Терзаясь муками творчества, Пейсак Графоманович нервно вышагивал по комнате, чеканя шаг стоптанными тапочками. Иссякший автор напряжённо думал, насильственным путём пытаясь породить в себе творческое озарение. Но вместо этого рождались раздражительность и усталость. Запропастившаяся черт-те где муза наотрез отказывалась делиться с уважаемым писателем вдохновением. «Вернёмся к истокам!» – решил автор, намекая самому себе на тёплую ванну в половине двенадцатого вечера.
Безо всяких промедлений автор засеменил в санузел, решительно воткнул поросшую известью пробку в сливное отверстие и открыл кран тёплой воды. Заструившаяся рыже-мутная жидкость, которая через пару минут должна была посветлеть, ввергла Пейсака Графомановича в гипнотическое состояние. Немного потупив раскрасневшимися, усталыми глазами, творец отправился на диван дожидаться наполнения сосуда вдохновения.
Опустившись со скрипом, уважаемый автор прикрыл глаза и мысленно бросил зов гулящей летунье, в столь поздний час ублажавшей, по-видимому, кого-то другого. «Му-ууу…» – призывно промычал в пространство засыпающий Пейсак Графоманович и хрюкнул, погрузившись в фазу быстрого сна.
Обычно муза посещала автора внезапно. Проворно влетая в форточку щекочущим сквозняком, муза являлась на зов во всем своем великолепии. Божественно сложенная девица представала пред авторскими очами в полупрозрачном сарафане, едва скрывавшем пленительное тело, не обремененное нижним бельем. Изящным взмахом руки всемогущая дочь Зевса одаривала божественной искрой истосковавшегося по творчеству писателя, а затем бесследно удалялась. Только после этого ритуала Пейсак Графоманович порождал гениальные произведения.
В этот раз было все немного по-другому. На смену лёгкой как ветер вдохновительнице Пейсака Графомановича посетила другая муза. Муза Арнольдовна, соседка, проживавшая ровно на этаж ниже. Не справившись с габаритами, Муза на полном ходу вынесла авторское окно, с грохотом приземлилась, «засветив» до невозможности заношенные репетузы, и препротивнейшим голосом поздоровалась, пожелав автору скорейшей кончины. К таким раскладам Пейсак Графоманович готов не был. «Отловив» вместо озарения испуг, автор вздрогнул и открыл глаза.
Теплая вода, доходившая до щиколоток, щедро изливалась из переполненного сосуда вдохновения и журчащим потоком наполняла всю авторскую обитель. «Проспал!» – в ужасе выкрикнул Пейсак Графоманович и пулей рванул в ванную. Быстро перекрыв совсем не творческий поток, автор нехотя отправился ко входной двери, которая разрывалась от стуков, звонков и ругательств.
Приоткрыв прикрытую на цепочку дверь, автор осторожно высунул левый глаз, не ожидаю увидеть ничего хорошего. Так и есть. Осыпая творческую голову матерщиной и проклятиями, за дверью рвалась в бой самая отвратительная карга из ныне здравствующих старушек.
Открыв дверь, автор тут же получил по физиономии мокрыми репетузами, которые Муза Арнольдовна на всеобщее обозрение вывешивала сушиться по средам и пятницам. Это не было похоже на пьянящее прикосновение божественной сущности, но это сработало. Автора посетило вдохновение!
С трудом вытолкав источник ругательств за дверь и получив на прощание пожелание самого горячего котла в аду, автор стремглав отправился к компьютеру. Мысли снова закипели, а пальцы зачесались. Осторожно, чтобы не расплескать переполнявший душу талант, Пейсак Графоманович коснулся клавиатуры и быстро набросал название будущего шедевра: «Труселя вдохновения».
О Пейсаке Графомановиче
Автор публикации
