БоК. Шестой раунд

– Вставайте. Просыпайтесь, космонавты-астронавты, специалисты узкого и широко профиля, надежды форпостов человечества! Час настал, коты, расфуфыривать хвосты! – весёлый голос Скоробогатова бесцеремонно ворвался в сон. Вообще-то для пробудки существовал вибробудильник, вмонтированный в койку, способный, будь на то надобность, поднять и мёртвого, но сангвиник Скоробогатов взялся добровольно выполнять функцию этакой дополнительной системы пробудки. Он почему-то полагал, что человеческий фактор делает процесс выхода из сна более мягким. Его напарник по вахте Бубнов, […]

Случается после долгой болезни выйти на улицу и не признать города. Всё время вынужденного затворничества он присутствовал как-то отстранённо, не соприкасаясь с твоим окружением. Задёрнутые на окнах шторы были подобны смежённым векам спящего. Внутри длились сновидения жизни, а внешний мир будто и не существовал. Да если бы и раздвинуть шторы – что интересного можно найти с той стороны? Однообразие приглядевшейся улицы, тесно припаркованных автомобилей, куда-то спешащих совершенно тебе не интересных

Створки двери, с визгом давно не смазанных петель, распахнулись в разные стороны. Свет заходящего местного солнца блеснул в бокалах, расставленных на барной стойке, и, попрыгав по рядам бутылок, затерялся в полумраке зала. В помещение, вместе с облаком серой пыли, неспешно зашли трое косменов. Сразу было видно, что это не местные и не члены экипажей космических рудовозов. Пару часов назад на потрёпанный местный космодром сел маленький, сверкающий новизной, кораблик. Он выглядел

Серое грязное небо проглядывало сквозь зарешеченное окно. Серые мягкие стены видели больше мрачного, чем это небо. Пациент ютился в углу. Беспрестанно чиркая в своем блокноте. Без стука дверь открылась. Без всякого страха в палату вошел врач. Уверенно, не здороваясь и в общем, даже не обращая никакого внимания на постояльца палаты, врач прошел и сел на середину кровати. Пациент принял поведение врача и тоже никак не обращал внимания на вошедшего. Произошедшее

— Простите за мой простолюдинский, Константин, — формально извинился мужичок с губами, как у карася, — но ваши работы — это же фуфло полное. Мне такие не нужны. Всё, что я могу вам предложить — это дружеский совет. Если хотите, конечно. — Д-д-а, да, с радостью, — растерялся я. — Настоятельно рекомендую вам больше не тратить красок понапрасну. Не ваше это дело, Костя, — мужичок ехидно улыбнулся. — Но в

*** Если так подумать, в произошедшей трагедии целиком и полностью виноват отец. Разбери он вовремя козлы, как неоднократно просила мать, то эта мысль никогда бы не пришла мне в голову. Хотя… Кого я обманываю? Не эдак, так иначе… Но, обо всем по порядку. *** Еще до рождения братец успел попортить нам всем немало крови. Мать тяжело переносила беременность. Она думала, что просыпается и встает раньше всех. В утреннем мраке раздавались

Одному даже лучше – во всяком случае, не нужно ни с кем делиться абрикосовым джемом. Да мне уже и плевать на то, что происходит вокруг. Когда всё началось, мне было двенадцать, и я фанател от «Кей-поп». Этот район известен тем, что здесь самые жирные голуби, отлично подходящие для ужина. Я остановился, увидев «УАЗ» с пулемётом наверху. Я сходу определил, что это «лютый». От таких пейзажей кружится голова, даже сейчас, спустя

Полюбил я любовью такой, что едва Разбирал я, где злое, где доброе. Павел Кашин Алёна ехала домой расстроенная. Не то чтобы она многого ждала от сегодняшнего вечера: корпоратив в почти исключительно женском коллективе – так себе удовольствие. Но всё-таки… Шёл дождь. Дворники противно поскрипывали, на несколько секунд возвращая чёткость миру перед едущим в ночи такси. В боковых окнах плясали размытые разноцветные пятна огней, и в другое время Алёна, наверно, залюбовалась

Два брата – двойняшки Егор и Витя – появились на свет тридцать лет назад у мамы Светы не совсем благополучно. Роды оказались сложными: предлежание плаценты неправильное, слабая родовая деятельность, но до кесарево не дошло. Если без соплей, а по фактам, то Егор пошёл первым – и застрял. Пока вызволяли старшенького, Витька задохнулся малость, щипцами тащили. По шкале Апгар всего тройку поставили против Егоровой девятки. Потом диагнозами завалили: задержка умственного и

Элис снился старый дом и его скрипучие половицы, обветшалые стены, покосившийся забор на заднем дворе. Мама хлопотала на кухне, отец трудился во дворе; она оттирала тарелку за тарелкой, но посуды не становилось меньше, он колол бревно за бревном, а они всё не убывали. Оба просили дочь о помощи, но она нырнула в дыру в заборе и убежала в направлении старого парка. Благородный ворон осуждающе каркал в небе, а Элис в