Елена Николаевна Заславская в свои сорок пять лет выглядела значительно моложе. Была она изначально красива: длинные черные волосы, изящная, как у гимнастки фигурка: все при ней, пропорции соблюдены, идеальны и ничего лишнего. Время, конечно, оставило следы: наметился второй подбородок, небольшие морщинки в углах глаз. Елена Николаевна преподавала химию в престижной городской школе, работу свою любила и ученикам нравилась: и как учитель, и как женщина. Чувствовала своим внутренним чутьём, что нравится. Не раз ловила на себе потаённые взгляды мальчишек из 10А, где значилась классным руководителем.
Когда-то давно она была замужем. У них с мужем родился мальчик с детским церебральным параличом. Муж не выдержал постоянного присутствия в доме инвалида. Не смог его полюбить. Тогда Елена вызвала из Мариуполя маму, и они стали жить втроём. К себе в дом старались никого не приглашать. Не хотели слышать слова сочувствия. Сына своего она любила всей душой, но к любви была примешана боль и отчаяние – что будет с ним, когда она умрёт? Кто о нём позаботится?
Со временем приспособилась к такой жизни. Она – добытчик, мать на хозяйстве, ребенок наивный и добрый. Все друг друга любят…
В воскресенье Елена Николаевна захотела немного отдохнуть от домашней суеты, подышать свежим воздухом и уехала к себе на дачу. Дача, конечно, громко сказано. Так, небольшой сборный домик в окружении фруктовых деревьев. Когда-то мужу – победителю соцсоревнования, профсоюз на предприятии выделил участок. Вот у соседа действительно дача! Особняк в три этажа с балконом. Кстати, это её бывший ученик Женя Махонин «отгрохал»! Первый был балабол и разгильдяй в школе, на троечках дотянул до аттестата, а смотри, как «поднялся»! Свои ларьки на базаре выставил, на иномарке ездит…
– Доброе утро, Елена Николаевна, как поживаете? – потягиваясь, вышел на подворье сосед, лёгок на помине.
– Спасибо, Женя, поживаю! Вот приехала вишенок на варенье собрать.
– Вишенки – это хорошо. Люблю вишневое повидло! Может вам сахарку подкинуть? Мешок! Как раз вчера грузовик из Винницы на склад разгрузили.
– Да мне столько не надо, спасибо, а килограмм я и сама в состоянии купить.
– Ну как хотите, обращайтесь, если что. Знайте – мы вас любим…
Хлопнул дверцей машины, газанул и умчался. Дела, бизнес, время – деньги!
На дворе было начало июня. Стучал дятел, трещала сорока, сойка свила гнездо на старом заборе. Женщина медленно гуляла по саду. Наслаждалась тишиной. Цвела клубника. Белые трогательные и очень простые цветики.
Вишни налились соком и даже немного почернели от жары, но были сладкие. Елена рвала их в банку, стоя на табуретке и вдруг почувствовала лёгкий треск. Табуретка под ногами пошатнулась, а потом вмиг рассыпалась, и она полетела вниз, больно ударившись головой о засохшую ветку дерева.
Встала с земли и почувствовала, как закружилась голова и по виску потекла горячая струя. Сообразила, что, вероятно, при падении острым сучком порезала себе какой-то крупный сосуд, височную вену, например.
Так оно впоследствии и оказалось. Стало страшно: сейчас кровь вытечет и всё, она умрёт. Первая мысль, которая мелькнула, а как же сын? Как он проживёт без неё? Она не должна умереть! Телефона у неё не было. Ближайшая связь в домике председателя садового кооператива, примерно в километре отсюда. Сама не дойдет, значит надо, чтобы кто-то её увидел. Прижала рану косынкой и потихоньку, пошатываясь, вышла за калитку. Как раз в это время соседка – мать Евгения выносила со двора мусор.
– Вызовите мне «скорую», – тихо прошелестела Елена.
– Что с вами? – удивилась соседка, заметив кровь и неестественную бледность на лице.
– «Скорую», – повторила женщина.
В этот момент кровь пошла ещё сильнее и стала заливать плечо. Соседка остолбенела и не могла сдвинуться с места.
– Идите, – повторила Елена.
– Да, да, я сейчас. Пойду в контору и позвоню.
Если бы соседка могла бежать, она бы побежала, но у неё была подагра и ходить она могла только медленно, как гусь. Она двинулась к домику администрации, но вспомнила, что сестра ждёт её к обеду и решила прежде зайти предупредить сестру, а потом уже отправиться к председателю.
Всё же соседка дошла, дозвонилась и растолковала дежурному диспетчеру, куда и как ехать, где свернуть.
«Скорая помощь» прибыла через час. Елена Николаевна была жива, но лицо у неё стало молочно – белого цвета, плечо и грудь в крови.
– Лежите, – приказал доктор и стал полотенцем пережимать сосуды. Подошел санитар и они вдвоём уложили женщину на носилки, перенесли в машину.
– Только бы не потерять сознание, – подумала Елена, и тут же провалилась в темноту.
Очнулась уже в операционной. Рядом стоял врач, но не тот со «скорой», а другой – молодой блондин с голубыми глазами. Он о чём-то переговаривался с медсестрой.
– Доктор, помогите! Мне нельзя умереть, у меня на руках сын-инвалид.
– Оплачивать будете? – спросил врач.
– Что оплачивать? – слабо удивилась Елена, – я же умираю…
– Всё – шприцы, бинты, лекарства. Манипуляции само собой. Всё денег стоит.
– У меня в кармане куртки кошелёк. Я не помню сколько там. Возьмите всё, только помогите.
– Я по карманам лазить не буду, – сказал врач и, обращаясь к медицинской сестре, добавил:
– Посмотри ты.
– Я тоже не полезу, – отказалась сестра.
Елена заплакала. В первый раз за много лет. Она поняла, что ничто не спасёт. Кровь медленно уходила из неё. Если человек верит в Бога, то ориентируется по заповедям, а если нет, как этот врач, значит никаких ориентиров.
В это время резко отворилась дверь, и быстрым шагом вошёл Женька Махонин, её сосед и бывший ученик. Видимо мать рассказала ему о происшествии.
Через минуту появилась капельница, которую внесла пожилая медсестра в голубом халате с надписью «реанимация». Хирург уже мыл руки, готовясь к ургентной операции.
Махонин всё проплатил, в твердой валюте проплатил, и всё, как в цирке закрутилось, завертелось. Лаборант делала забор крови на анализ, кто-то уже звонил в аптеку и диктовал заявку, подсоединили маску с кислородом…
Через неделю Елена Николаевна собирала на своём участке спелую клубнику. Ела, чтобы восстановить гемоглобин.
– Как здоровье, Елена Николаевна? – прокричал через калитку подъехавший на новом авто сосед…
– Спасибо, Женя, поправляюсь.
– Это вам спасибо, что не бросили нас – раздолбаев когда-то, до самого выпускного с нами промучились, довели…
Деньги у неё он так и не взял. Наотрез отказался…
Автор публикации
