Конкурсы

Говорят, что в институтах одна сплошная наука, романтики нет. Работала я в университете. Так у нас там много романтических историй случалось, особенно с пожилыми профессорами. Ну, возраст, сами понимаете. Как говорится, последний лист календаря, и всё улетела молодость, не догнать. Так вот, произошёл у нас забавный случай. Один профессор, Василий Михайлович, мужчина серьезных лет, женился на молодой аспирантке. Ох, уж эта любовь, что она с учеными мужами делает представить сложно. […]

– Мам! Тут какой-то конверт из книги выпал. Похоже, самодельный. Написано: “Открыть в далёком-предалёком будущем”. Немолодая женщина с недоумением вскрыла пожелтевший конверт. Разглядывая жёлтый высушенный лист Вяза, на её лице проступила одна из тех улыбок, которые заканчиваются слезами… Парнишка опустил в большую лужу свёрнутый парусником опавший лист. Листик, подхваченный ветерком, устремился рассекать водную гладь, но опрокинулся и утонул. Белокурая девчонка, сидя на парковой скамейке, теребила косу и мечтательно глядела вдаль.

Конец ноября. Двадцать седьмое, если быть точной. Тебя нет уже чуть больше месяца – сорок три дня и 8 часов. В доме пусто и холодно. А на нашем дереве остался лишь один лист. Совсем недавно мы вспоминали юность. Ты помнишь, как предложил посадить дерево? Я помню: «Оно будет хранить наши чувства. Выберем то, которое проживёт века!». Вот только… Люди столько не живут. Прошел сорок один год со дня свадьбы. Наши

«2.11.83. Лике становится хуже. Лекарства заканчиваются. Остальные запасы тоже. Скоро зима. Надо срочно или 1) найти перевозчика, или 2) найти укрытие потеплее. Нельзя попасться компрачикос. В какой ж.пе галактики должна зародиться цивилизация, чтобы владея такими технологиями, сделать именно это своим ремеслом? А мы так радовались тому, что встретили продвинутых братьев по разуму… 5.11.83. Всё реже приходит в себя. Держись, любимая. На тебе самая ответственная часть. Борись за себя и за

Сегодня пятнадцатое октября. Проходит осень. Холодно. Летят по ветру последние листья. Они кружат и падают на землю. Я собрала нарядный осенний букет и поставила его в вазу. Мой день начался в семь часов утра. Я умылась и сделала зарядку. На завтрак мама приготовила мне манную кашу. За завтраком я слушала «Пионерскую зорьку», которую передавали по радио. Дедушка просматривал газету. Папа брился. А брат уже собрался на работу. Он надел плащ

Говорят, что их красота доводит до безумия, а холодность режет душу. Говорят, что неведомы им радость встреч и тоска разлуки. Говорят, у фейри нет сердца. Итун бы поспорил. Первый раз он встретил девушку с холмов мальчишкой. Она вышла на звук свирели, да так и осталась сидеть неподалеку. Застывшая, словно камень. Итун играл, не силах отвести взгляд от фейри, пока слушались губы. Как музыка утихла, только ветерок мазнул мальчишку по волосам,

Смех и веселье слились с печалью в бродячем цирке «Шатёр фантазий». Акробаты и менестрели, жонглёры и фокусники, дрессировщики и силачи развлекали непривередливых зрителей в небольших городах и посёлках. Жизнь у артистов была жёстко спланирована. Прибытие на новое место, пять ежедневных выступлений, день отдыха, переезд в другой город. Сегодня шапито дало четвёртое представление. В свой маленький потрёпанный шатёр зашёл клоун по имени Нидо. Он смыл нарисованную широкую улыбку. В зеркале отразилось

Юлия и Егор, волнуясь, вошли в «красный уголок». Конвой остался за дверями. – Вы согласны стать его женой? – спросила женщина в скучном сером костюме. – Да, – сказала Юля и крепко сжала ладонь Егора. На оголенном плече девушки ярко горел зеленый лист. *** Полтора года назад Егор вступился на улице за незнакомку, которую ударил ее парень, и после этого жизнь успешного инженера резко изменилась. Драчун оказался сыном какого-то начальника,

Шёл 3015 год. Земля находилась на своём последнем издыхании от деятельности человека. Деревья теперь росли только в оранжереях, а из крана текла ржавая вода. Книги, журналы и документы давно уже были только электронные. Игнат, работник архива, пришёл сегодня на службу в особом расположении духа. Вчера, работая с древними документами, он наткнулся на один, в котором были использованы только десять первых страниц. Остальные восемь оказались чистыми листами, хотя и пронумерованными. Он

Когда конвоир ввёл Якова Левинсона в комнату, тот взглянул на лежавшую на подоконнике шахматную доску. – Играете? – улыбнулся одетый в форму НКВД председатель тройки. – Нет. – А я бы подвигал, – энкаведешник открыл папку с делом Левинсона. – Рассмотрим дело, подошьем последний лист с решением, и на сегодня всё. – Сразимся потом в шахматы, Максим Иванович? – обратился он к человеку, которого Яков определил как прокурора. Заседание длилось