Конкурсы

Шериф по прозвищу «Две дырки» ехал по прерии. Своё прозвище он получил за то, что всегда стрелял сразу два раза, и, если попадал, то в жертве неизменно находили два пулевых отверстия. Он ехал, покачиваясь в седле, и лениво осматривал окрестности. Шериф искал преступника – индейца по имени Зелёное Перо, укравшего штаны у ковбоя Билла Муму. Сам ковбой не мог преследовать грабителя без штанов и поэтому обратился за помощью к шерифу. […]

– Буратье, – представился сухопарый мужчина в возрасте с неопрятными соломенными волосами и чрезвычайно носатым, грубым лицом, будто вытесанным из дерева. – Проходзице, – слащавым голоском произнёс смазливый молодой человек. – Всё меняется, кроме старых привычек, – содрогаясь от омерзения, подумал Буратье и проковылял мимо секретаря. – Пиня! Дружище! – широко улыбаясь одними толстыми губами, всплеснул директор. – Проходи, располагайся. Посетитель с задеревеневшей от неприязни физиономией сел на предложенную табуретку.

Детектив Скот Робсон стоял у окна гостиной особняка Виллардов. Расследование убийства лорда Вилларда зашло в тупик. Подозреваемый то был, и даже арестован – племянник и наследник убитого, Фрэнк Виллард. Накануне он сильно проигрался в карты, в день убийства был в поместье, первым нашёл лорда с простреленной головой и, наконец, его отпечатки пальцев нашли на орудии убийства. Что ещё надо? Но… Как-то слишком гладко. Робсон был готов поручиться, что Фрэнк не

Действующие лица: Легавая Варвара Адамовна, следователь, 36 лет. Наивняко Пётр, стажёр, 24 года Рентген Шмуль Лейбович, эксперт-криминалист, 65 лет. Санитар Водитель Первый труп Второй труп Дохлая кошка Акт первый Сцена представляет дорогу. Слева поле, справа – лес. Из-за сцены доносится шум проезжающих автомобилей. На авансцене вниз лицом лежит труп рослой широкоплечей блондинки с длинными волосами. Задравшаяся красная юбка обнажает мускулистые голени. Над трупом стоят следователь Легавая (Л), стажёр Наивняко (Н)

«Мерседес» въехал во двор многоэтажного дома номер тринадцать по улице Прогресса. Жители только начинали возвращаться с работы, так что парковочных мест было пока предостаточно. Водительская дверь открылась, и из машины вышла блондинка в чёрных очках. Изумрудное платье с глубоким декольте подчёркивало имеющиеся женские прелести, а стройные ножки украшали жёлтые туфли на шпильках. Девушка щёлкнула зажигалкой и закурила, обхватив сигарету губами, накрашенными ярко-красной помадой. *** Дмитрий Колобков с детства мечтал стать

Стрелка на висящих в столовой часах, казалось, навсегда застыла на середине циферблата, показывая полдень. Жаркий, с безжалостным, не прикрытым привычными для Лондона облаками солнцем, заставляющим редких прохожих перебегать лишённые тени места и мечтать о дожде, который они обычно проклинали, завидуя жителям колоний, наслаждающихся вечным летом. Шарль стоял у окна и скучал. Такое настроение шефа Джон ненавидел больше всего, потому что чаще всего оно становилось причиной наполняющих комнаты тоскливых звуков, извлекаемых

Место преступления было обнесено полосатой лентой, рядом топтались полицейские. Опер Сундуков показал постовому корочки и пролез под ленту. Следом шмыгнула стажерка Вика. – Ничего не трогать! Криминалист будет через два часа, – крикнули им в спину. Жертва выглядела жутко и живописно одновременно, как три заглавные буквы Ж на ее футболке, изображающие несколько переплетенных змей. Полноватая дама средних лет с крашеной в блонд пышной шевелюрой сидела на месте водителя черного мерседеса.

– Да ладно вам травить! – Грушин щелчком отбросил окурок, который искристо врезался в клетку с попугаем. – Могу сразу назвать три причины этой аномалии… – На спор? – ухмыльнулся Шмяков. Так ухмыляются, когда заранее знают все доводы собеседника. – Каззел! – заорал попугай. – На спор! – Грушина понесло. – Первая причина, самая реальная: она покрасила волосы. – Ха… – снисходительно кивнул Шмяков. – С тебя еще три пива

Жюль и сегодня проснулся с больной головой. С трудном поднявшись с кровати, тяжелым шагом дошёл до кухни-столовой. Супруга сидела в кресле с бокалом смузи и смотрела по телевизору шоу «Вивре Сенмо» с доктором Элен Пети. На экране стройная, коротко стриженная блондинка в окружении трёх со-ведущих в докторских халатах рассказывала о вреде копченной колбасы и о полипах в кишечнике.– О, мой комиссар проснулся. – Луиза оторвала свой взгляд от экрана, –

Инспектор в неторопливой задумчивости ехал по обыденно-срочным делам совершенно безлюдной дорогой в ближнее захолустье. День стоял погожий. Дорожное покрытие отливало бирюзой, и, вкупе со всеми зрительными эффектами, казалось живой рекой, волшебно вмонтированной в рамки транспортной артерии. Аккомпанемент соловьиных трелей навевал грёзы о высоком, таком, где легко представимо даже «по воде аки посуху». Пейзаж за бортом был по-русски хорош. По правую руку тянулся запущенный «княжеский» лесопарк, поверх которого эпично вглядывались в