегнули ремнём, чтоб не упал. Но через много лет, одна собака всё же оторвала ему лапу и погрызла чёрный нос. Девочка плакала, мишку пришлось выбросить, уж очень непоправимо он пострадал.
Когда родилась внучка, теперь уже бабушка и ей купила в магазине куклу, ходячую, очень похожую на Анжелу. Она сидела на полке и напоминала о старой кукле и играх в чулане. А потом появилась Покахонтас, так похожая на Красную шапочку. Играй малышка Ви, не бойся она не разобъётся. Внучка подрастает и играет со своей Анжелой, рассказывает ей что-то, укладывает в свою кровать.
— Баба, а она меня слышит?
— Конечно, только молчит, ты говори за неё.
Другие публикации автора:
Автор публикации
Япония. 
Душа моя, это такое настоящее…Чистое и искреннее. У моей первой куклы был откусан кончик носа. Кукла была немецкая, с таким мягким и теплым телом. Соседкина. У неё их было почему-то много и она решила подарить одну мне, но откусила кончик носа, чтобы мама не заругала за излишнюю щедрость. Но мне это совершенно не помешало любить Грету.
Спасибо тебе.
Наше детство, как фантик, нечего придумывать, о стране которой нет…
Это точно. И ностальгировать там тоже не о чем. Молодой все равно не станешь. Знаешь с каким удовольствием я выбрасывала колготки, у которых поползла стрелка после того, как это государство закончилось. Так надоела эта ежедневная ловля ползущей петли, ношение в сумке бесцветного лака и вечернее подтягивание стрелки. Кто там хочет в ссср? Я – нет. Колготки, как сейчас помню 7 рублей 70 копеек. А они одноразовые. А зарплата после института – 120 рублей. А сапоги? Или сапоги, или нормальное питание. 57 кг весу в результате. Помню жоних один привез к мамке знакомиться, а она как давай охать: ” Деточка, кушать нужно. Мужики не собаки, на кости не бросаются”))))))))))))))))
у меня у дочери с племяшкой 20 лет разницы. И малышка, когда приезжает на дачу играет с Барби дочери с таким удовольствием. Они уже старые растрепанные, но за то ворох самошитой одежды. А Кена домой забрала. Вот казалось бы, своих игрушек вагон кукол каких только нет, а тянется к старым игрушкам. В них душа. Мне так понравилась в рассказе Красная Шапочка в зеленом платье, аж увидеть захотелось, так прочувствованно написано. Представляю ужас, когда нос откололся у этой красоты… Свою резиновую германскую Ирму вспомнила. Да много чего вспомнилось. Как пупсикам шили одежки в детстве. Как дочкиной Барби шила….хорошая тема в общем, спасибо!
Вот она 😉 нашла