запах | Литературная беседка

«Странная вещь — запах. Вот нам, людям нравится запах цветов или одеколона, кошкам запах валерьянки, волкам запах бобровой струи, а этим пришельцам с Альфа-Центавра…вот поди ж ты. Дас.»

Так размышлял Чарли Балмер лежа на нарах второго этажа в общей камере долговой тюрьмы, в компании таких же бедолаг, не сумевших выдать налоговой нормы.
Сосед Чарли по нарам, этажом ниже — толстяк Руфус, только что проснулся после двухчасового забытья, в который его вверг плотный завтрак.

— Эй Руфус, — обратился к нему Чарли, на которого нашло созерцательное настроение. – Вот скажи мне как такое может быть? Вот у нас атмосфера из азота, кислорода и углекислого газа и мы сами состоим из тех же элементов. А вот у этих центавритов атмосфера сероводородная, и сами они тоже, прямо скажем воняют. Но скажите на милость, как таким вот созданиям удалось создать цивилизацию, намного превосходящую нашу, земную?

Руфус выдохнул и прокашлялся.

— Какая разница, ведь мы всю их цивилизацию получаем считай задарма: и тебе жратва, и выпивка, и тепло, и светло, и любая оцифрованная баба.

— В этом ты, конечно, прав.

Чарли также вспомнил и об энерго накопителях, способных освещать огромные города в течение года, и о летающих высоко над землей дронах, высвобождающих в атмосферу кислород из углекислого газа, и возвращающиеся на базу с капсулами уже сжиженного метана, и нуль-транспортировочные площадки, позволяющие мгновенное перемещение граждан из одной точки пространства в другую.

А какие прекрасные продукты, фрукты, вина и особенно всевозможное мясо, которое создавалось без убийства животных, а просто методом их предварительного сканирования. Ну а о медицине и говорить нечего. Болезней, таких как: ишемические болезнь сердца, инсульт, хронические обструктивные заболевания легких, инфекционные заболевания, рак, СПИД, диабет, цирроз печени, гипертония, туберкулез — как не бывало.

Чарли вспомнил как центавриты появились на земле. Сколько было помпы: «Великое событие в истории человечества! Братская цивилизация протянула нам руку помощи! Больше на земле не будет голода и болезней!» А оказалось. Им просто нужно было. Тьфу ты. Прости господи! Кто бы мог подумать!

Он посмотрел на часы. Было без пятнадцати два. Скоро время обеда, где опять будут кормить на убой. А после опять сдавать норму. И пока не сдашь – не выпустят.

— В этом, ты конечно прав, Руфус, — повторил Чарли. — Но вот скажи мне зачем ты живешь?

— Не понял, — Руфус приподнялся на локте и рыгнул.

— Ну вот смотри. Ты живешь, ешь, пьешь, играешь в игры, трахаешь оцифрованных девочек, а дальше то что?

— А что дальше? Как стукнет сто пятьдесят или около того, так помру. А сам то что?

— Да я тоже умру. Но дело ведь не в этом.

— А в чем?

— Ну как же? Вместо того чтобы изучать их технологию, и стараться внедрить её на Земле, люди, подавляющее их большинство, ничего не делают, ни к чему не стремятся. Государства обложили всех граждан этим вонючим (прости за каламбур) налогом, благо центавриты привезли с собой чудесные бесшумные туалеты с подогревом сидений, освежителем воздуха и созданием в пространстве экрана для просмотра любых фильмов или компьютерных игр. Только сиди на толчке и…тьфу ты. Прости господи.

— Ну да. Хорошо же! Дураки эти центавриты что за какое—то говно, все это нам дают. Ты доволен должен быть, а все туда же хорохоришься.

— Да ну тебя! — Чарли повернулся лицом к стене.

«Действительно»,— мысль не оставляла его, — «Зачем центавритам это, с позволения сказать, дерьмо? Это они держат в тайне. Но видно ценное сырье, если они так уж распинаются. Можно ничего не делать. Главное качай и качай. Они словно сделали из нас личинок, выпускающих шелк.» Чарли глубоко вздохнул, чувствую себя почему-то несчастным. «И самое смешное, самое странное, что мы — люди сами подливаем воду на колесо повестки дня центавритов!» Чарли опять подумал о правительства всех стран, которые установили говённые налоговые нормы на население.

«Попробуй, недодай. Не отвертишься. Система будет на тебя давить и давить, выдавливать из тебя и выдавливать!»

В это время Руфус сильно потянулся, центр его тяжести сместился, он соскользнул с лежака, и после странного кульбита, описанного его телом в воздухе, упал на пол. Сидя на полу и потирая ушибленный лоб, Руфус вдруг высказал такую замечательную мысль, что Чарли аж подпрыгнул и сам чуть не свалился с лежака.

— Центавриты из говна конфеты делают.

Он оттолкнулся руками от пола задом кверху, кое-как перевел тело на корточки и, пошатнувшись пару раз усадил свой зад на лежак. В это время раздался сигнал обеденной сирены.