Никогда не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь.
(Народная мудрость)
В здание телецентра я попала по поручению босса – нужно было доставить лично важные бумаги одному продюсеру. А работала я секретарём у известного адвоката.
На вахте, предъявив документ, удостоверяющий мою собственную, а не чью-то иную, личность, и получив заказанный заранее пропуск, я оказалась среди лабиринтов длинных коридоров, слабо освещённых переходов, многочисленных лифтов и закрытых дверей. Мимо деловито сновали люди, которым ни до кого не было дела. Казалось, всем тут наплевать на всех знаменитостей мира, а уж на меня тем более.
Когда я окончательно потеряла счёт пройденным лестницам, этажам и поворотам, вдруг вспомнила, что в папке лежит подробный план, как найти нужный кабинет. «Вот же балда», – мысленно обругав себя, полезла в папку.
– Так! – рявкнул вдруг кто-то за моей спиной. – И долго ты ещё собираешься тут прохлаждаться? До съёмок два часа. Почему ещё не в гримёрке?
От неожиданности я чуть не выронила папку из рук, но обернулась: может, это не мне вовсе говорят. Позади стоял щуплый очкарик и гневно взирал на моё вытянувшееся от неожиданности лицо.
– Ну чего уставилась? Быстро! – рявкнул он, схватил меня за руку и поволок за собой.
Растерявшись от столь неожиданного поворота событий, я, ни слова не говоря, поплелась следом, точно бычок на верёвочке. Преодолев некоторое количество поворотов, мы взлетели на стеклянном лифте на два этажа вверх и оказались перед закрытой дверью с надписью «Гримёрная». Очкарик по-хозяйски толкнул дверь, по-прежнему крепко вцепившись в мою руку.
– Настасья, принимай нашу звезду, а я пошёл за костюмом.
Когда дверь за суетливым очкариком громко хлопнула, я осталась одна посреди небольшой комнаты, очень похожей на парикмахерскую. Одна стена была полностью зеркальной. Вдоль неё стояли вращающиеся кресла. На столешнице лежали, стояли, небрежно валялись разнообразные гримёрные принадлежности. Половина комнаты была отгорожена массивным шкафом. Из-за него вдруг показалось облако табачного дыма, в котором просматривалась некая фигура, облачённая в китайский шёлковый халат с драконами.
– Опять опаздываешь? – спросила фигура прокуренным голосом. – Падай в кресло, а то не успеем к началу.
Я ошарашенно села, положив на колени драгоценную папку с документами, и увидела своё отражение в ярко освещённом галогеновой лампой зеркале. На лице застыла какая-то идиотская улыбка, в глазах светилось явное недоумение.
Настасья (видимо, это была она) привычным жестом накинула на меня парикмахерский фартук, не вынимая изо рта уже потухшую папиросу. И на минуту застыла, пристально разглядывая меня в зеркале.
– Ты кто? – наконец произнесла гримёрша и швырнула окурок в корзину в углу комнаты.
– Маруся, – пролепетала я и замерла в кресле.
– А Ольга где?
– Почём я знаю! – мне резко захотелось вскочить и убежать куда глаза глядят. – Этот ваш схватил меня в коридоре и сюда притащил.
– Так… – мечтательно произнесла она и загадочно улыбнулась, – будем делать из тебя Ольгу, других вариантов всё равно нет. Время поджимает. А Ольга сама виновата.
– А что потом? – мне казалось, что мой умственный запас испарился, как облако табачного дыма вокруг гримёрши.
– Что-что? В клипе сниматься будешь.
– Я ж не умею, – захныкала я и капризно надула губки.
– Ну-ка, ещё раз так сделай. Во! Вылитая Ольга. А теперь улыбнись.
Я улыбнулась.
– Да не так, чуть глупее и фальшивее. Ага, так сойдёт. Эх, жалко такую фактуру гримом замазывать, – задумчиво сказала она, разглядывая моё довольно таки привлекательное лицо.
И почему-то начала меня фотографировать. «Так надо», – отмахнулась она, отвечая на мой недовольный взгляд.
Надо сказать, своей внешностью я гордилась. И было чем, вот честно-честно. Правильный овал лица. Зелёные глаза, опушённые мягкими ресницами, яркие изогнутые брови. Про рост и фигуру вообще молчу. И, конечно, шикарная от природы грива волос золотистого цвета.
Судя по электронным часам, висевшим над зеркалом, мымра в китайском халате колдовала над моей новой внешностью более часа, мурыжа мои лицо и волосы. Замазывая, заплетая, убирая всё то, чем меня так щедро одарила природа, то есть мою первозданную красоту. Я с ужасом наблюдала, как меняются знакомые черты лица, превращаясь в карнавальную маску. А из распущенных волос возникает некая невероятная конструкция в стиле панк. Наблюдала и молча терпела. Пока к финалу экзекуции вообще перестала себя узнавать.
– Ну, здравствуй, Олюшка! – пропела Настасья, прикуривая новую папиросу.
– Здрасьте! – поморщилась я. – Что, прям, так похожа?
Гримёрша достала из тумбочки фото, видимо, той самой таинственной Ольги.
– А то! Сама смотри! Главное под софитами шибко не крутись, а то потечёт всё к чертям.
Дверь вдруг резко распахнулась, я еле успела перевернуть фото изображением вниз. В гримёрку ворвался тучный гражданин с поросячьими глазками и широкой проплешиной ото лба и почти до затылка, окутанный плотным шлейфом лёгкого перегара.
– Ну что, любовь моя, готова к подвигам?
Он наклонился ко мне, всё ещё сидящей в кресле с папкой на коленях, и впечатал слюнявый поцелуй прямо в губы. Мне резко захотелось схватить салфетку со стола и стереть этот мерзкий поцелуй. Огромным усилием воли сдержалась.
– Полегче ты, боров, макияж испортишь, – прошипела, как плюнула в него, Настасья.
– Ладно-ладно. Васька где?
– За костюмом пошёл. Уже второй час ходит.
Дверь снова распахнулась и в комнату ввалился давешний очкарик. В одной руке он держал офигительное платье, расшитое пайетками, расцветкой напоминающее радугу, во второй – такие же босоножки.
– Васька, где ты шаришься, марш на площадку, чтоб к нашему приходу всё было готово. Оленька скоро будет, – рыкнул плешивый, забирая костюм.
Я совершенно не понимала, кто из них кто, а спросить у Настасьи уже не было никакой возможности.
– Так, девочки, быстро-быстро переодеваться, время – деньги. Настя, помоги ей раздеться, а я платье подержу.
И он плюхнулся в то же кресло, с которого я только что встала, положив наконец свою драгоценную папку на стол. При этом успел шепнуть мне в ухо: «Что ж ты, милая, вчера не пришла, я так ждал!» «Мама заболела», – брякнула я первое, что в голову пришло.
Гримёрша расстегнула молнию на моём платье и стянула его вниз, чтобы не испортить причёску. Я осталась в одних трусиках, даже не подумав спросить, можно ли так делать в присутствии мужчины. Похоже, у них тут свои законы и правила, и не мне их менять. И судя по всему, несчастной Ольге это всё нравилось.
Краем глаза я заметила, как плотоядно плешивый смотрит на мою грудь. Ещё чуть-чуть – и слюной захлебнётся.
– Чёрт, ты как будто изменилась, – изрёк он изумлённо.
– Пить меньше надо, козёл старый, – просипела Настасья и быстро натянула на меня сценическое платье.
И вот я, расфуфыренная, напомаженная и божественно очаровательная, появляюсь под ручку с плешивым на съёмочной площадке. Но там все заняты своими делами, на меня никто и не взглянул, будто я пустое место, прям обидно даже стало.
На небольшом пространстве, залитом огнями софитов, были разбросаны как попало разноцветные картонные декорации в виде шаров, кубов и пирамид. Очкарик объяснил мне, что среди всего этого я должна скакать и прыгать с самым загадочным видом. При этом даже показал, как делать. В его исполнении выглядело смешно. Пока мне всё это объясняли, я и не заметила, когда на площадке появился знаменитый певец в костюме из сплошных блёсток и перьев.
Увидев его, я невольно открыла было рот, но тут же захлопнула, приструнив сама себя. Он скромно стоял в сторонке, и мне казалось, что звезда здесь я, а не он. Впрочем, чего уж лукавить, мне уже начинало нравиться то, что происходит. Вот когда бы я ещё так прикоснулась к настоящей жизни богемы? Да никогда!
Наконец операторы включили камеры, зазвучала фонограмма, а знаменитый певец уселся на куб, делая вид, что поёт. Я увидела условный знак, когда выходить из-за пирамиды, пропрыгала, как условились, на середину площадки, прилепив ту самую загадочную улыбку, которую репетировала в гримёрке.
Приближались финальные аккорды. Певец, по сценарию встал передо мной на одно колено и трогательно протянул руки в мою сторону. И тут в студии что-то произошло…
Свет софитов слепил, я ничего не видела, но зато слышала истошный визг, перекрывающий фонограмму. Режиссёр дал команду, звук и свет выключили, и мы увидели, что происходит.
Огибая расставленную кругом аппаратуру, к нам приближалась… та самая потерявшаяся Ольга! Я её сразу узнала по фотографии, виденной в гримёрке. Судя по разъяренному виду она была очень зла! Короткая юбка её взлетала почти до пояса, обнажая всё, что под ней было. Рот перекосился, волосы растрёпаны, из глаз летели молнии. В общем, мужской половине было на что любоваться.
Плешивый развернулся на стуле и оторопело воззрился на приближающуюся фурию.
– Что здесь, чёрт возьми, происходит?! – истошно заорала она, налетая на плешивого и хватая его за грудки. – Кобель престарелый, ты что другую нашёл?
И в наступившей тишине раздался звук хлёсткой пощечины.
– Ты чего, стерва, делаешь? Ты кто такая вообще?
– Я кто такая? Я кто такая? Я тебе щас покажу, кто я такая! – не унималась девица, остервенело вцепившись обеими руками в уши плешивого. – За сутки забыл что ли? Подумаешь, на три часа опоздала, ты уже замену нашёл!!! Да я тебя сейчас…
– Хватит!!! Стоп!!! – заорал он, отшвыривая от себя разъярённую Ольгу. – Уймись, дура!
Уши у плешивого алели, на щеке явственно проступал след от ладошки. К центру конфликта неспешно подтягивалась охрана.
И тут Ольга развернулась к съёмочной площадке и увидела… себя! Лицо её, раскрасневшееся от праведного гнева, вмиг побледнело, глаза расширились, она швырнула в сторону сумочку и с перекошенным ненавистью видом двинулась в мою сторону с явным желанием выцарапать мне глаза, судя по растопыренным пальцам рук с длинными и острыми искусственными ногтями-стилетами.
– Значит, сука, это ты всё подстроила! А я ведь тебя предупреждала!!!
Я не стала вспоминать, когда и о чём она меня могла предупреждать, просто схватила картонный куб, на котором ещё недавно сидел знаменитый певец, и метнула его в Ольгу. От неожиданности она грохнулась на спину и неуклюже задрыгала ногами, пытаясь выбраться из-под декорации.
– Всё! Хватит!!! – неожиданно активизировался молчавший доселе очкарик. – Не хватало мне тут ещё декорации ломать!
Знаменитый певец вместе со своими блёстками и перьями как-то незаметно исчез. Меня от разъярённой звезды ограждал только картонный куб, не очень-то надёжное препятствие. Я начала пятиться, чтобы как-то избежать прямого столкновения с обиженной Ольгой.
И тут почувствовала, что кто-то настойчиво тянет меня за руку. Сопротивляться не стала. Когда мы оказались в коридоре, я разглядела Настасью всё в том же драконьем халате и с изжёванным мундштуком догоревшей папиросы во рту. Не теряя времени, мы резво допрыгали до гримёрки. Там она первым делом повернула замок в двери, содрала с меня платье, помогла надеть моё, со скоростью звука смыла макияж и разворошила немыслимую причёску. И лишь после этого, открыв дверку шкафа, достала плоскую бутылку коньяка и сделала два приличных глотка.
– Уф, – выдохнула она. – Будешь? – протянула мне коньяк.
– Не! Я на работе, – автоматом выпалила я.
– Ну-ну, – пробурчала гримёрша и прикурила очередную неизменную папиросу.
– Слушай, а чего она там говорила по поводу «я тебя предупреждала»? Я же её впервые вижу, – рискнула я поинтересоваться у Настасьи.
– Дык у неё же сестра есть, близняшка. Они как две капли воды.
– А, – промямлила я.
Потом подкралась к двери, прислушалась. Вроде, тихо, погони не наблюдается. Взяла свою папку, вытащила листок со схемой и попросила мою спасительницу объяснить, как пройти в указанный кабинет. Она проводила меня до нужного лифта и растолковала, куда свернуть потом. Напоследок спросила:
– Ну что, Маруся, и как тебе быть звездой?
– Да ну вас нахрен! – в сердцах выдала я.
Документы я всё же отдала. И из телецентра вышла живая и невредимая. Вот только на улице заметила, что в суете забыла переобуться. В результате вместо своих походных балеток я оказалась обута в переливающиеся всеми цветами радуги сценические босоножки. Но возвращаться у меня не было никакого желания. Да и охрана не пропустит, пропуск-то одноразовый.
***
Накануне новогодних каникул я задержалась в офисе, чтобы закончить мелкие дела. На стене в приёмной висела большая плазма, чтобы не скучали ожидающие посетители. Звук был убавлен на минимум, но вдруг я услышала знакомую мелодию и подняла глаза на экран.
Там среди разноцветных кубов, пирамид и шаров выделывала немыслимые па… я, собственной персоной. А знаменитый певец пел только для меня. Клип, надо сказать, получился офигительный.
Пока я мечтательно пялилась в экран, из кабинета вышел босс. Проследив за моим взглядом, он тоже пару минут посмотрел мелькающие кадры и фыркнул:
– И откуда берут этих расфуфыренных канареек? Вот вы, Маруся, куда как лучше их всех вместе взятых.
Я моргнула и перевела взгляд на босса.
– Не засиживайтесь тут допоздна. Сдайте офис на сигнализацию и приятных вам каникул.
– Да, босс, – ответила я, пряча под стол ноги в радужных босоножках, в которые вот уже почти полгода переобувалась в офисе.
Не успела за боссом закрыться входная дверь, как в моей сумочке зазвонил сотовый. Номер был незнакомый. «Опять какой-нибудь кредит предлагают», – мелькнуло в голове, но кнопку приёма я почему-то нажала.
– Привет, Маруся! – прозвучал знакомый прокуренный голос. – Телевизор смотришь? Короче, с тобой хочет встретиться наш новый продюсер…
Другие публикации автора:
Автор публикации
Диана где пропадала? Весёленький эпизод?
Муж, дом, огород… Засосала бытовуха)))
Правда, я ничего против не имею. Живу припеваючи.
А рассказ этот старенький. Он даже в антологии русской литературы за 2019 г. опубликован. Просто вспомнила про него – картинка девушки попалась. Решила сделать обложку.