Будулай

Часть 1. Маша и свекровь

– Не удалась у тебя дочка! – провожая взглядом беременную сноху, нарочито громко протянула свекровь, – и посуду грязную со стола не сразу убрала, и салат крупно нарезала!

Сватьи сидели теплым августовским вечером в саду под яблоней, где был накрыт к ужину стол.  Свекровь с наслаждением прихлебывала чай с медом, только что поданный Машей. Сегодня праздник – Яблочный Спас! Повод наведаться в гости к родителям невестки. Приехала внезапно. Гостинцев не привезла, вот еще! Сваты люди зажиточные, обойдутся…

Что ответила мать, Маша не расслышала, но эти слова стали последней каплей.

– Разведусь с Сергеем! Сил моих уже нет жить с этой мегерой! А он от своей мамы никуда!

Поженились они недавно. Сергей заприметил скромную и тихую Машу на дне рождения ее подруги. Белокурая, худенькая, с большими серыми глазами девушка сразу запала ему в душу. Да у него и возраст уже… Жениться пора, не всю жизнь вдвоем с мамой жить. А с ней еще не каждая уживется… Только вот такая робкая Маша.

***

Накануне Маша с мужем поссорились. Сергей объявил, что его на полгода отправляют в командировку. И жена, на седьмом месяце беременности, остается вдвоем со свекровью.

– Ну и уезжай! А я тогда к своим родителям поеду! С ней не хочу быть! – не соглашалась Мария.

Сергей надулся… Как и всегда, когда Маша демонстрировала неприязнь к свекрови… Уехал не простившись.

***

Маша жила у своих родителей. И вот тебе «радость» – мама Сергея и здесь ее достала…

– Маша, слышь! – не унималась зловредная старуха, – завтра сливы собери, варенья сварим!

– Ты, сваха, в своем уме? Она что, с животом по лестницам на деревья лазать будет? Тебе надо, сама собери, – вступилась за дочь мать… Но сильно не возмущалась, зачем портить отношения?

Назавтра к вечеру сливовое варенье было сварено и свекровь собралась домой.

– Маша, проводи меня к автобусной остановке! Старая я, варенье не донесу… Чай, трехлитровая банка… Я в молодости в твоем положении ведра с водой таскала! И ничего, вон какого мужа тебе родила!

Они спешили, боясь пропустить автобус. На спуске Маша не заметила небольшую ступеньку, из-за живота не видно было – и с размаху упала всем телом.  Охая, поднялась. Вроде бы ничего… Все цело – руки, ноги. Только ссадина. Банка с вареньем разбилась вдребезги.

– Ох, банку разбила! Сколько трудов насмарку! Руки у тебя кривые, – зло шипела мама мужа, – ну и невестку Бог послал… Растрепа!

Посадив на автобус не перестающую браниться свекровь, Маша вернулась домой. Родителям ничего не сказала. Она предпочитала лишний раз их не расстраивать.

А ночью почувствовала неладное. Стали подтекать воды…

Маша испугалась.

– Это роды! Только бы с ребенком ничего плохого не случилось… Семимесячные дети уже жизнеспособны…  Пойду потихоньку в скорую… Тут недалеко, десять минут ходу. Родителей не буду поднимать, напугаются… У отца сердце слабое.

– Ты куда это собралась? – в комнате зажегся свет, в дверях стояла мама… Маша виновато опустила голову. Пришлось все рассказать.

Через двадцать минут подъехала скорая.

– Не наклоняйся, я тебе туфли сам надену, – отец трясущимися руками застегивал на Машиной обуви застежки…

Поехали в роддом…

Часть 2. Маша в роддоме

События происходили в начале 90-х. Довольно грубо тогда относились к женщинам в роддомах. Наверняка в больших городах были и хорошие больницы. А вот в глубинке – это жесть!

Оказалось, что ближайший роддом закрыт на ремонт. Скорая помчалась по ухабам и колдобинам разбитой дороги в соседний город. Сердобольный водитель, проникшись важностью момента, включил сирену. А Маша задремала, ничего особенного она пока не чувствовала.

Было три часа ночи, когда они подъехали к приемному отделению. Дверь оказалась закрыта.

– Откройте! Срочно! У нас женщина рожает! – безуспешно взывала фельдшер, – в ответ тишина. Подошел водитель, громко застучал в окно большим кулаком. Наконец послышались шаги. В дверном проеме появилась заспанная, с растрепанными волосами дежурная медсестра

– чего стучите? Приспичило им, не могут до утра подождать…

– Ты думай, что говоришь! – рассердился взвинченный непростой ситуацией и тяжелой дорогой водитель, – как можно рожать подождать?

– Давай уж, заходи, – протянула недовольная девица.

Медработник принялась заполнять документы, а Маша села на кушетку. Ее ужасно тянуло в сон.

– Фамилия мужа! Эй, муж есть у тебя? Чего зеваешь?

– Муж? – Маше вспомнилась ссора с Сергеем, – пишите, что нет, – ей очень хотелось побыстрее закончить общение с хамоватой медсестрой.

– Нагуляла, видать, – ехидно пробормотала девица. Маше уже было все равно, а процесс приема, оказывается, только начался.

– Возьми в шкафу градусник!

Маша послушно стала искать в стеклянном шкафчике термометр, но не нашла.

– Здесь его нет…

– Глаза протри! Вон, в стаканчике, закрашенном коричневой краской.

Затем ее повели на гигиенические процедуры и после, вконец измученной, выдали больничную одежду.

Принесли и обувь – целый мешок старых, заскорузлых шлепанцев. Тапки оказались почему-то все на одну ногу. Медсестра с плохо скрытым удовольствием наблюдала, как Маша долго рылась в хламе. С трудом найдя пару на размер меньше, больная отправилась в палату. И наконец-то уснула.

Утро было солнечным и радостным, пока Маша не вспомнила, где она и по какому поводу. Вскоре ее осмотрела вежливая и приветливая доктор.

– Разрыв околоплодного пузыря. Сегодня ты у нас родишь. Иди и ни о чем плохом не думай – у ребеночка нормальное сердцебиение, все будет хорошо. Машино настроение заметно улучшилось.

Она наблюдала за соседками по палате. И смех, и грех! Роженицы находились в различных стадиях схваток. Одна во время болей хваталась за батарею отопления и тянула ее на себя. Вторая встала на четвереньки – ей так было легче. Во время приступа она вдруг заползла под кровать.

– Ну вы, бабоньки, даете! – в палату зашла сменившаяся медсестра и расхохоталась, – отцепись, оторвешь ведь трубу! А ты, подруга, выползай из-под кровати. Идемте уже в родзал! Женщины со стонами двинулись исполнять приказ.

По коридору в панике бежала женщина из другой палаты, по пути теряя тапки.

– Ох, рожаю!

Медперсонал дружно ржал ей вслед.

Ребенка роженица сама подхватила уже в дверях родзала.

– Чего тянула?  Ребенком рисковала… Нет, я заранее врача позову, – подумала Маша.

У нее уже начались небольшие боли. А в промежутках она засыпала. Так все схватки и проспала. К вечеру начались довольно серьезные потуги.  За весь день медсестра подошла только один раз – спросить, как дела.

Почувствовав, что время пришло, Маша встала, вздохнула и пошла на пост. Там медперсонал пил чай с пирожными.

– Девчонки, хватит чаи распивать, пойдемте… Рожать мне пора!

Через полчаса у Маши появилась маленькая, два килограмма, светловолосая доченька.

Часть 3. Маша и ее новорожденная дочь

Молодую мать ответили в палату, положили на живот огромный пузырь со льдом и велели лежать два часа. Машу силы сразу же покинули и глаза моментально закрылись.

Она шла по лесу. За деревьями шумел водопад. Маша бросилась к нему. Вода! Такая чистая! Упругими хрустальными струями она падает в водоем, окруженный скалами.

– Пить! Как же хочется пить! Маша тянется к живительной влаге. Но тяжелый холодный обруч на талии ее не пускает. Она рванулась и открыла глаза.

Ночь. Палата спит.

– Пить хочется ужасно! Но встать нельзя, а просить измученных родами женщин неудобно.

Ладно, потерплю… Еще этот лед прожигает живот насквозь. Да ну его! Простужу все внутренности, – Маша сбросила пузырь на пол и заснула.

– Рота, подъем! – в палату с шумом ворвалась пожилая санитарка с ведром и шваброй,

– умываться! Скоро детей принесут кормить!

Мамочки нехотя открывали глаза. Потом резко подскакивали. Детей! У них дети!

Начиналась новая трудная эра в их судьбе, которая подразумевала постоянную ответственность за чью-то жизнь.

В ожидании кормления все знакомились.

Возле окна лежала Лена. У нее двойня – мальчик и девочка. Мужа нет, есть сожитель кавказской национальности. И старшая дочь одиннадцати лет.

Рядом с Леной кровать Оли. Оля родила девочку. Розовощекую, полненькую, чистого ангелочка.

Напротив, в углу, под одеялом сжалась в комочек худенькая фигурка молоденькой девушки-подростка. Отвернулась к стене и молчит.

– Это Алла. У нее ребеночек мертвый родился. От наркомана. Плачет все время. А мы ее утешаем, как можем. Может, и хорошо, что неживой. Он ведь со множественными отклонениями. Всю жизнь бы с ним мучилась…

Еще одна Машина соседка – Марина, крупная, высокая сельская женщина. Она тоже родила двойню, и тоже мальчика и девочку.

– Ну, мамаши, принимайте детей! – в палату привезли каталку с малышами.

– А где мой ребенок? – спросила Маша, когда каталка проехала мимо.

– У вас резусная девочка. Мы пока понаблюдаем за ней. Позже принесем.

Маше было очень обидно. Так хотелось увидеть дочку! Она ведь ее совсем не рассмотрела тогда.

Соседка Марина положила детей на кровать и причитала громким басом:

– как же я их кормить-то буду? Двое их поди! Одного кормить, второй орать будет! Как быть-то?

– А ты одного на левую руку, второго на правую – и сразу обоих прикладывай! – показала, как надо, нянечка.

Марина так и сделала. Но кормления не получилось – молоко у мамочки пока не прибыло.

– Пусть тебе орехов принесут, сыра, сметаны. Вот и молоко прибудет! – посоветовала опытная Лена.

– Ну, этого добра у нас много! Позвоню, привезут…

Вдруг со стороны Аллы раздалось громкое рыдание:

– не могу смотреть, как вы их кормите! А я? Как же я?

– Ну, не плачь! Будут у тебя еще дети. Встретишь хорошего мужчину, родишь здоровенького ребеночка, – принялась утешать ее Маша.

После того, как отшумели страсти и детей увезли, в палату зашла врач-неонатолог.

Высокомерная, холодная, она подходила к каждой женщине и официальным тоном рассказывала о самочувствии их малышей. А вот к Маше не подошла. Подняв подбородок, гордо прошествовала мимо.

– Как же мой ребенок? – не на шутку встревожилась Маша, – что с дочерью?

– А разве вы от нее не откажетесь?

– Нет конечно! С чего вы это взяли?

Врач на секунду смутилась…

– С вашим ребенком все нормально. Маленькая только очень, слабенькая. У нее разный с вами резус-фактор. Через день принесут кормить. Надменно повернув плечом, врач удалилась.

В палате повисло молчание…

– А что это сейчас было? – спросила Лена.

– Не знаю… Сама в шоке… Может потому, что я в документах указала, что мужа нет. А на самом деле есть, только мы поссорились.

– У меня тоже нет, но ко мне так не отнеслись.

– Медсестра-хамка принимала. Видимо, написала какую-то гадость.

Машу терзала тревога. Почему ребенка не показывают?

– Нужно самой сходить и посмотреть!

Она видела, как одну женщину пустили в детскую палату по разрешению врача.

Маша прошла по коридору, приоткрыла дверь с надписью: «Детская».

– Мне врач разрешила посмотреть ребенка, – соврала она медсестре.

– Ну посмотри!

Перед Машей оказался сверток с маленькой девочкой. Светлые волосики, губки бантиком… Доченька! Красавица! Только цвет кожи желтый.

– А почему она такая?

– Желтушка новорожденных. Не волнуйся, это пройдет.

Маша слегка успокоилась. На следующий день ей принесли кормить ребенка. Но девочка была настолько слабенькая, что грудь не взяла. Пришлось сцеживаться и кормить из соски.

***

Соседок выписывали. За Леной кавказец не пришел. Исчез в неизвестном направлении. Старшая дочка принесла одежду для малышей и забрала мать. Пошли пешком.

За большой Мариной из села прикатила целая бригада родственников. Чувствовалось, родня мужа ее обожает. С радостью, шумом и гвалтом семья отбыла домой.

Несчастную Аллу забрал парень, уже другой, не наркоман. Маша пожелала ей всего доброго.

А самой Маше врачи сунули сверток с ребенком, посадили в машину скорой помощи и отправили в детскую больницу. Там ей предстояло дохаживать дочку, пока не наберет необходимый вес.

Там, в отделении для недоношенных детей, ее ждал брошенный мамой, одинокий мальчик. Только Маша об этом еще не знала.

Часть 4. Маша в отделении для недоношенных детей

Машу с ребенком доставили в отделение. Оно было в корпусе, удаленном от остального здания больницы. Помещение сияло – там только что сделали ремонт. Пахло свежей краской. Маша оказалась здесь первой и пока единственной «больной».

Шаги в пустом коридоре отдавали гулким эхом. Медсестра провела Машу в детскую палату.  Там стояло около пятнадцати маленьких кроваток.

– Ждите. Скоро врач придет, обследует ребенка – сказала медсестра, положила девочку в одну из кроваток и исчезла.

Дочка спала. Маша пошла осмотреть помещение. Детская палата, палата для мамочек, бокс с двумя кувезами. В одном из них лежал ребенок.

– Ребенок? Один совсем…

Хлопнула дверь. В отделение зашла пожилая санитарка, полная, улыбчивая, добродушная.

– Привет! Как ты здесь, осваиваешься?

– Да. Вы мне расскажите, пожалуйста, что и как. Я раньше никогда с маленькими детьми дела не имела. Даже пеленать не умею.

– Глафира Степановна я. А тебя как величать?

– Мария.

– Ну вот и познакомились…

Глафира Степановна обстоятельно ввела Машу в курс дела.

– Ребенка в палату для мам не носить. Два раза в день включать ультрафиолетовую лампу для обеззараживания. Бутылочки для кормления кипятить в кастрюльке в специальном духовом шкафчике.

Показала, как пеленать. Где брать подгузники. И много еще разных мелочей.

– А что там за ребенок в боксе лежит? – спросила Маша.

– Это наш Будулай! Так его медсестры окрестили. Видела, сериал идет по телевизору? Мать бросила. Роды у нее были тяжелыми. Ребенка специальными инструментами доставали. Пойдем в бокс, покажу… Вон видишь, на коже головы царапины? Она испугалась, что с ним не все в порядке будет.

У меня, – говорит, – двое детей уже есть, а этого пусть государство воспитывает. Ты не думай плохого, врачи определили, что он абсолютно здоров.

Маша с жалостью смотрела не мальчика. Хорошенький какой! Ресницы длинные, загнутые, как у куклы. Ему бы девочкой родиться. Одинокий…

Вскоре пришла врач.

– С девочкой все нормально. Будете здесь лежать, пока она три килограмма не наберет. Кормить через каждые три часа сцеженным молоком.

К вечеру все разошлись. Тишина. Маша в палате. Дети по одному в разных комнатах. Раздался детский плач. Плакал Будулай. Маша подошла к нему:

– ну, чего ревешь? Малыш не унимался. Маша вышла в коридор, позвала медсестру. Но никто не отозвался. Тогда она вернулась, решительно открыла кувез, достала ребенка.

– Конечно! Полный подгузник.

Маша вымыла мальчика, запеленала в сухое. Через полчаса пришла санитарка, кормить Будулая.

Развернула его.

– Опять обделался… Оно мне надо, а? Санитарка со злостью крутила мальчика налево-направо.

– Я недавно меняла… Что это он так часто по большому? И жидко…

– А ты как думала? Ему ведь молоко из роддома приносят. У кого остается, собирают и смешивают. Каждый раз от разных мамочек. Небось прохватит

У Маши подступили слезы:

– можно, я его буду кормить? У меня остается.

– Корми. Все нам легче.

Маша приложила мальчика к груди. Тот быстро сообразил, что к чему, и удовлетворенно зачмокал.

Отныне Машины ночи были полны тревоги. То из одной комнаты, то и другой доносились вопли. Она научилась различать детей по голосам. Дочка, которую Маша решила назвать Аней, плакала смешно, как ежик: сначала долго фыркала, а уж потом раздавался звонкий крик. Будулай, как и положено мужику, ревел басом.

Каждые три часа кормить, и ночью тоже, было очень тяжело. Спать хотелось смертельно. Не зря говорят, что раньше людей пытали, не давая спать. И это была одна из самых страшных пыток. Но Маша держалась стойко, как оловянный солдатик.

Часть 5. Мамочки недоношенных детей

– Маша! Принимай пополнение!

Санитарка Глафира Степановна привела новенькую. Молодая мамочка, почти девочка. Худенькая, длинноногая. Она испуганно прижимала к себе сверток с ребенком, озираясь по сторонам.

– Привет, располагайся!

Женщины познакомились. Соседку звали Олей, а ее дочку Юлей.

Вдвоем стало значительно легче. По очереди вставали по ночам посмотреть на детей. Будили друг друга, чтобы не проспать кормление.

Смеялись над причудами больничного холодильника, у которого не было дверцы на морозилке. Холодильник морозил на всю общую камеру. За ночь Олин арбуз промерз насквозь, превратившись во фруктовое мороженое.

— А знаешь, как мы с мужем познакомились? – откровенничала Оля, – он меня за осиную талию полюбил! Его ладоней хватает, чтобы охватить ее.

– А сюда как попала? Случилось что?

– Врачи сказали, из-за анемии – нехватки железа. Я вегетарианка. Дура, нужно было лучше питаться…

***

Женщины любовались на своих дочек. Олина Юля крепко спала, аккуратно завернутая в пеленку.

– Как мило спит! Щечки разрумянились. А моя Аня, сколько ни стараюсь ее красиво обернуть – сразу же выкручивается из пеленок. При этом пыхтит, старается из всех сил. Засыпает вся растрепанная…  Свободу любит! Маленькие, а характеры уже разные.

В отделение привели еще женщину. Учительница. Школьники довели до нервного срыва. Кто-то из ее подопечных украл деньги в учительской. От стресса – преждевременные роды на шестом месяце беременности. Мальчик родился весом 850 граммов. Его положили в кувез. Рядом с Будулаем.

Учительница пребывала в тяжелой депрессии. Боялась, что сын не выживет. У крохи не было даже ноготков. Но ничего. Постепенно стал набирать вес, в день по 50 граммов. Врачи давали оптимистичные прогнозы.

Мамаш прибавлялось. Из ближайшего села привезли доярку. У нее родился семимесячный мальчик весом 1.800 кг. Мама тяжестей потаскала.

Удивила окружающих соседок тем, что ее грудное молоко качеством походило на сливки – насыщенного желтоватого цвета. Оно не бежало струйкой, а выделялось густыми каплями. С таким питанием ее малыш начал рекордно прибавлять в весе. Буквально через неделю их выписали.

По коридору вели очередную мамочку. Ее сопровождала целая делегация медработников.

– Кто это? – спросила Маша у медсестры.

– Племянница нашего мэра.

Ей выделили отдельную палату. А ребенка положили в детскую. Когда подошло время кормления, дама вплыла в палату, распространяя запах духов и свежего маникюра.

Она распеленала свою дочь и отпрянула:

– Фу! Ну и запах! Что это? Она что, обделалась? А кто будет убирать?

– Ну, видимо, вам самой придется – засмеялась одна их мамочек.

– Как мне? Я не могу! Не умею! Это отвратительно.

– Значит, ваш ребенок так и останется лежать в этом…

Дама подумала немного, подошла, взяла осторожно двумя пальцами грязный подгузник и героически отнесла в корзину для белья. Неумело, но справилась. Вот что с людьми делает материнский инстинкт!

***

А что Будулай? Он так и лежал в кувезе, хотя мог бы находиться в палате. Просто там безопасней – считали врачи. Кто будет за ним смотреть?

Санитарки приходили раза три в день. Пеленали. Протирали мокрой губкой. Купать было негде, да и холодно. Во время обтирания его кожа покрывалась зябким мраморным узором. Маша меняла ему пеленки по мере необходимости. Кормила грудью.

Остальные мамочки заглядывали в бокс с любопытством, расспрашивали о нем. Но не решались даже взять в руки.

Как будто брезгуют, – удивлялась Маша.

Мальчика было жалко. Сердце щемила боль.

– Вот бы забрать его, усыновить! Но это нереально… Сергей с его мамашей не появляются. А без разрешения мужа ребенка не отдадут. Повесить еще одно дитя на своих родителей – тоже не вариант. Им и так будет трудно со мной и дочкой…  Бедный мальчик.

По коридору шли женщина и мужчина в белых халатах.

– Кто такие? – спросила Маша санитарку. За долгое время пребывания она уже знала всех врачей, медсестер и больных.

– Будулая пришли смотреть! Возможно, усыновят…

Маша внимательно уставилась на них.  Мужчина осматривал мальчика с интересом, а вот женщина – с каменным выражением лица.

– Хоть бы не взяли! Даме вот он не нравится, – думала Маша. Она ничего не могла поделать со своей ревностью.

Пара ушла и больше не вернулась.

– И слава Богу! –успокоилась Маша.

***

Наступил сентябрь. Мрачный, ветреный и дождливый. Отопление еще не включили и в отделении было холодно. Из двери коридора немилосердно дуло.

– Скажите, нельзя ли починить дверь, чтобы плотно закрывалась? – обратилась Маша к своему врачу, – дети мерзнут.

– Некому. Может, вы попросите кого из своих родственников-мужчин?

– Хорошо. Попрошу отца.

А вечером к Маше пришел Сергей…

Часть 6. Выписка из больницы

Муж переминался с ноги на ногу, неловко держа огромный букет красных роз. У Маши обвалилось сердце – не каменное оно. Все же он отец ее дочери. Обиды куда-то улетучились.

– Маша! Прости, что так поздно! Мама ничего не сообщила. Когда узнал, сразу заявление написал, чтобы из командировки отозвали по личным обстоятельствам. Долго добирался поездом с Дальнего Востока.

– Да ладно, Сережа… Это ерунда по сравнению с тем, что у нас есть дочь!

– Как она?

– Маленькая, слабенькая. Ест мало. Но понемногу вес набирает. Врач сказала, как три килограмма наберет – выпишут.

– А сейчас сколько?

– Два семьсот. Сережа, а ты не мог бы починить двери у нас в отделении? Холодно очень. И халат теплый привези.

– Конечно! Завтра приеду. И халат, и инструменты возьму.

Утром, с разрешения врача, Сергея пустили в святая святых больницы – отделение для недоношенных. Ему дали белый халат и бахилы. Сергей принялся за работу.

Маша завернула дочку в теплое одеяльце и решила показать мужу.

– Ой, доченька моя! Красивая, Маш, на тебя похожа! Принцесса моя! – радовался Сергей, – дай подержать!

В боксе заплакал Будулай. Маша унесла дочку в кроватку, взяла Будулая и подошла к мужу. Ей хотелось подольше побыть с Сергеем и одновременно накормить голодного малыша.

– Посмотри, Сережа, какой мальчик хороший! Его мама бросила. У меня молока много, кормлю его.

Маша поднесла ребенка к мужу. Будулай выжидательно открыл ротик.

– Чего это он рот открыл?

– Кушать хочет!

– Ты посмотри, прямо как птенчик!

Пока Сергей чинил двери, Маша отошла в сторонку и стала кормить Будулая.

Сергей поднял голову, чтобы посмотреть на жену. Та стояла, отвернувшись спиной к окну, приложив ребенка к груди. В извечной материнской классической позе.

– Какая женщина! Настоящая Рафаэлевская мадонна с младенцем!

Маша, а давай его заберем! Сын будет. Скажем всем, что ты двойню родила.

У Маши сжалось сердце.

– Я бы хотела … Но и мечтать не смела – считала, что это невозможно. Нужно было твое согласие. Да и свекровь не позволит.

– Ничего, я что-нибудь придумаю.

***

Наступил счастливый день выписки. Машины родители привезли одежду для малышей. Анечке комплект: распашонка, шапочка и конверт с одеяльцем, отделанные кружевами в виде уточек. Будулаю – красивый конверт с лентами голубого цвета, как и положено мальчику. Только он уже был не Будулай, а Миша. Так назвал его Сергей в честь своего отца.

Маша вышла из дверей больницы в сопровождении санитарки Глафиры Степановны. У каждой на руках по свертку с ребенком. Цветы, поздравления, радостная суматоха.

В этом момент к больнице подъехала скорая. Из нее вышла та самая врач-неонатолог, которая считала, что Маша откажется от дочери. Врач сопровождала новую пациентку.

О том, что мальчика усыновила какая-то семья, она знала, но то, что именно они… Не веря своим глазам, она наблюдала, как к радостной Маше подходит улыбающийся муж и забирает у нее из рук мальчика-отказника, а сама Маша несет дочь. Врачиху просто перекосило от удивления.

Сергей поцеловал жену:

– Маша, мы едем в свою квартиру, временную! Позже мамину двухкомнатную разменяем – она согласилась. Я, конечно, ее одну не брошу – жить будем рядом, но отдельно.

Мама Сергея маячила в сторонке, но близко не подходила.

Пока Сергей усаживал в автомобиль родственников, свекровь подошла к Маше.

– Доченька, ты уж прости меня! Не думала, что все так получится…

– Ничего, Бог простит…