Рассказ №41 Волны. Связь. Алина

– Эй, там! Ты чего делаешь?
Чего может делать человек на необитаемом острове? Да еще в заполярье? Ждать спасения? Не похож этот странный тип в оранжевом комбинезоне на Робинзона Крузо.
Пашка в несколько прыжков преодолел расстояние, отделяющее его от узла связи и ковыряющегося в нем незнакомца. Тот, наконец, обернулся.
“Девчонка! Ну… Как девчонка… Лет двадцать пять, наверное, или чуть больше”.
– Вы чего здесь делаете? – повторил он вопрос.
Она молчала. Смотрела на него без страха, без удивления, скорее озадаченно, как смотрят на появившуюся внезапно дождевую тучу.
Пашка обернулся – корабль уже отошел от причала, и, разворачиваясь, набирал ход, нацелившись обратно на материк. Похоже, никто на судне не проводил ремонтника взглядом, не посмотрел на него в бинокль напоследок и не заметил, что на острове Пашка не один.
– Тьфу…
Он снова повернулся к девушке.
– Вы меня понимаете? Ду ю спик инглиш?
“Наверняка ведь норвеги своего человека забросили! Сколько раз им…”
– Сколько раз уже вам говорили! Зис из ауа респонсибилити. Андестенд? Территория нашей ответственности! Мы сами этот узел ремонтируем. Так что вызывай своих норвежских товарищей и пусть забирают тебя домой. Гоу хоум! Ту Норвей!
– Я не из Норвегии, – подала голос девчонка.
Говорила она чисто. Если и был акцент, то почти неуловимый.
– О как. И откуда же ты? А самое главное… – он подошел ближе, заглянул в открытый корпус блока управления, – что здесь делаешь?
Даже беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять – причиной поломки, скорее всего, была странная девица. Провода бесцеремонно выдернуты из своих гнезд, некоторые даже порваны, блок частично разобран.
– Мать твою… Чего ж ты натворила, дура?!
Он хотел отобрать у нее инструмент, напоминающий отвертку, но она спрятала его за спину. Нахмурилась, сделала шаг назад.
– Ты хоть понимаешь, что тебе за это будет?
Видимо, не понимала. Хоть и не отвечала Пашке, но всем своим видом показывала – вандализм будет продолжен.
“Чокнутая? Нет, экипирована со знанием дела. Да и не забраться сумасшедшему на этот остров. Как бы тут не происходила диверсия! Террористы какие-нибудь… Погранцов что ли вызвать?”
Но было что-то в ее внешности диссонирующее с образом брутального террориста. Хрупкая, с наивностью во взгляде голубых глаз, с тонкими пальцами и бледной кожей. Учительница, одним словом. Или даже воспитательница детского сада.
– Ладно. Ты тут больше ничего не трогай, хорошо?
– Мне нужно…
– Нет! Ничего не трогай! Какие бы у тебя ни были причины, нам лучше обсудить это спокойно и не на ветру.
Словно в подтверждение его слов налетел порыв бодрящего июльского ветерка – температура воздуха едва ли превышала нулевую отметку по Цельсию.
– Идем. Здесь сторожка есть, на южном склоне.
Спустились, обойдя щедрую россыпь валунов с человеческий рост.
– Как тебя зовут?
Девушка промолчала и он не стал переспрашивать, тем более, что впереди действительно показался приземистый домишко – четыре стены, два крохотных окна, дверь и труба на крыше.
– Прошу! – Павел дернул за ручку, но дверь не поддалась. Он дернул сильнее и тогда она все-таки распахнулась.
Внутри пахло сыростью, было сумрачно и почти так же холодно, как на улице.
– Думаю, имеет смысл растопить печь. В ближайшие часы мы отсюда не эвакуируемся. Да и работу сначала надо сделать.
В металлической бочке, выполняющей роль печи, засверкали языки пламени, затрещали древесные брикеты.
– Есть хочешь? – протянул ей банку тушенки.
Она отрицательно мотнула головой.
– У меня свое.
Пашка пожал плечами, но с любопытством, искоса, наблюдал, как девушка достает из кармана плоский белый пакет. Внутри оказалась почти такая же белая субстанция, похожая на пастилу.
– Скоро чайник согреется. В сухомятку-то, наверное, не очень…
Она не обратила на его слова внимания, принялась жевать.
– Хорошо. Пока ждем чай – было бы неплохо прояснить ситуацию.
Кивнула, теперь уже соглашаясь.
– Да. Я ждала, что ты приедешь. Ну, то есть приплывешь. В смысле – не именно ты, а вообще кто-то. Не знаю, сможем ли мы договориться, но я не хочу причинять тебе зла. Просто посиди здесь, хорошо? Не мешай мне.
Он замер с открытым ртом, так и не донеся вилку с куском тушенки до рта. Поставил еду на стол, кашлянул.
– Ну мать, ты даешь стране угля! Знаешь хоть, чего сломала? Здесь трансконтинентальный кабель проходит!
Пашка выдержал многозначительную паузу. Потом – на всякий случай – пояснил:
– Высокоскоростной интернет. Из-за тебя траффик обходными путями пустили, но это временная мера. Нагрузка растет, если через сутки узел не будет функционировать – все, кирдык бородатым блогерам.
– Это неважно.
– Что?!
– Можешь убираться с острова, только не мешай мне.
Несколько секунд Пашка, пораженный такой наглостью, смотрел в холодные, голубые глаза. Потом спохватился, убрал засвистевший чайник с плиты. Разлил кипяток в кружки, бросив в каждую по пакетику заварки.
– Меня Павел зовут. Это для начала. Хотелось бы знать и твое имя, но, если ты вся такая загадочная, то я не настаиваю. Могу называть мисс Смит, или как угодно еще. Суть не в этом. Суть в том, что, даже если ты наставишь на меня пистолет… А он у тебя есть? Не зря же ты сказала “не хочу причинять зла”. Ладно, пофиг. В общем, даже если ты заставишь меня вызвать корабль, покинуть остров, то на большой земле я расскажу все как есть и через несколько часов здесь будут вояки. Это даже не российская проблема, а международная. Странно, что ты этого не понимаешь. Так или иначе узел связи будет работать. Я его починю, или кто-то другой – неважно.
Девчонка моргнула. Посмотрела на кружку, понюхала содержимое. Сделала осторожный глоток.
– Когда он активен – ваш узел связи – он не дает работать другому узлу, – заговорила она наконец.
– Какому другому? Здесь больше нет похожего оборудования, – возразил Пашка.
– Есть. Оно в шахте, на глубине семисот метров.
Пашка улыбнулся, но, подумав мгновение, стал серьезным: чтобы подшутить над ним, способ был выбран слишком уж изощренный.
– Ты чо, серьезно?
Она кивнула. Снова отпила из кружки, облизнулась.
– Постой, постой! – он протестующе поднял обе руки. – Это фигня какая-то. Кабель проложен пятнадцать лет назад. Значит, уже пятнадцать лет наша точка связи глушит какую-то другую? А вы только сейчас спохватились?
– Давно спохватились. И для ремонта я прибыла так быстро, как смогла.
Словно желая добить его, подтвердить самые смелые и безумные предположения, добавила:
– Долго добираться.
Пашка отвернулся к окну. На улице стемнело, ветер подвывал, понесло снежную крупу вперемешку с дождем. Нечего было и думать выходить сейчас для продолжения работы. Тем более, когда не решен вопрос – чья работа важнее и какие могут быть последствия.
– Милая, хочешь сказать, что ты… с другой планеты? Может, ты авангард космических захватчиков?
Она улыбнулась, опять смолчала.
– Черт… Ведь специально узел на отдаленном острове поставили! Никому он тут помешать не мог.
– Мы тоже так думали.
Она не стала развивать мысль о том, кто “мы” и что у них за связь. Но по-прежнему пыталась убедить Пашку, что в его интересах подтянуть штаны и бежать на пристань, убираться с острова. Спорили долго, однако так ни к чему и не пришли.
Сидя на лавке, Павел прижался спиной к деревянной стене, посмотрел в потолок. Чем дольше он думал, тем больше склонялся к мысли, что ему срочно надо перекладывать на кого-то ответственность. “Сообщить обо всем на большую землю. Что, если дело касается столкновения интересов человечества и… черт знает кого! В конце концов кто я такой, чтобы… чтобы… А она хорошенькая. Даже если… не такая… как мы…”
Мысль оборвалась, растворилась в полудреме. Отяжелевшие веки сомкнулись. Он не чувствовал, как девушка приблизилась к нему, протянула руку, но так и не коснулась.
Проснулся Павел от холода. Топливо в печи прогорело и бочка почти остыла. Бледно-голубое сияние фонаря, подвешенного под потолком, освещало пустое нутро сторожки. Кроме Пашки в доме никого не было. Он вскочил, накинул куртку, бросился на улицу. Чертыхнувшись, вернулся обратно, за фонарем.
Меньше всего ему хотелось бегать по острову и искать упрямую незнакомку – в ночной мгле, среди непогоды. Со стороны береговой линии доносился штормовой рев прибоя, шум разбивающихся о камни волн. Циклон принес потепление, снега уже не было, но в лицо задувало дождевой пылью. Северная “оттепель” пробирала до костей.
Пашка поднял голову, увидел на вершине скалистого холма огонек.
– Вот стерва…
Добежал до растерзанного блока управления, над которым, отбрасывая все новые и новые детали, склонилась мисс Смит. Лицо ее освещал такой же бело-голубой свет фонаря, и, несмотря на блеск глаз, она казалась холодной, неживой.
Пашка схватил ее за капюшон, оттащил в сторону.
– Эй, отпусти меня!
Он не хотел отпускать, но она извернулась, влепила ему пощечину.
– Ах ты!.. – отпрянул, поскальзываясь на мокрых камнях, с трудом сохраняя равновесие.
Девушка смотрела на него исподлобья. Пашке очень хотелось отвесить ей ответную оплеуху, прямо по этому милому личику – ведь сколько же она ему работы добавила! – но не решился, не поднялась рука.
– Все! Уматывай в сторожку и не высовывайся, пока корабль не придет! Сдам тебя, куда положено, пусть разбираются!
Пару мгновений она смотрела на него, потом поправила мокрые волосы, выбившиеся из под капюшона, и, как ни в чем не бывало, опустилась на корточки, возвращаясь к прежнему занятию.
– Ты ничего не понимаешь, глупый, – слова ее тонули в грохоте шторма и Пашка скорее догадался, прочитал по губам, чем услышал их.
Он подошел, опустился рядом на колени. Молча наблюдал. Что-то пугало в ее упрямстве и в том, что она забралась на этот полярный клочок суши посреди Северного Ледовитого океана и теперь делала свое дело, презрев темноту, ветер, дождь, и даже другого человека, который пытался ей помешать.
– Так объясни мне! Вдруг я пойму, а?
Она не отвечала и тогда он схватил ее за руку, потянул, заставляя подняться. Девушка хотела вырваться, но на этот раз Пашка держал ее крепко.
Удар в лицо оказался таким сильным и неожиданным, что ночная тьма в его глазах на миг озарилась яркой вспышкой. Павел еще успел махнуть кулаком в ответ, и, кажется, даже дотянулся, но упал. Соскользнул по валуну вниз, перекатился несколько раз через себя, безуспешно пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, в конце концов провалился между камней и, пролетев пару метров, больно ударился спиной о прибрежную гальку. Его тут же накрыло бурлящей волной, потащило прочь от берега, затягивая на глубину. Он отчаянно работал руками, пытаясь выбраться на поверхность, но за одной волной следовала другая, накрывая его с головой, не давая глотнуть воздуха.
Крепкая ладонь сжала его запястье, потянула из воды. Еще немного и девчонка вытащила Пашку на берег, помогла подняться на возвышение, куда волны не добирались. Оба они упали на камни, стараясь отдышаться, а Пашка еще и отплевывался, выталкивая из легких соленую воду.
– Идем… Идем, мы здесь замерзнем!
Руки его дрожали, он никак не мог справиться с зажигалкой, чтобы развести огонь в печи. Наконец ему это удалось: брикеты, облитые зажигательной смесью, занялись. Пашка обернулся – незнакомка, ничуть не смущаясь, снимала с себя мокрую одежду. Бросила на него насмешливый взгляд.
– Раздевайся. Нельзя на холоде оставаться в сыром.
Он скинул куртку, комбинезон и нижнее белье.
– Надо прижаться друг к другу.
– Как скажешь, марсианка.
Они обнялись.
– Алина.
– Что?
– Меня зовут Алина. Мы можем еще чем-нибудь заняться, чтобы согреться быстрее.
Пашка закашлялся – то ли от того, что в легких еще оставалась вода, то ли от предложения Алины.
– Забудь, – сказала она, видя его смущение. – Просто подождем, когда разгорится огонь в этой штуке.
Протянула руку к печи. Вскоре железная бочка действительно нагрелась, распространяя вокруг себя волны тепла.
Двое лежали на грубо сколоченной кровати, укрывшись казенным шерстяным одеялом. Она – повернувшись к нему спиной, тесно прижавшись, он – не решаясь пошевелиться, чувствуя ее гладкую кожу, запах волос. За стенами еще ревел северный ветер, швыряя в маленькие окна брызги дождя, но сторожка уже пропиталась изнутри теплом и сухостью.
Алина обернулась, посмотрела Пашке в глаза.
– Мы не можем сделать так, чтобы работали два узла связи одновременно. Один надо отключить. Они мешают друг другу.
Он вздохнул.
– И кто сюда явится, если ты не включишь свой? Ведь кто-то явится, правда? Если я, например, не справлюсь со своей задачей – обязательно придут другие.
Она кивнула.
– Да, придут и после меня, если я не справлюсь.
Долго молчала, потом продолжила:
– Ваша цивилизация – мир нулевого цикла. Она только встает на ноги и делает это очень медленно. Вы застряли в своей варварской эпохе. А там… – Алина подняла глаза наверх, где над крышей домика клубились мрачные тучи, скрывающие от глаз звездное небо. – Там давно проложены трассы между системами, освоены сотни тысяч планет. Информационные каналы пронизывают галактику, связывая самые отдаленные ее части, от Рукава Персея до Ориона, Стрельца и Щита Центавра, через Перемычку, через центральное газовое кольцо. Наша цивилизация существует совсем в другой эпохе. Для вас мы далекое будущее и у нас не может быть ничего общего. То, что один из важных узлов оказался на Земле, на этом острове – просто случайность. Но без него отрезанными остаются многие звездные системы. А ты говоришь “интернет трансконтинентальный”…
Пашка откинул одеяло, невольно задержал взгляд на обнаженной девушке.
– Одежда, наверное, высохла. И пора вызывать корабль.
– Возвращаешься?
– Да. А ты?
– Мой корабль на орбите. Он спустится быстрее, чем приплывут за тобой.
– Но ты же понимаешь…
– Да, я понимаю. Твои все равно кого-то пришлют. А потом прилетят мои. Так что… Сможешь восстановить то, что я разломала?
– Думаю, да. Конечно да.
– Что ж, восстанавливай. Пускай проблему решают те, кто придет после меня. Может, они смонтируют другой узел, в другом месте – у меня для этого просто нет средств. Или придумают что-то другое. В любом случае это уже не наша проблема.
Пашка собрал свою одежду, прощупал ее, убедившись, что она сухая. Еще раз взглянул на девушку, которая тоже поднялась с кровати, но не торопилась прикрывать свою наготу. На ее левой щеке алела ссадина.
– Спасибо, что вытащила меня. Там, на берегу. И прости за… – он протянул руку, осторожно коснулся ее щеки.
– Ничего, я тебя сильнее приложила, – Алина улыбнулась.
В тягостном молчании они стояли друг напротив друга, медленно тянулись секунды неловкой паузы. Он не выдержал первым: сделал шаг навстречу, обнял. Подхватил и, прильнув губами к ее губам, вернул Алину в постель, чтобы “еще чем-нибудь заняться”, но уже не ради спасения от холода.
Она не пыталась остановить его, не призывала к осторожности, позволила сделать все до конца. На пике восторга, когда Пашка со стоном вздрогнул в последний раз и откинулся на спину, его сознание с опозданием ощутило проникновение извне. Попытался встать, но вот уже и управление конечностями перехвачено, будто кто-то силой укладывает его на лопатки. Он с ужасом чувствовал, как стирается из всех, даже самых темных уголков его сущности, собственное пашкино Я. Последнее, что он увидел и осознал – взгляд холодных голубых глаз.
Встал. Подошел к маленькому зеркальцу, заботливо оставленному кем-то на столе. Попытался рассмотреть себя внимательнее.
“Хорошее тело. Сильное. Было у слабого хозяина, но теперь все изменится”.
Оглянулся: на кровати лежало другое, покинутое. Легче всего захватить новую жертву, когда она расслабляется, испытывает удовольствие. Капля сожаления смутила на секунду его разум – он не был чужд прекрасному, а эта оболочка по-настоящему красива. Неудивительно, что парень поддался. Распахнутые голубые глаза неподвижно смотрели в потолок. Она в прошлом, связь с которым разорвана навсегда. Надо идти вперед!
Через час, когда из деталей прежнего узла был смонтирован терминал переноса и подключен к островной энергетической установке, позволил себе отдохнуть.
– Забавный он был. Доверчивый.
Посмотрел на небо, уже очистившееся от облаков. Где-то за голубым куполом мерцали невидимые сейчас искорки звезд. Рядом с одной из них вращалась умирающая планета – мир еще более варварский, чем этот. А иных там и нет. Нет космических трасс, нет информационных каналов. И никакой трансгалактический узел не пересекается на этом острове с трансконтинентальным интернетом. Все это ложь. Есть лишь осколки некогда могущественной империи, тлеющие сейчас в разных частях галактики. Миры, предоставленные сами себе, забывшие о своем прошлом. Они скатились до разных эпох развития – одни прозябают в средневековье, другие – как этот – активно истребляют природные ресурсы, третьи снова изобретают колесо. Связь между ними давно утрачена.
Он коснулся клавиатуры, набрал строчку кода, запустил.
“Зато теперь есть портал. Сначала в этот мир, чтобы пришли те, кто долгие годы ждет на моей планете. А потом доберемся и до остальных!”