– Итак, у вас пропал поезд, большой черный, который «чух-чух»?
– Да, всё так, – мужчина, покрепче прижал к себе старомодный портфель, словно ища в нем поддержку.
– Откуда пропал?
– С полустанка Угловое. Он там в тупике стоял последние сорок лет. А в этом году я проезжал мимо – его не было.
– А с чего вы решили, что он ваш?
– Мой. Мне папа его на пятилетие подарил.
– Документы на него конечно же есть?
– Да откуда…
– Может вам в полицию – заявление?
– Писал.
– И что, приняли?
– Да. Только сказали, мне бы к врачам сходить, провериться. А что проверяться – я здоров. Недавно диспансери…
Он осекся, глядя, на меня. И добавил доверительно:
– Только не будут они искать мой поезд. Подумают, как и вы, что я псих больной.
– А поезд… сколько вагонов?
– Нисколько – это же танк-паровоз Девятый «Пэ». Он сам себе поезд – ему другие вагоны не нужны! Даже тендер.
– А вы женаты?
– Я? Зачем?
– Ну да, зачем вам другие вагоны…
– Что вы сказали?
– Говорю, зачем вам этот поезд?
– Это мой поезд, – пожал плечами мужчина, – Я каждый год на день рождения проезжаю мимо. Выхожу на полустанке. Подхожу к моему поезду. Стою – любуюсь. Потом бегу обратно, в последний момент заскакиваю в вагон и весело смеюсь.
– То есть, вы повторяете то, что случилось с вами в детстве на этом полустанке, когда отец вам «подарил» этот поезд, чтобы вы не расстраивались, что он забыл вам подарок на день рождения купить?
Мужчина смутился.
– В этом году решил не выходить из вагона – колено. Стоянка – одна минута. Вдруг не добегу обратно? И его не было, – печально произнес он, – и вот теперь всё время плачу и капризничаю. Даже кашу не доедаю.
Я смотрел на пустившего слезу сорокапятилетнего ребенка и думал, как бы избавиться от этого шизофреника.
– Давайте так, – мужчина вытер платком глаза, – вы едете со мной на место, разговариваете с людьми. Все выясняете, кто что видел. Ищите улики. Даете мне полную информацию – всё, что сможете найти, получаете деньги, – он похлопал по портфелю, – и мы разбегаемся. По рукам?
– Пожалуйста, – столько мольбы было в его взгляде, что я согласился.
***
– Вот тут он стоял, – мужчина ткнул в куцый занесенный снегом кусочек рельс, ведущий к какому-то полуразвалившемуся зданию с провалившейся внутрь крышей.
– А у вас, когда день рождения?
– В июле.
– А чего тянули?
– Не знаю… Боялся…
Я подошел к рельсам и веником, смахнул снег. Ржавые, древние, заросшие травой, которая жалкими выцветшими пучками торчала между шпал. Как я не смотрел, следов стоявшего тут паровоза не нашел – ни вмятин на рельсах, ни натёкших пятен масла, ни кусков угля. Пришлось браться и за лопату…
– Ну что?
Клиента я отправил сидеть в дом местного смотрителя станции, чтобы не путался под ногами и не доставал воспоминаниями, которыми он меня утомил ещё по дороге.
– Ничего… Никаких следов. Буду опрашивать местных. Веник и лопату вернул, – дед, уже остаграмившийся из моего презента, кивнул.
– А можно вас на секунду?
Я подошел.
– Что такое?
– Наклонитесь. Я писять хочу.
– И?
– А можете меня проводить? Геннадий Васильевич сказал, что удобства на улице, а я боюсь – там собака большая.
Дед, даже не пытавшийся делать вид, что не подслушивает, крикнул:
– Вааась!
Из-за двери высунулся парнишка.
– Чего, деда?
– Отведи гостя до ветру и Варяга отгони.
– Угу, – парень побрел в сени, махнув заробевшему мужику, следовать за собой.
Дед, дождавшись, когда дверь хлопнула, покрутил у виска.
Я вздохнул.
– Чего искал-то там?
– Не поверите – поезд.
– Отчего не поверю? – дед хитро подмигнул, разливая коньяк.
– Хм… А что, есть что искать?
– Ну…Раз в год на этих путях локомотив маневровый появляется. Этакое местная диковина.
– Девять «пэ»?
– Он самый. Может сутки простоять, может неделю – будто ждет. А потом хлоп, и нету, как не было.
– И раз в год этот – летом, в июле?
– Точно так. Сам видел, даже лазил по нему – только там все закрыто. И страшно. А вдруг прямо с тобой исчезнет?
– Странно, что такое чудо, как исчезающий паровоз, не привлекло внимания общественности.
– А забываешь. Вот как он пропадает, так и забываешь сразу про него. Как появится – вспоминаешь. Чудеса! А ты откуда знаешь – вроде не местный?
– А это вот того мутного типа паровоз. Говорит, пропал в этом году – ищем вот.
– А ведь правда, – хлопнул ладонью по колену смотритель, – не появлялся этим летом!
А потом он нахмурился:
– Слушай, а чего это я про «девятку» вспом…
– Нашелся! – клиент влетел в дом, – Выхожу – а он стоит! Пойдемте быстрее!
Мы выбежали, и я даже в поднявшейся пурге, увидел большой черный паровоз.
– Ура! Он нашелся! Нужно было просто не проезжать мимо! А я проехал! Вот он и обиделся!
Из глаз мужика натурально хлестали слезы, которые он смахивал рукавом пальто. В три прыжка он добежал до паровоза и влетел наверх по ступенькам.
– Стоянка – минута! – прокричал он нам. – Нужно успеть внутрь попасть! Мой поезд и я не был внутри! Странно же?
Он уверенно дернул дверь, та легко открылась.
– И совсем не страшно – и чего раньше боялся? – мы слышали его счастливый голос. – Как тут здорово! Интересно, а гудок работает?
И тут же, над станцией, домами, спящей деревней прозвучал глухой, тягучий и печальный гудок. Мы оцепенело замерли. Звук пробирал насквозь, залезал под одежду, холодил кончики пальцев и отдавался тяжестью в сердце.
А потом паровоз исчез. Налетевший порыв ветра заставил на секунду зажмуриться. Когда я открыл глаза – ничего уже не напоминало о случившемся.
Завыл Варяг. Его тут же поддержали другие собаки.
– Пойдемте-ка в дом… – дед заспешил к распахнутой двери.
Дед молча разлил остатки коньяка в четыре стопки.
– За упокой.
Выпили не чокаясь.
***
– А вы как ко мне в дом попали? – дед смотрел на меня так же удивленно, как я на него.
– Извините, но я вообще не знаю, что я тут делаю и где я.
– Тогда уходите.
– Ухожу. Можно в туалет?
– Во дворе.
В туалете я заметил стоящий у стенки портфель, показавшийся знакомым. В боковом кармане нашлись пачка пятитысячных купюр, кнопочный телефон, пенал с цветными карандашами и паспорт на имя некого Николая. Всё остальное пространство было забито детскими рисунками. На всех был нарисован несущийся на всех парах черный паровоз с улыбающимся ребенком в окошке.
(с)2025
Конкурсные расказы
Автор публикации
