Честь и кровь. Часть вторая

3

К вечеру метель стихла и занесённые снегом улицы наполнились разномастным людом. Возвращались устало и безмолвно работники с фабрики, компания молодых людей шумно с песнями промчалась мимо неторопливо идущего Ковыльина, подтянутые и строгие немецкие солдаты с ружьями за спиной – гарант того европейского общества в городе, без которых начнётся хаос. Не готов ещё русский народ стать цивилизованной Европой и поэтому нужны сейчас в России эти бравые немецкие ребята, очень нужны. В конце концов несмотря на все заверения фюрера, сходу разбить Красную армию не получилось. Стояла она ещё билась, пусть в агонии, но всё ещё кроваво огрызалась и ещё не одна немецкая фрау или фройляйн не дождётся своего ненаглядного Ганса из этих бескрайных восточных просторов.

Желтовато сияли фонари в центре города. Мягкий пушистый снег стелился ковром по улицам и проспектам. На центральном здании Рейхсовета слегка подрагивали два флага: немецкий со свастикой и русский триколор, чёрте откуда выкопанный. Насколько помнил Ковыльин, под таким флагом воевал Колчак и не отождествлял Ковыльин этот триколор с Россией, но не суть, когда всё наладится наверняка проведут какой-нибудь референдум и тогда и гимн выберут или новый напишут, и флаг, возможно, новый придумают.

Яркий свет ложился на снег из кафе “Папуас”. Громко звучала музыка, слышался хор русских голосов, вперемешку с немецкой клокочущей речью. Над входом в бар висел плакат: русский и немец – братья навек! И были изображены немецкий солдат в каске и с автоматом в обнимку с улыбающимся парнем в косоворотке. Ковыльин любил заходить сюда после работы, пропустить кружку другую настоящего баварского пива и съесть несколько колбасок.

За стойкой бара Ковыльна ждала неожиданная встреча. Вальтер Вайс, глава Смоленского гестапо, из большого бокала размеренно тянул пиво. Неожиданно это было потому, что Вайс принципиально в такие места никогда не заглядывал. Единственный ресторан, который он посещал в городе, это небольшой ресторанчик, где бесподобно готовили французскую кухню.

– Здравствуйте, дорогой Вальтер! -поприветствовал его Ковыльин, усаживаясь рядом с ним.

– Хайль Гитлер, мой друг! – Вайс прекрасно разговаривал на русском, гораздо лучше многих в этом городе.

– Странно видеть тебя здесь.

– Да, – улыбнулся белозубой улыбкой Вальтер, – Заведение не в моём вкусе.

– Тогда, какими судьбами, неужто повидаться со мной?

– В самую точку Евгений. Решил, не беспокоить тебя на службе, знаю, у тебя много дел. Сейчас у всех много дел. Вот и решил перехватить тебя здесь. Потолковать о том о сём.

Ковыльин знал, Вайс никогда ничего не делает просто так. Каждый его шаг, каждое слово, что-то значили. У этого человека был поистине дьявольский ум, просчитывающий все комбинации на несколько ходов вперёд.

– Вальтер, я конечно рад нашей встречи и рад пропустить с тобой кружку другую пива, но я знаю зачем ты пришёл, так что давай начинай. Ты насчёт этих парней и девчонки, которых мы задержали?

– Именно, как проходит следствие?

– Если честно пока похвастаться особо нечем. Зотов охотно сотрудничает, но, толи знает он не так много, либо хочет выторговать себе что-то пожирнее, а девчонка молчит, упрямая.

– Я знаю, что по правилам гестапо не имеет право лезть в работу ваших правоохранительных органов, но здесь непростая ситуация. Мне нужно чтобы ты передал, как можно скорее, это дело нам.

– В чём проблема Вальтер? Делай официальный запрос через Рейхкоммисариат.

– Евгений, пойми, это очень важно, важно для нашей общей победы. Нет сейчас времени для этой бумажной волокиты.

– Ты что-то знаешь, так поделись.

– Ожидается крупное контрнаступление советских войск на центральном направлении. Есть агентурные сведения, что наступление будет поддержано крупным восстанием подпольщиков в городе. У нас давно имеется информация про действия этой глубоко законспирированной группы, но мы не имели на неё выходов и вот к тебе в руки попадают, скорее всего, одни из её членов. Их необходимо сейчас же брать в разработку, ведь время идёт на часы.

Вайс отставил кружку и наклонился почти вплотную к Ковыльину.

– Давай начистоту, Евгений, ты и я профессионалы, нам не важно при каком режиме выполнять свою работу и этим мы с тобой похожи. Мне не важно кто у власти в Германии – кайзер или фюрер. Я одинаково буду выполнять свою работу. И поэтому я хотел бы поговорить с тобой начистоту, как профессионал с профессионалом. Ты конечно же слышишь новости дядюшки Геббельса и речи фюрера о том, что совсем скоро большевистский режим падёт под стальным натиском военной машины Германии, а Красная армия будет окончательно и бесповоротно разбита?

В ответ Евгений кивнул головой, пытаясь угадать куда клонит Вайс.

– Так вот – это брехня собачья! Германия увязла в России, по самые уши и не знаю сможет ли выбраться живой. Да, дела ещё не совсем так плохи, но запас прочности давно исчерпан. Экономика работает на предельных мощностях и скоро не выдержит этой гонки. Дела под Сталинградом не такие весёлые, как нам вещают по радио. Группировка Паулюса разбита и окружена, сдача 6 армии дело лишь времени. Советская машина не торопясь набирает ход и боюсь, что скоро она нас раздавит. Ещё не совсем понятно, как будут вести себя Британия с Америкой, нам нужно молиться, чтобы итальяшки вместе с Роммелем держали, как можно дольше британцев в Африке, а на другой стороне шарика наши раскосые союзники застопорили янки на Тихом океане.

– Зачем ты мне всё это рассказал? – не сказать, что Ковыльин был ошарашен той информацией, которую ему передал Вайс. В принципе, Евгений предполагал, что не всё так гладко на фронтах, но он заставлял не думать себя о том, что будет если немцы проиграют. Всё-таки это сильнейшая армия в мире, самая подготовленная, самая организованная, и к тому же с ними Бог и так далее. И всё же под Москвой встал железный тевтонец и получил по рогам, да так получил, что откатился, поджав хвост, а вот теперь Сталинград и это уже похоже, если не на начало конца, то на пересмотр всей шахматной партии.

– Я хочу, чтобы ты понимал важность момента. Война ещё не проиграна, у нас ещё есть шанс зацепиться и нужно использовать любой момент, чтобы повернуть всё вспять. Я со своей стороны буду прикладывать все силы, чтобы не произошло катастрофы. Нам нужно во чтобы то ни стало выявить всех подпольщиков, разбить их организацию.

– Я всё понимаю, Вальтер и я готов сотрудничать. Твои люди хоть сейчас могут забрать задержанных.

Вальтер улыбнулся, но как-то грустно и похлопал Ковыльина по плечу.

– Вот и хорошо Евгений. Я рад, что мы друг друга поняли. Да, чуть не забыл, ты как-то рассказал мне про своего отца, что он остался у тебя в Москве и у тебя с ним нет связи и ты не знаешь, что с ним.

– Да, было дело, что-то удалось узнать? – с надеждой спросил Ковыльин, искренне надеясь, что с отцом всё хорошо.

– На самом деле – немного. Сейчас трудно с агентурой в столице. Самое главное, что он жив и не арестован.

– Это очень хорошо, – облегчённо выдохнул Ковыльин, – спасибо тебе Вальтер!

– Не стоит Евгений. Я уверен, что ты сделал бы тоже самое для меня, окажись на моём месте. Я очень надеюсь, что мы сможем переломить ход войны и ты в скором времени сможешь обнять своего отца.

 

4

Около дома Ковыльина ждал ещё один сюрприз. От стены отделилась невысокая фигура в сером пальто и преградила Евгению вход. Это была немолодая женщина с измождённым и осунувшимся лицом, сохранившим некое былое благородство. Глубоко впалые глаза нездорово светились.

– Товарищ следователь, я к вам, – произнесла она и как бы невзначай дотронулась до локтя Евгения, словно бы боясь, что он не станет слушать и уйдёт.

– Женщина, товарищи сидят в Москве, – негромко произнёс Ковыльин. – Что вам от меня нужно?

– Извините, конечно, – осеклась женщина, – Прошу вас, выслушайте меня, – голос её дрожал, позвякивал, в любой момент готовый сорваться на плач.

– У меня был тяжёлый день, и я невероятно устал. Поэтому завтра я буду готов принять вас с десяти до двенадцати.

– Я мама Софьи Ивановой. Пожалуйста, послушайте.

– Как вы сказали? – Ковыльин нервно огляделся по сторонам.

– Я мама…

Тут уже Ковыльин схватил женщину за руку и оттащил в сторону.

– Откуда вы знаете, где я живу, кто вам дал такую информацию?

– У дочки есть список, его не нашли во время обыска, вот он, – она протянула несколько листов исписанных аккуратным подчерком. – Там вы тоже есть, – Ковыльин вырвал из костлявой руки женщины эти листы.

Евгений быстро пробежался по фамилиям, пока не наткнулся на свою: Ковыльин Евгений Владимирович – следователь. Проживает по адресу: Малые кочки пять. Сожительствует с Сафоновой Екатериной, которая работает машинисткой в рейхскомиссариате. Далее шли его характеристика и приговор. Взвешен и рассудителен – злейший враг советской власти, отправил на виселицу много коммунистов. Подлежит ликвидации в первых рядах пособников после освобождения города.

Это про него, про Ковыльина написано, этим ровным подчерком, который не дрогнул даже, выводя большими едва наклонёнными влево буквами – ПОДЛЕЖЕИТ ЛИКВИДАЦИИ. Ковыльин посмотрел на перепуганное лицо женщины, её дрожащие губы и желание сиюминутное дать ей хорошенько по зубам, прошло как-то само собой. В конце концов, видимо, пришла она с просьбой, а не с угрозами. В этот момент женщина упала на колени и отбила поклон.

– Дурочка она у меня несмышлёная, ничего она не ведает.

– Ага, несмышлёная, не понимала, что подрывает существующий строй, мироустройство всех живущих в городе людей. Хотела заварить кровавую кашу – несмышлёная, маленькая, да? Да если бы эти списки дошли до сталинских карателей – я был бы уже мёртв и все люди из этих списков, и их семьи подвергались бы смертельной опасности. Здесь чётко написано насчёт меня: ликвидировать – это как, это несмышлёная?

– Дура она, в войнушку всё играет, – заревела мать, – не понимает она много, да и парень этот беспутный – связалась она с ним, он то её в это ихнее подполье и втянул гадёныш. Это он всё – его надо, он то всё наверно на дочку мою валит, знает гадёныш, что просто так вы её не сломаете, что до последнего будет она молчать и ни в чём не сознается. Она на виселицу пойдёт, а не скажет.

– И что вы от меня хотите?

– Я прошу об одном – сохраните жизнь моему ребёнку, она одна у меня, девочка моя ненаглядная, да и не будет уже более детей у меня, смилуйтесь. Возьмите меня вместо неё, повесьте меня; я старая, отжила своё; походила по свету, погуляла всласть. Какая вам разница кого вешать?

Слова эти её про вешать царапнули Ковыльина, задели. И он опять стал заводиться. Господи, что со мной? Совсем одичал, потерял человеческий облик, в конце концов понять эту несчастную женщину можно. Это нормально, когда родитель готов пожертвовать жизнью за ребёнка. Только вот Ковыльину не всё равно кого вешать. Он привык в любом деле докапываться до правды.

– Даже если бы я очень хотел вам помочь, а я скажу, честно такого желания у меня нет, я бы не смог вам помочь. Софья передана в ведомство германской политической полиции.

– Господи, – быстро перекрестилась женщина, – и что же теперь будет с ней?

-Простите, но это уже меня совершенно не касается. Если будет сотрудничать, то возможно лагерь, а если будет так же вести себя упрямо, прямая дорога на виселицу. Впрочем, повторюсь, меня это теперь мало интересует.

 

5

Находясь в зыбком состоянии полусна-полуяви Ковыльин хрипел, ворочался и никак не мог уснуть. Он слышал, сквозь зыбкую завесу сна, как Катя недовольно кряхтя поднялась и прошлёпала босыми ногами на кухню. Ковыльин слышал еле уловимый писк и шипение портативного радио. Приглушённые звуки едва долетали до его сознания, а может это всё ему только снилось.

Домой Ковыльин пришёл разбитым. Есть не стал, с Катей практически не разговаривал. У него из головы не шли слова Вальтера, о том, что, возможно, война закончится не в пользу Германии. И что тогда делать? Ведь он никогда не думал над этим и от одной мысли о побеге вместе с немцами ему становилось нехорошо. Конечно Вальтер не бросит их в беде, если они останутся, то это верная смерть, любая собака знает его в лицо и если красные вновь займут Смоленск – болтаться Ковыльину в числе первых повешенных.

Большевики и за малое наказывали, а здесь, сколько он участников сопротивления отправил на эшафот. Катя пыталась ластиться, вилась вокруг него, а он не мог сосредоточится на чёртовом ужине.

– Женя, что с тобой, ты сам не свой пришёл. На работе проблемы? – она взяла его ладонь и прижалась к ней щекой.

– Я встретился в баре с Вайсом, – начал Ковыльин, глядя в тарелку с едой. – Понимаешь, я раньше не особо задумывался, что будет с нами если Германия проиграет войну большевикам. Понимаешь, нами не в глобальном смысле, вроде Русского мира, взращённого на европейских ценностях, который немцы великодушно принесли нам, а о том, что будет конкретно с нами – с тобой и мной, со всеми теми людьми, которые верой и правдой служат, ради светлого будущего великой России.

Ты же понимаешь, что меня, если я попаду в лапы комиссаров – повесят с банальной вывеской на шее: фашистский прихвостень! Ведь это так просто обвинить меня в предательстве, а ведь всё гораздо сложнее.

– Успокойся, что тебе сказал Вайс?

– Вайс сказал, что положение немецких частей не такое уж радужное, каким его малюют по радио и в газетах. Что битва за Сталинград, о котором по радио поют, что он уже захвачен, на самом деле, сдан. И вообще, что дела у немецкой армии, в лучшем случае, наравне с Красной армией, а то и хуже. Возможно большое отступление по всем фронтам.

– Какой кошмар! Этого не может быть, ведь немецкая боевая машина катком проехалась по Красной армии.

– Чего-чего, а людских ресурсов в России хватало всегда, этого добра у нас навалом. Тысячу положили взамен им, сразу другие две из Сибири подвезут, как было под Москвой.

– Виктор не бросит нас, он поможет с документами, мы уйдём вместе с немцами.

– Если немцы уйдут из России, то им конец. Сталин не остановится тогда у порога Европы. Красные орды хлынут в Польшу, Венгрию, Балканы и в саму Германию. Если немцы проиграют здесь, в России, для них это будет конец. Больше того, концом это будет и для всей просвещённой Европы, ибо красные варвары захватят её и будут всюду насаждать марксизм-ленинизм и строить ГУЛАГи.

– Не будет такого. Европейцы — это не Россияне, которых всю жизнь при любой власти трахают в жопу, а они терпеливо молчат и просят ещё. Европейцы они другие, у них хорошо развито народное самосознание и никакой ленинизм у них не пройдёт.

– Дай ты Бог, чтобы это было действительно так!

 

Тяжело дыша Ковыльин поднялся с кровати. Когда он закурил и хмарь сна окончательно развеялась, он смотрел, как за окном кружатся в диком вихре снежинки. По радио передавали третий концерт для фортепиано Листа, он немного успокаивал, убаюкивал. Вскоре за спиной он услышал шаркающие шаги и Катины губы коснулись его шеи и все мысли: нехорошие, неповоротливые, рассосались словно их не было.

 

6

Катя прошлёпала босыми ногами на кухню. Долг перед Родиной превыше всего, даже собственного тела, в конце концов давая согласие на эту работу, она подписывалась заранее на любые непредвиденные обстоятельства, в том числе и на такие.

Катя извлекла из-под тумбочки помятую фотокарточку на которой молодцевато улыбался мужчина в красноармейском шлеме. В самом углу на оборотной стороне, было старательно выведено его рукой: Выборг, тысяча девятьсот сороковой, любимому Катёнку! Захотелось в очередной раз разреветься, где он теперь её Вася? Она не знала ничего об его судьбе с сентября месяца сорок первого года, с начала боёв под Киевом.

Катя достала приёмник, оглянулась на еле подсвеченный снаружи квадрат окна и надела наушники, быстро покрутив ручку приёмника. Полученную информацию она записала шифром в истрёпанный блокнот. Катя делала для победы всё что могла, остальное от неё не совсем зависело. Большинство её коллег немецкие освободители лишили жизни или воли. Ей же повезло и она ещё могла послужить Родине делом. Спасти те жизни, которые ещё можно спасти, выхватить из этого адского полымя бушующего на её земле. Пожара, который разожгли фашистские сволочи во главе с главным шакалом – Гитлером. Если и есть хоть малейший шанс перевести стрелки войны в обратную сторону, пусть даже ценой своей жизни, она готова сделать всё что угодно, пусть хоть каждый день отдаваться этому ничтожному ублюдку

10

Автор публикации

не в сети 4 месяца

ivanegoroww

3 555
Комментарии: 89Публикации: 69Регистрация: 13-08-2022
Подписаться
Уведомить о
9 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
alla

Иван, я вас заподозрила. В вашем повествовании той и другой стороны чувствуется, легкой тенью, что вы на стороне Ковыльина. Так мне показалось. Прошу прощения, если ошибаюсь…Но задержанной девушки из подполья и Катины размышления выглядят как-то неубедительно на фоне размышлений главного героя. В уста героинь вы вложили какие-то штампы, а вот Ковыльин искренне и убедительно служит своему делу

0
alla

ну ясно. у вас это превосходно получается. ждем продолжения)

1
alla

тогда жаль. Впрочем, концовка известна – наши победили)

1
alla

вот бедолага. интересно чем он провинился))

1
Шорты-44Шорты-44
Шорты-44
логотип
Рекомендуем

Как заработать на сайте?

Рекомендуем

Частые вопросы

9
0
Напишите комментарийx
Прокрутить вверх