Каждой наживке – своё место и своё время.
И. Уолтон
Первый выстрел я услышал аккурат после того, как нащупал в карманах лишь жалкие крошки табака. Тут же ругнулся с досады на себя – теряешь хватку, омбре! Каньоны каньонами, пыль пылью, но прозевать атаку отставному «бизоньему солдату» очень даже стыдно. Ей-богу, я, кажется, покраснел! К счастью, это видел только гнедой.
Тени опунций в неширокой долине вытянулись на восток. С юга приближалась багровая туча; где-то в той стороне раскинулся Финикс, а я застрял тут, на полдороги в Прескотт. И как застрял! Похоже, кое- кто оказался на пути дилижанса раньше меня… А вот и новый выстрел! Ответный – сдвоенный? – прозвучал особенно гулко.
На какое-то время всё стихло. Бросив уздечку под ноги коню, я осторожно (словно голый через колючую проволоку) подкрался к скальному уступу каньона, на повороте дороги. Отсюда картина нападения читалась как свежее клеймо на телёнке. Индейцы убили коренную лошадь стрелами, остальная запряжка запуталась в постромках и стала. В этот момент налётчики бросились на дилижанс с разных сторон. Кучер со стрелами в спине завалился на козлах лицом вниз, так и не выпустив вожжей, его напарник успел спрыгнуть, и теперь валялся в трёх шагах от промоины на обочине дороги… Сколько могло быть пассажиров? Двое-трое, не больше. Тогда почему апачи осторожничают?
Я осторожно снял мошку, прилипшую к потному лбу, прищурился. Ага, одного можно списать: воин лежал вплотную к подножке дилижанса, с противоположной от меня стороны. Получил заряд картечи прямо в голову, не иначе. Вижу второго – неловко шевелится в той самой промоине. Похоже, ранен. Так, если это отряд Даклуги, их должно быть ещё семеро… Есть! Вот и он сам, старый стервятник. Пятится к моему убежищу? Ну, что ж, поиграем! Я не из тех, кто бросает револьвер, чтобы обнять гризли. Апач застыл, почуяв ствол, вдавленный в спину около правой почки.
– Хау, мой краснокожий брат! – отличные слова придумал какой-то писака для разговоров с индейцами. Только не надо забывать держать собеседника на мушке, и так, чтобы он это знал. Этот брухо – знал. Вздохнул, отбросил винтовку и стёр пепельный крест с руки. Взглянул на меня голодной собакой, угрюмо кивнул, мол, «твоя взяла!»
Короче, я заставил Даклуги скомандовать отступление. Сам он, естественно, остался заложником хорошего поведения своих ребят. Забрав покойника и раненого, воины быстренько смотались по направлению к Солт-ривер. Верить им, конечно, нельзя: будут следить, ловя момент, до тех пор, пока останется хоть один шанс вернуть добычу. Но пока у меня на руках козыри – пленный брухо и… Пассажирка?!
Вот уж чего я никак не ожидал! Вместо какого-нибудь блюстителя закона, или тёртого странника, вроде Дока Холлидэя, к примеру, из дилижанса не торопясь вышла молодая девушка. Кивнула, словно фифа с верхней палубы миссисипского парохода, и тут же переломила дробовик для перезарядки. Признаться, я опешил. Но, когда посмотрел на старика индейца, почувствовал удовлетворение: такой изумлённой физиономии на Земле, наверное, не видали со времён разговора Моисея с фараоном!.. Однако где же тот, кого я должен встретить?
Посвистав, я подозвал гнедого. Обученный конь осторожно подошёл к дилижансу, обнюхал убитого собрата. Путы из седельной сумки пригодятся для пленного – но я отвлёкся на симпатичную пассажирку.
– Хэлло, мисс! Ваше имя, случайно, не Джудит? – люблю при случае блеснуть манерами и знанием Библии. Девушка мило улыбнулась, оценив приподнятую шляпу и сравнение с героиней Ветхого Завета, но встряхнула медными кудрями:
– К сожалению для вас, мистер…
– Макферсон… Просто Джим, – дух захватило, словно мул неожиданно лягнул в голень.
– Мистер «Просто» Джим Макферсон, меня зовут вовсе не Джудит. Я Белла Стэнли, из города Мэшин. Это в Орегоне… Здесь, в дилижансе, мой дядя. И мы весьма признательны вам за…
– Ни слова больше, мисс! Что с вашим дядей? – впрочем, я уже догадался, что почтенный джентльмен вряд ли отсиживается в коробке на колёсах без причины: именно его просил встретить Слаутер.
Примотав брухо ремнём к дышлу, я заглянул внутрь дилижанса. Бледный человек средних лет помахал из-за кучи саквояжей, свёртков и коробок, не опуская винчестер-73, направленный в зашторенное окошко. Похоже, это он успел соорудить из поклажи форт, откуда парочка смогла отбить первую атаку.
– Здравствуйте, Джим. Можете уделить мне минутку? Детка, побудь снаружи, пригляди за тем мошенником.
Этот человек умел командовать! Техасец Джон описал прибывающего эксперта по земельным бумагам как «крутого счетовода». Не знаю, каков из него счетовод, но насчёт крутизны сомнений не оставалось.
– Мистер Стэнли, если не ошибаюсь? Я здесь по поручению Джона Слаутера. Извините, слегка опоздал.
– Всё в порядке, ковбой. Джон аттестовал вас как надёжного человека… и нам очень нужна помощь!
Не нужно быть гением, чтобы разглядеть козу в стаде овец. Яснее ясного, орлиный нос счетовода почуял опасность вовремя, но сейчас им просто необходим опытный омбре. Док ранен, это видно с первого взгляда. Вечереет, да ещё с юга надвигается буря. А главное – банда апачей. Ну, ладно. Повоюем, не в первый раз!
– Есть предложения, мистер Стэнли?
– Нет, мой друг. Доверяю вашему опыту. Нам нужно добраться в Финикс для ревизии, а как это сделать, конечно, решать вам.
– Тогда так. Как ваша рана, док? Выдержите до завтра? – он ощупал плечо, твёрдо кивнул, и я продолжил бодрее. – Ночью апачи не сражаются. Тем более, у нас заложник. Думаю, воины не станут рисковать жизнью брухо, так что это потерпит до утра. Вот только скоро налетит песчаный вихрь, для нас он непосредственная опасность. Давайте дождёмся помощи в укромном месте. Тут близко, и полумили не будет. В городе и на станции уже беспокоятся о задержке почты, но навстречу буре, да в сумерках выехать никто не рискнёт – только поутру. Пусть мисс вас перевяжет, а я пока лошадей распрягу. Надо с собой увести, чтобы индейцы не угнали.
Возясь с лошадьми, я то и дело посматривал на Беллу, исподволь любуясь волнами рыжих волос и глазами медового цвета. Клянусь, она то и дело стреляла ими в мою сторону! Яркие губы, изящная белая шея, а фигурка!.. Впрочем, я уже не совсем в том возрасте, чтобы вот так сразу понравиться молоденькой девушке, и дело не только в цвете кожи. Так что пришлось ограничиться вопросами о дороге, о её родине. Ничего особенного, разве что Беллу сильно интересовал Каньон Дьявола, есть такой на севере. Этакая круглая вмятина около мили шириной, вроде как ямка, оставшаяся в пустыне от огромной тыквы. Ну, или след от камня на песке… Самому стало интересно – кто ж это здесь швырялся? Рефаимы библейские, не иначе! Болтал, а сам поглядывал. Ну, и подгонял попутчиков: ветер крепчал, пыль начала глаза слепить. Помог Белле перебраться через каменный поток-сухую речку, удивился холоду её нежной ручки. Словно лёд на высокогорьях… Опять отвлёкся!
Ну, в общем, наша пёстрая компания заночевала в скальном городе анасази. Эти древние ребята жили в Аризоне и окрестностях задолго до апачей. Строили свои пуэбло в гигантских пазухах, выточенных водой и ветром в обрывах каньонов; рядом, на равнине, выращивали маис, бобы, тыкву; там и сям рисовали странные знаки на скалах и камнях. А потом бесследно исчезли. От дороги из Прескотта в Финикс было рукой подать, но пока дошли по осыпям и кучам гравия совсем стемнело. Мои спутники, само собой, не разглядели причудливый муравейник, где нам придётся ночевать. Хотя для Даклуги, конечно, место известное, и он недовольно сопел, поглядывая то на меня, то на Беллу.
За стенами из бутового камня завывал ветер, в соседнем закутке похрапывали лошади, а мы вчетвером расположились в самом большом помещении пуэбло. Буря расходилась не на шутку, и потому смысла караулить я не видел. Просто распалил костерок для кофейника, сгрёб в сторону несколько черепков, украшенных красно-чёрными узорами. Один был крупнее остальных, и подстерёг моё седалище в самый неподходящий момент. С трудом удержавшись от ругательства, я соорудил более-менее удобные лежанки из попон и одеял, найденных в дилижансе, и пристроил связанного Даклуги спиной к кое-как занавешенному выходу. Всё, теперь можно ждать рассвета!
Вот только спать нельзя ни в коем случае. Но тут хорошо помогает старый ковбойский способ: травить байки всю ночь, поочерёдно. Заодно станет ясно, что у нас тут за люди собрались, верно? И начать надо с апача – вроде как допрос вражеского лазутчика. Главное, чтобы этот лис заговорил своей охотой. По-другому и не выйдет, кстати. Очень уж они упорные, черти! Тут подойдёт ещё один старый ковбойский способ:
– Слышь, брухо! Выпить хочешь? Угощаю… Но с тебя – груз, понятно?
Клянусь, у него даже слюна закапала! Я подкинул флягу, наследство кучера, то-то он затрясся! Обхватил связанными руками, пробку чуть не отгрыз. Впился, как слепень в корову, хлебал, как воду в жаркий день. Перевёл дух, взглянул на меня. Заговорил на смеси испанского с английским:
– Какой груз тебе нужен, Делшэй?
– Не важно, старик! Ври, чего душа пожелает. Видишь, приезжим интересно?
Брухо выпятил нижнюю губу, важно кивнул:
– Я буду говорить Молодой Девушке. Их-тедда, смелая как Лозен и красивая, как Тадотсэй, но не принадлежит к нашему народу. Мой тёмно-багровый друг, ты сумеешь объяснить ей речи старого индейца? Не поверю, что Красный Муравей забыл язык матери.
Пришлось кивнуть под удивлёнными взглядами обоих Стэнли. Уточнил:
– Я с апачами жил, пока мать не умерла. Отца к тому времени убили мексиканцы, вот и подался на север. Сначала прибился к армейской конюшне, потом стал скаутом. В «бизоньих солдатах» довелось повоевать с дакотами. После пошёл ковбоем на ранчо Техасца Джона… ну, Слаутера, вот. Гонял с ним скотокрадов. Ну, кажется, и всё. Ах, да: всегда дрался так, что с детства Красным Муравьём прозвали. И этого типа знаю лет двадцать. «Даклуги» по-ихнему значит «Тот, кто хватает»… Вот и познакомились! – скрывая неловкость, я швырнул в старика щепкой, – не тяни уже, пьянчуга!
Тот сморщился, как будто тухлого нюхнул, но смолчал. Ещё раз отхлебнул хорошенько, и запел на своём языке. Ну, то есть это для кого другого, может, похоже на пение. Заунывно этак, будто волк и сова переговариваются – есть у апачей такая сказка. На самом деле брухо вроде как нам прорицал:
– Духи летают на тучах и мчатся на ветрах. Они покоятся вместе в пещерах своих и там толкуют о смертных. Вы пришли в наш мир – зачем? Разве вам стало тесно там, где вы спали? Разве вам мало того, что вы брали у других? Или пришёл черёд Настоящих Людей? Слушай, – тускло так на меня посмотрел, – ты знаешь, кого собрал здесь, в жилище Ушедших? Давным-давно тут поедали человеческую плоть. В эту ночь духи анасази снова повеселятся.
Я переводил, поначалу не задумываясь: мало ли, что болтает старый плут? Случайно заметил, как Стэнли напрягся – и стал исподтишка наблюдать. Да, точно: переглядываются мои гости. А Даклуги разошёлся! Сейчас, думаю, любимую басню расскажет, про Асена-Творца Жизни. Но нет, вообще что-то странное понёс:
– Человеческий лик Духа видит тот, кто привык к свету. Ты, Красный Муравей, из тёмного народа с плохим скальпом, ты слеп. Есть у тебя табак? Он поможет различить во тьме и летучую мышь, и ящерицу-ядозуба.
Похоже, в старика вселился дух «спиритус вини», как говаривал один армейский лекарь. Нечто вроде того вещал пару лет назад брухо Накайдоклини, когда пытался магическим танцем оживить недавно погибших вождей апачей. Естественно, ничего не вышло, только самого убили в разгоревшейся сваре со скаутами. Вот и этот за своё:
– Смотри, Джим Макферсон, смотри, Красный Муравей! Оставь тропу белого человека. Сыны слабосильных найдут у себя дома лук вождя, но не смогут его натянуть. Проси солнце, проси луну, пусть раскроют тебе глаза! Возьми священную пыльцу из моей сумки, посыпь следы тех, кто рядом. Тот, кто владеет оди-и, «путём красоты», уже остановил бы их, но не я…
Слаутер всегда советовал: если едешь впереди стада, время от времени оглядывайся назад, убедиться, что оно ещё там. Я ещё раз посмотрел на семейство Стэнли. Янтарное ожерелье брухо не отражалось – как бы утонуло – в глазах Беллы, а её дядя, щурясь, следил за язычками пламени. Жёлтые и красные искры в зеркалах души… Красиво! Интересно, а что они видят в моих глазах?..
Давно бросив переводить бред Даклуги, я наскоро сочинял «легенду апачей». На пару с брухо мы почти заглушали звуки бури за стенами жилища. Впрочем, сомневаюсь, что приезжие прислушивались к подробностям сказки о сватовстве мужчины-Ящерицы к женщине-Летучей Мыши, которым мешал злобный Койот, а помогала мудрая Сова. Наконец, я выдохся:
– Знаете, эта история без конца. Лучше дайте табаку этому трепачу, пусть замолкнет, и отдыхайте. Я посторожу до рассвета.
Шагнул к брухо, забрал флягу. Встряхнул – пусто, конечно! – отбросил её в сторону, сел, налил кофе… и внезапно понял, что уже давно смотрю в глаза Беллы. Отхлебнул из кружки – остыла! Костёр почти погас… Стих свист ветра… Даклуги лежит лицом вперёд, а его бандана тлеет от уголька, воняя чуть ли не до небес… Да, сэр! Очнуться так, что не помнишь, когда заснул, и спал ли вообще – плохая магия. Ещё хуже вспомнить: в ожерелье брухо не было амулета из бирюзы! А каково чувствовать себя обманутым?!
– Давно пил воду из Хассаямпы, амиго? – оскалив иссиня-белые зубы, Стэнли наклонился надо мной. – Видишь, я тоже могу «грузить» по-вашему. Врать ты силён, да только зря решил шутить с нами. Слыхал о тех, кого зовут Апотамкин? Бэлит, займись им!
Сердце едва билось, точно связанный перед клеймением телёнок – такой холод проникал в душу при взгляде на девушку. Девушку? Она выскользнула из одежды как гремучая змея, линяющая по весне, и стояла в центре жилища, раскинув руки. Начищенное серебро, а не кожа! Я улыбался, как дурак… Её яркие губы растянулись в ответной улыбке. Что-то слишком много зубов! Как у тех «зелёных человечков» из старых сказок. Те, правда, маленькие, а это чудо – высокая и стройная чертовка. Апотамкин, Холодный Демон! Легенды индейцев не врут…
Пока я любовался игрой света на мраморе женского тела, её «дядя» поднял Даклуги. На вытянутой руке держал, словно котёнка! Чуть дрогнули ноздри – видно, запах палёного не по нраву – разорвал ворот рубахи, ехидно подмигнул мне, примериваясь к морщинистой шее старого брухо. И тут я потерял себя.
Это на мою яремную вену нацелился красноглазый Камазотц – я вспомнил, как называла такую тварь моя индейская бабка – а тело чернокожего ковбоя у его ног уже не было моим! Делшэй взвился как дерущийся кролик и коленом ударил под локоть «Стэнли». Рука кровососа разжалась, я рухнул на глинобитный пол. Я стал Даклуги?! Камазотц заверещал, отскочив от вспыхнувшего пламени, упал на четвереньки и оскалился, готовясь к нападению. Помочь оказавшемуся во мне брухо? Как? Дёрнул руками, разорвал перегоревшие ремешки на запястьях. Схватил из кострища горящий сук, повернулся к демонице. Та выгнулась, подняв лицо к закопченному потолку, смеясь, опустилась на колени. Мотнула головой, перебросив волосы вперёд, потянулась, снова встала. Пританцовывая, играя бёдрами, зазмеилась не сходя с места. За стеной ржали и рвались на волю лошади, но до них ли с этой чертовщиной?! В моих ушах играла чарующая музыка, в глазах переливались живые серебро и золото…
С трудом оторвав взгляд от Бэлит, я заметил, как Делшэй черпнул ладонью пыль и сажу, рассыпая их между собой и кровососом знаками Огня и Земли. Откуда я это знаю? Может, часть души брухо осталась в моём сердце, может, вспомнилось детство в селении апачей. Но время тянулось, как мёд, и все мы – я в теле Даклуги, сам брухо, управляющий моим телом, оба демона – мы все, говорю я, едва-едва шевелились около гаснущего костра как влипшие в сосновую смолу насекомые. Магия Анасази?
…и, подчиняясь древней силе, Камазотц принял свой настоящий облик. Ни клочка одежды, ничего человеческого: к земле припало блекло-серое чудовище с головой летучей мыши; мосластые конечности безумно выгнулись в стороны, когти заскрипели по твёрдому полу. Мерзкий писк хлестнул по ушам. Я невольно поднял руки, отгораживаясь – и тлеющая палка прочертила полосу по соблазнительному животику Бэлит. Демоница мягко отвела в сторону «оружие», положила руки мне на плечи, потянула к себе. Запах её тела кружил голову, я снова едва не потерял сознание.
Но в этот миг меня вырвало! Прямо на нежное серебро с ярым золотом… Хитрый койот Даклуги не зря накачался мескалем, провонявшим кожаной флягой! Где-то внутри Апотамкин оставалась женщиной – она отпрянула, с отвращением стряхивая с прекрасного тела блевотину. Время вернуло свой бег: я опрокинулся навзничь и откатился в угол, подальше от всех троих, подхватив давешний черепок. Взялся удобнее, примерился, глядя на мою красавицу. Из носа и глаз текло, руки слегка дрожали, но я не собирался даром отдать на съедение тело старого апача вместе со своей душой.
С невыносимым визгом Камазотц ринулся на Делшэя! Я забыл о демонице: клянусь, никогда не видел ничего быстрее собственной руки, направляемой брухо! Кровосос застыл передо «мной», слегка качнулся – и рухнул навзничь. Из дыры в груди с хлюпаньем вырвался кровавый гейзер, наподобие тех, в Йеллоустоне, рассыпался мелкими брызгами. Раз-другой урод шевельнулся, и, наконец, застыл… Красный Муравей показал Бэлит-Апотамкин железную кружку с куском вырванного сердца её спутника, поманил другой рукой.
Она усмехнулась, стряхнув последнюю каплю с груди. Ярко-красный кончик языка, дразня, облизнул губы. Демоница пошла по кругу к Делшэю, нарочито медленно, похоже, оставив меня напоследок. На закуску? Зря! Бесшумно, строго за спиной, чтобы оставаться незамеченным, как могут только воины апачей, я шагнул за нею. След в след. По слухам, Апотамкин обязательно держит свою добычу, хоть недолго, прежде чем убить – на это и был мой расчёт. Глаза в глаза брухо и демоница боролись где-то там, в Другом Мире, ну, а в нашем обнажённая прекрасная женщина нежно касалась рук чернокожего парня, выронившего кружку с кровавым трофеем. Мир снова замер.
Не зря говорят: бык опасен спереди, конь сзади, а дурак – со всех сторон! Господи, что я делаю?! Как есть спятил! Для верности обхватив черепок двумя руками, я бросил тело брухо на Апотамкин…
– Нам повезло, хайкаль! – разлепив веки, я повернулся на голос Даклуги. Заляпанный кровью, апач сидел на спине демонице, с оттяжкой кромсая женскую шею острым краем черепка. Перерубил. Ухватил голову за волосы, отбросил в угол, оскалился:
– Подай нож! Знаки на черепке правильные – жаль, затупился быстро. Быстрей, её нельзя отпускать!
Поднялся, ощупал себя. Вот же чёрт! Я – снова я. С удовольствием ощущая себя Красным Муравьём, вытащил нож Боуи из поклажи фальшивого Стэнли, подал тяжёлый клинок брухо. Тот быстро разрубил позвоночник Апотамкина, и принялся резать торс надвое. Было противно, и я отвернулся… Трижды чёрт! А где же «дядюшка»?! Даклуги, не поворачиваясь, бросил:
– Камазотц улетел. Рассыпался москитами, мухами, прочей мелкой нечистью – и ушёл с бурей. Холодного Демона мы одолели, но её предка уничтожить невозможно.
Смотреть на дёрганье рук и ног безголового тела то ещё развлечение. Вдруг слабый царапающий звук привлёк моё внимание. Глянул – и обомлел: левая кисть Бэлит ползла к её голове, перебирая пальцами, точно паук лапками. Я метнул «арканзасскую зубочистку», приколов беглянку к полу. Как видно, этого не хватило; пальцы продолжали дёргаться, пока острие кинжала не вылезло из утоптанной глины. Пришлось вдавить рукоять каблуком, продолжая выслушивать поучения брухо.
– Летучие мыши, пьющие кровь, все жалящие насекомые, удушающие сновидения – вот что такое Камазотц. Он один, и они все. Твоя красотка Апотамкин, она бывший человек. Ты едва не испортил мою ловушку, Красный Муравей! К счастью, духи сами знают, как лучше идти по тропам Обоих Миров. Они пролетают мимо в шелесте ветра, их дуновенье свистит в седых волосах, – он вздохнул и сменил тон. – Давай, расскажи свою часть истории. Только продолжай резать – надо сжечь плоть, иначе демон возродится. Оттащим куски к дилижансу, сожжём всё разом.
Ну, рассказывать-то нечего. Ведь Джон Слаутер на самом деле послал меня встретить специалиста по земельным бумагам: недавно чуть ли не треть Аризоны и Нью-Мексико внезапно обрели неожиданного хозяина. Некто Ривис, или Ривас заявил в суде права наследника испанского барона, поэтому ранчеры, шахтёры, владельцы городской недвижимости – все захотели проверить, насколько это помешает бизнесу. И как раз сейчас один за другим вожди апачей начали набеги… Так я нашёл шайку грабителей с парой чудовищ, вот и всё.
Замотав порубанные куски тела в одеяла и разные тряпки, брухо уселся напротив меня. Подбросил на угли сухой стебель кактуса, усмехнулся:
– Глупый чёрный человек! Твой плохой скальп греет тупую голову. Вспомни, о чём ты говорил с Апотамкин? Она искала себе гнездо – ту самую Долину Дьявола! Не ожидал? Я, Тот-кто-Хватает, выследил и победил сильных демонов с помощью слабого. Тебя, хайкаль! Джим Макферсон – Красный Муравей, сын беглого раба и нашей женщины? Да! Но ещё в детстве в него вошёл дух Летучей Мыши. И я говорю с ним, когда захотят мои духи-покровители. Меняюсь телами, играю с течением дня и ночи. Потому я знал о пути Камазотца так же, как знал о твоей дороге ему навстречу. Видел крест из пепла на моей руке? Знаешь, как в Хиле ловят на живца большеротого окуня? То-то! Я – великий брухо!
Плут врал, как всегда, я так ему и заявил. Иначе почему он удивился, впервые увидев Беллу, тьфу, то есть Бэлит? Кстати, предугадать, какая выпивка окажется в кучерской фляге легче, чем постоянно спрашивать:
– У тебя есть табак?
Даклуги расхохотался, хлопнув по коленям. Кивнул, важно выудил из-за пояса набитую трубку, передал мне. Я закурил, мечтая поскорее забыть сегодняшнюю ночь. Похоже, надо убираться из этих мест. Ага, в противоположную круглому каньону сторону. Ну, скажем, на восток, в Нью-Мексико. Я задумчиво поглядел на полоску света над острыми хребтами; ветер унялся, лошади мирно хрустели зерном. Подумал вслух:
– Мои будущие потомки должны жить в тишине и покое. Там, где нет апачей, кровососов и прочих «зелёных человечков». Слыхал я тут об одном тихом местечке, подальше Тумстоуна, поближе Сильвер-Сити… Решено! Еду в Розуэлл.
… показалось, или брухо мне подмигнул?
Другие публикации автора:
Автор публикации
Россия. 
