На набережной
Вера, хрупкая блондинка, почти невесомая. Мы стоим на набережной и смотрим, как солнце медленно выползает из-за крыш домов. От воды поднимается прохлада и обволакивает лицо.
Вера, хрупкая блондинка, почти невесомая. Мы стоим на набережной и смотрим, как солнце медленно выползает из-за крыш домов. От воды поднимается прохлада и обволакивает лицо.
Конкурсный рассказ про осень…
С ветки падающий лист Читать далее...
Всепобеждающего счастья и всепрощающей любви оставалось на один разлив. Водка заканчивалась, денег не было. Никитин молча курил и смотрел в окно. Шмагин, как всегда, нёс какой-то бред. Архипов упорно жевал остатки квашеной капусты. Я курил, старался не слушать Шмагина и не смотреть на Архипова.
Нас убивали, когда мы все спали…
– Ты посмотри на него, отец, колется он, – сквозь слёзы, кричала мать. – И где только деньги берёт, говнюк? Мы с отцом всю жизнь копейка к копейке. Думали тебя оболтуса человеком сделаем. Отец молча курил, уставившись в окно, как будто всё происходящее его совершенно не касалось. Будто это не его сына вчера еле откачали с передозом. Впрочем, так было всегда. Отец молча курил, а мать плакала и ругалась, пытаясь хоть как-то донести до сына правду жизни.
Когда Саня Аксёнов крикнул – шубись! Все пацаны рванули в разные стороны, выдавая рекорды по нормативам, а я остался стоять на месте. Пыль, поднятая от дороги моими убегающими товарищами, скрежетала на зубах. Откуда-то издалека до меня долетел писклявый голос Кеши. – Дрон, беги…
Неравноценный размен Читать далее...