Конкурсы

Я, я создатель того, что станет сущим. Демиург. Передо мной – чистый холст. Или пустой лист. Ещё непрожитая страница жизни. И только в моей власти насытить пустоту формами, душами, цветами, словами, звуками. Не слышны в саду… Пусть будет сад – рыхлый, мокрый от предутренней росы. Оглушённый пением Седых Соловьёв. Где воздух, насыщенный ароматом цветущей липы, загустел в желе. Липа, июль. Для соловьев уже поздно. Тогда тишина, чтобы не были слышны

пин-код пин-гвин пин-ok Пин-оккио Pin-k Floyd пи/он пи/он-ер pi/an/o пи-астры пи-столет (тройка-семёрка-туз) ваша дама бита ≈ 3,1415926535 пи- пи- пи- ..

— Голубые лезвия холодных ручьёв искромсали весенние улицы, под грязными корками снега вскрыли вены уставшего города, и город быстро увяз в грязи и солнце апрельской распутицы… — Митин читал отрывок театрально, по-есенински, то и дело взмахивая рукой на особо красивых эпитетах. — Голубые! — фыркнула Тома. — А чё не лазурные? Так и вижу: бетонные панельки, оттаявший мусор, шматки чёрного снега, но бегут по дорогам васильковые ручейки… — Ну а

Я-Ваня сижу на берегу. Я-Маша сижу на берегу. Среди нас и между нами поэт. Куб ночи. Губы неба. Нага Река Серебра. Костер. Угли. Искры. – Берега – рельсы, – говорю Я-Ваня. – Катер – поезд, – говорю Я-Маша. В сыром небе промчалась моторка. – Не сочиняйте ерунды, – отмахивается поэт Лун Член, допивает кюммель и трет глаза. – У меня двоится? – Мы родились в июне, – отвечаем оба. –

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . … и потому он ей не изменял вовек.

ХХХХХХХХХХ здесь жители обожают супрематизм и считают его эталоном искусства (и смеются над теми, кто считает иначе) ХХХХХХХХХХ здесь жители считают супрематизм нелепицей, глупостью или бездарностью (и смеются над теми, кто считает иначе) ХХХХХХХХХХ здесь жители знают (или не знают) о супрематизме, но с любопытством и уважением относятся к любым мнениям о нём ХХХХХХХХХХ здесь жители не знают о супрематизме и живут счастливо ХХХХХХХХХХ здесь жители не знают о супрематизме