Рано утром Глебу Топилину позвонили домой из Центральной библиотеки и сообщили, что к ним поступила старая рукопись начала XII века – что-то там о Чингисхане, и попросили еще до работы заехать к ним, чтобы посмотреть и определить подлинность. Глеб был специалистом в этой области – аспирантом-филологом. Постоянно участвовал в познавательных передачах и конкурсах и, как правило, всегда побеждал. В общем, он был известным в городе эрудитом. Его лозунг был: «Я знаю все!»
Поэтому он быстро перекусил и, не беспокоя жену и дочь, которые весь вечер вместе учили наизусть отрывок из «Слова о полку Игореве», выскочил на улицу. До библиотеки было две остановки на трамвае. Можно было бы и дойти, но показался трамвай, грохоча и трезвоня, и Глеб решил доехать на нем.
И тут сзади кто-то громко его окликнул:
– Глеб!
От неожиданности Глеб вздрогнул и резко обернулся — никого, только легкая дымка.
Повертел головой туда-сюда, но так никого и не разглядел. Даже трамвай куда-то исчез, а вместо трамвайной остановки перед ним расстилалась бескрайняя степь.
Он закрыл глаза, потряс головой: не галлюцинации ли? Но картина не изменилась: все та же степь, простиравшаяся на сколько хватает глаз, с колышущимся ковылем.
Воздух был свеж и легок, и настолько чист, что Глеб даже закашлялся.
Откашлявшись, он сделал первый шаг и, приложив руку ко лбу, стал внимательно осматривать горизонт.
Слева от него показалась маленькая прыгающая точка. Она стремительно приближалась к нему. Наконец он разглядел, что это был всадник. И когда оставалось несколько метров, Глеб подумал, что он проскачет мимо.
Но тот, не останавливаясь, вдруг выбросил лассо, и Глеб оказался на земле с веревкой на шее. Хорошо, что успел среагировать и поймать веревку руками, а то бы его придушило сразу на месте.
А всадник как скакал, так и продолжал скакать, волоча Глеба за собой, как чурбан.
Наконец они въехали, как понял Глеб, в какое-то стойбище, но всадник, не останавливаясь, мчался сквозь него, мимо костров и юрт. Только теперь Глеб волочился не по мягкому ковылю, а по потухшим кострищам и конскому навозу.
И когда ему показалось, что жизнь заканчивается, веревка вдруг ослабла. И Глеб понял, что они все же куда-то приехали.
Он снял с шеи петлю, сел и огляделся. Около него стоял маленький человек с маленькой лошадкой. Глеб даже удивился, как такая лошадка могла тащить его столько времени.
Моментально собралась толпа таких же, как и пленитель, маленьких, цокающих языками, людей.
Кто-то ткнул Глеба копьем.
Он подскочил.
Человечки дружно засмеялись.
– Чужак, пошли за мной, — заявил, ткнувший его копьем.
Все остальные коротышки тут же разошлись.
Глеба привели к огромному шатру. У входа стояли воины, на голову выше сопровождающего, но на голову ниже Глеба.
– Когда войдешь в шатер, поклонись и не поднимайся, пока Великий не разрешит встать. Пошевелишься — отрубят то, чем пошевелил. Поднимешь голову — отрубят голову. Понял?
– Понял, — ответил Глеб и ввалился в шатер.
На этот раз лежать было приятно: под лицом была не коровья или лошадиная лепешка, а мягкий ворсистый ковер.
Наконец кто-то пнул Глеба в зад. Он понял это как разрешение к подъему.
Встал.
Огляделся.
Напротив входа на возвышении, заваленном коврами, сидел человек с рыжими волосами и красной бородой. Он что-то хлебал из пиалы.
– Кто ты и откуда? — спросил он Глеба в перерыве между хлебками.
– Я — Глеб, аспирант.
– «Глеб» — это имя, звание или чин?
– Имя.
– Хорошо. А аспирант — это что?
– Это звание. А вы, извините, кто?
– Я? Я — Чингисхан. Может, слышал? – спросил, улыбаясь, рыжеволосый.
– Не может быть! — невольно вырвалось у Глеба.
– Почему же не может? — спросил, удовлетворенный произведенным эффектом, Чингисхан.
– Так ты же давно умер.
Тот с прищуром посмотрел на Глеба и сказал:
– Десять кнутов.
После кнутов Глеб решил больше не напоминать Великому о его смерти.
– Ну, как твои ощущения от кнутов мертвого?
– Не слабо, – ответил Глеб, почесывая спину через располосованный пиджак.
– Ну, раз не слабо, чужеземец, говори, кто ты и откуда, пока я тебя своими скакунами не разорвал пополам.
«Боже мой, какие дикие нравы», — подумал про себя Глеб.
– Понимаете, пан, — почему-то назвал Глеб великого монгола по-польски, — я, как бы сказать, попал к вам случайно, из будущего.
– Из будущего? — повторил за ним Великий.
По его вопросу Глеб понял, что он ему поверил. Наверное, на него произвели впечатление брюки из чистого лавсана. Они, несмотря на катания Глеба по степи и навозному городу войска Великого, были как будто из-под утюга.
– И чем сможешь доказать, что ты из будущего?
Одновременно с этим вопросом он пригласил Глеба присесть к нему в ноги.
Глеб присел.
– Доказать просто! — весело воскликнул Глеб, – ведь я же эрудит.
А сам размышлял: «Так, говорить, что он умер, думаю, не надо. И то, что империя его со временем распадется, тоже. Лучше подброшу ему что-нибудь из нашего научно-технического прогресса. Например, научу воевать танками».
– У нас в будущем основная ударная сила в войсках — танки.
– Что это такое? — заинтересовался Великий.
Глеб попросил принести лист ватмана. Но оказалось, что великие моголы не знают, что такое ватман. И взамен принесли выбеленную шкуру мерина и кусок угля.
Глеб взял уголь, как мог изобразил контур танка и объяснил Великому, где гусеницы, где пушка, для чего и то, и другое.
С трудом, но великий полководец понял, что это большая телега, обшитая тяжелыми железными листами. Он был восхищен столь гениальной идеей потомков. Но у него сразу же возникло несколько принципиальных вопросов.
Во-первых, кто будет везти такую тяжелую телегу? Их лошадок, пусть даже сверх- выносливых, понадобится огромное количество. Из-за этого железная телега станет неуклюжей и очень хорошей мишенью для противника.
Во-вторых, каким образом эти железные болванки будут вылетать из трубы, расположенной наверху телеги, и почему они, эти болванки, будут разрываться.
– О, — усмехнулся Глеб, — это очень просто. Внутрь телеги мы поставим дизельный двигатель, а железные болванки начиним порохом, и они у нас полетят как миленькие и взрываться будут как сладенькие.
Видя такой зажигательный энтузиазм, Великий и сам заразился им: у него загорелись глаза, и он, от нетерпения получить в свое войско танк, то и дело потирал вспотевшие руки.
– Давай скорее свой дизель и порох.
Глеб опешил. До него только дошло, что в империи Чингисхана, пусть даже и Великого, нет ни одного, даже самого завалящего, дизеля и, конечно, ни грамма пороха.
– А у меня нет, — честно сознался Глеб. – А у тебя разве нет?
– Откуда? Это же вы там, в будущем, изобрели.
Глеб скис.
Но не скис Чингисхан.
– Не расстраивайся, пришелец. Ведь ты же тоже прибыл из будущего и, как представитель этого великого будущего, скажешь мне, из чего сделать эти удивительные вещи – дизель и порох. И мои умельцы, согнанные со всего света, сделают нам это.
Он хлопнул в ладоши и велел привести к нему десять самых понятливых умельцев.
Когда их привели, Великий приказал Глебу:
– Говори.
Глеб встал перед умельцами и радостно открыл рот. Постояв с открытым ртом минуту, он закрыл его. Потом опять открыл и сказал:
– Двигатель дизельный, он сделан из железа… — и замолчал.
Потом, припомнив что-то из урока школьной физики, добавил:
– Там есть колесики и поршни, кажется… — и снова закрыл свой рот, с ужасом обнаружив, что на этом его познания в устройстве двигателя внутреннего сгорания исчерпаны. Теперь он вспотел, вспомнив о кнутах Чингисхана.
«Вот и представитель будущего, — с упреком подумал Глеб о себе. — Не знаю того, чем пользуется наша цивилизация каждый день».
Но надо было как-то выходить из ситуации, и Глеб решил объяснить ремесленникам и Великому действие пороха.
– Вы знаете, господа кочевники, — продолжил Глеб свою лекцию об успехах будущего, — двигатель все же не основное в танке, а основное — это порошок, который выталкивает снаряд из пушки, то есть порох. А порох — это такая темно-коричневая субстанция, которая зажигается и выталкивает снаряд на неприятеля.
Глеб выразительно это показал, взмахнув руками, и с чувством исполненного долга посмотрел на своих слушателей.
Несколько минут стояла тишина.
Наконец Великий, кашлянув, спросил:
– А где взять этот чудесный порошок?
Глеб почесал затылок и ответил:
– Обычно его берут на военных базах.
– Но на наших базах этого чудо-порошка нет. Может, ты расскажешь, из чего он состоит.
– Из чего он состоит?
И этот вопрос застал Глеба врасплох. Когда он жил в будущем, никогда не задумывался, из чего же состоит порох. Порох и порох. С его помощью стреляют — вот и все, что он о нем знал. И еще, что его, кажется, добывают из угля. А вот как уголь превращается в порох, это было загадкой.
– Из угля, говоришь?
И Великий приказал всыпать Глебу еще десять плетей.
Всыпали, но и после плетей Глеб не вспомнил, как устроен дизельный двигатель и из чего состоит порох.
Но, спасая свою жизнь, Глеб снова попросил аудиенцию у Великого и, зная из истории, что у Чингисхана было слабое зрение, решил удивить его очками.
«Ну, уж очки-то его точно удивят, а меня спасут», — думал Глеб.
– Великий, — попросил он его, — пусть все удалятся, так как то, о чем я тебя спрошу, не должен слышать никто.
Чингисхан пошевелил пальцами. Все тут же выскочили из шатра.
– Великий, — шепотом спросил Глеб его, – все ли ты видишь вокруг себя так же хорошо, как раньше?
Чингисхан оценил дипломатичность. Ведь для всех подданных он — Бог, а у Бога со здоровьем всегда все в порядке.
– Не знаю, пришелец, откуда ты это узнал, может, из своего будущего, но в свои шестьдесят лет я стал видеть хуже, чем| даже несколько лет назад.
– А я тебе помогу. Я пропишу тебе очки.
– А что такое очки?
– Очки они и есть очки. Но сначала я должен выяснить, какие очки тебе нужны.
Глеб вспомнив, как в школьном кабинете окулиста, заставляли читать буквы на плакате, повешенном на стене. Нарисовал на шкуре все того же мерина не буквы, а палочки, прикинув, что вряд ли Великий знает современные буквы. Велел закрывать поочередно глаза и говорить количество нарисованных палочек, на которые показывал.
Великий все безнадежно путал.
– Да… Вам, Великий, нужны очки примерно плюс пять.
Почему пять и почему плюс, Глеб уже не думал. Просто пришло на ум после того, как он вдруг подумал, что опять ничего не знает ни в оптике, ни в глазной медицине, к тому же где взять очки. Кажется, их покупают в оптике А оптик, как догадался Глеб, здесь таковых не было. Надо помнить.
– И что? — вывел Глеба из задумчивости властный голос. — Твои плюс пять помогут мне видеть, как и раньше?
– Несомненно, — бодро ответил Глеб. — Только мне нужно немного стекла.
«Главное, чтобы было стекло. А уж очки я как-нибудь из него сделаю», — думал Глеб.
– А что такое стекло? — спросил Чингисхан.
– Как? — удивился Глеб. — У вас и стекла нет?
Великий нахмурился и хлопнул в ладоши.
Ворвались всадники.
– Под кнут его!
– Стойте! — закричал Глеб. — Я сам сейчас сделаю стекло, если у вас его нет!
Великий шевельнул рукой, Глеба отпустили.
«Стекло, кажется, делают из песка».
– Пусть принесут мне немного речного песка.
Принесли целый казан.
Глеб велел перед шатром развести большой костер. Поставил казан с песком на костер и стал ждать, когда песок превратится в стекло.
Прогорел один костер, потом другой, а стекла так и не получалось. Песок только тлел и слабо дымил.
После очередных плетей Глеба опять привели в шатер к Великому.
Великий посмотрел на Глеба, Глеб посмотрел на Чингизхана и, подумав, что ему, наверное, сейчас зачитают смертный приговор, залепетал сквозь слезы:
– Я, правда, из будущего, поверьте мне.
– Я тебе верю, — сказал Великий. – Но, очевидно, ты самый бестолковый представитель этого будущего, если ничего не знаешь и не умеешь.
– Нет, Великий, большинство еще хуже меня, просто в нашем будущем мы все стали узкоспециализированные. Я много знаю, но не до конца. Хотя до встречи с тобой, Великий, и твоим миром мне казалось, что я знаю все о тех вещах, которыми пользовался в своем, будущем для тебя, времени.
– А чем ты конкретно занимаешься в своем мире?
– Я изучаю письменные тексты.
– А сам писать можешь?
-Да.
– Тогда напиши что-нибудь обо мне.
Глеб задумался слегка и выдал в таком средневековом стиле:
«Предо мной сидит Великий из живых.
Он покорил Вселенную.
И как Солнце согревает Землю,
Сей Великий воин согревает всех своих воинов».
– Как, как? Повтори еще раз, – удивился Чингисхан.
Глеб повторил. Потом еще и еще. Чингисхан был в восторге и велел еще что-нибудь сочинить в том же русле. Глеб сочинил, а со временем Глеб даже написал поэму. И вот он стоит уже прилично одетый в метре от Великого и читает ему поэму «Слово о полку Чингисханове».
И тут Глеба кто-то окликнул:
– Глеб!
Он резко обернулся — никого.
Когда опять посмотрел на Великого, то вместо него перед ним был трамвай, захлопывающий двери.
Глеб, очумевший от произошедшего, решил в библиотеку не ехать, а пойти обратно домой, что и сделал.
В голове гудело.
Дома прошел на кухню, поставил чайник.
Может, чай чуть освежит?
Скрипнула дверь. Вошла старшая дочь.
Она, жмурясь, встала в дверях кухни и сказала:
– Папа, знаешь, а нам в школе задали выучить наизусть отрывок из поэмы «Слово о полку Чингисханове» неизвестного автора, а я его не выучила.
– Почему? — вздрогнул Глеб.
– Плохо учится. Написано как-то нескладно и непонятно. И кто только такое сочинил?
Автор публикации
