С тех пор, как настала зима, из бабочек шьют шубы, а цветы прорастают сквозь снег. Очень упрямые цветы. Мария хлопнула в ладоши, и парящий в воздухе мотылёк упал, как когда-то падали листья деревьев. Совсем лёгкое движение рук девятилетней девочки – легче последнего вздоха умирающего. Бабочку нужно только оглушить, но не раздавить. Хотя она всё равно умрёт. Мария опустилась в снег и с несвойственной детям осторожностью подняла летучее насекомое за меховое крыло. Тёплый-тёплый мех, такой хрупкий, когда воздух звенит стеклом от холода и сыпется алмазной крошкой.
– Бросьте, оно нестерильное, дикое – сказала Южана. – Нельзя приносить заразу внутрь. В лабории вам создадут любое такое.
– Я жила человеком мало и коротко, но не забывай с кем говоришь, – холодно ответила Мария. – Понесёшь существо для меня.
Южана стиснула зубы, но подчинилась – сложила закоченевшие ладони лодочкой и всю дорогу назад шла, вытянув руки перед собой. Мария любила наказывать их – взрослых, умных, пришедших до неё и сломавших мир. В этот раз она заставила Южану уйти далеко от убежища. Здесь, на поверхности, не осталось признаков прошлой цивилизации – высотных зданий, возводимых когда-то на месте срубленных деревьев. Небоскрёбы и спальные дома, заводы, склады и торговые центры – стены стен падали вверх, сыпались по крупицам, словно из перевёрнутых песочных часов. Пока не исчезали совсем, утонув в небесах. Леса так и не возродились на мёртвой земле падавших вверх городов. Мир тянулся к горизонту свободным и пустым по всем сторонам света. Марии нравилось, что неба здесь больше, чем всего вокруг. Люк Убежища оставался на виду даже издалека, лишь зрительно уменьшаясь с расстоянием, но путь назад казался длиннее. По возвращении Мария впервые активировала люк самостоятельно и почувствовала неожиданное удовольствие, когда сканер отозвался на прикосновение. “Живое”, – вынесла вердикт программа и вход открылся.
“Живое, я – живое!” – напевала она про себя, улыбаясь, как первый человек на земле. Лифт скользил всё глубже вниз. Южана прижимала трепетавшую под пальцами бабочку к груди. Низко опустив подбородок, девушка пыталась отогреть дыханием заледеневшие руки. Её поколение Двадцать Плюс стало последним из рождённых. Двадцаток всё ещё называли старинными именами прошлого со смутной память о том, что земля не всегда была покрыта снегом.
– Что такое лето? – часто спрашивали Марию, когда она училась говорить.
Но девочка с ясными глазами первым словом сказала: “Вода”.
Консилиум радовался, предвидя знамение. На поверхности вода замерзала, но под землёй снег быстро обращался в пар. Им так не хватало воды. Возможно, новый человек с открытой генетической памятью вернёт утраченные знания. Возможно, Мария возродит жизнь для человеческого рода. Первая из нерождённых. Первая удачная попытка.
– Бум! Как птицы о стекло, – телекинезом сообщил Квазар, когда девушка с именем юга упала на пороге лабории. Ероша перья, часто задышал от досады, что так и не научился говорить. Ничего кроме клёкота издать у него не получалось, и в особо волнительные моменты клёкот вырывался помимо воли.
– Как чашки вдребезги о пол, – на высоких частотах отозвалась Метео.
Прозрачный барьер, ограждавший их зверинец от остальной лабории, тоненько зазвенел.
– Одна из последних рождённых, ей оставалось недолго, – шипением изрёк Пульсар. – Уже старая, она часто плакала, когда думала о грядущей смерти.
Они наблюдали, как девочка наклонилась к упавшей Южане и разжала меховой шарик из окоченевших пальцев:
– Ты убила её! – возмутилась девочка.
– Тише там, – прикрикнула на ещё больше зазвеневший зверинец строгая женщина в чёрном.
Как управитель лабории, она отдала все необходимые распоряжения: Южану унесли, Марию увели, зверинец покормили. Почему жизнь требует стольких забот? Не успеешь полить цветы, а они уже стали бабочками и улетают из теплицы раньше, чем соберёшься их съесть.
Продовольствие подходило к концу, в Убежище бунтовали, Двадцатки умирали от малейшего сквозняка, и люди плакали по своим “стеклянным” детям, умоляя дать очередной билет на эмбрион. В этот раз они будут заботиться лучше. В следующий раз их дети проживут дольше.
Галакта устала объяснять, что с каждым новым поколением срок жизни укорачивается, и Сороковые не в силах произвести потомство, живущее более двадцати пяти лет. Консилиум едва находил компромиссы с Техниками, а от “Марии Плюс” никакого толку. Девчонка работала, как коса, приводя к нелепой смерти слишком хрупких, чтобы справиться с ней. И всё ещё недостаточно выросла для восстановления значимых знаний прошлого. Земля круглая и вращается вокруг своей оси, и движется вслед за звездой, и есть другие планеты, и есть звёзды. Бесполезные для выживания сведения. Кому какое дело до небес, когда земля уходит из-под ног?
Галакта наблюдала за зверинцем с сожалением и затаённым страхом. Первым был Астероид, но он не прожил и нескольких недель. Великие надежды остатков человечества, названные в память о поколении Вечных – ограниченной серии людей с модификацией генома жизни “Двести Плюс”. Галакта и сама принадлежала к Вечным, но уже во времена её создателей, поколения Совершенных, значение дающихся детям имён стало слишком туманным. Память о прежнем мироустройстве стёрлась, лишь непонятные названия хранили отголоски прошлого. Если человечество выживет, в дальнейшем исчезнут упоминания о Лете, Солнце, Юге, Весне. Что значит Астероид? Она не знала. Всего лишь имя покойного друга. Каждый прорыв генной инженерии Галакта нарекала именами умерших друзей. Гимн жизни из четырёх куплетов.
Астероид – младший брат, погибший в детстве под обвалом Купола первого Убежища.
Неполный генокод породил существо неспособное жить вне водной среды.
Квазар – наставник и любимый. Вместе они собрали Консилиум и свергли Жреца.
Из-за ошибки в расчётах кода гортань Квазара так и не развилась для способности к речи, зато чешуя предыдущей версии модифицировалась в перьевое покрытие. Мощные белые крылья нежно пушились с внутренней стороны, скрывая хлипкие намётки скелета рук.
Пульсар – верный друг, погибший в войне с Техниками.
Большая чешуйчатая рептилия с застывшими клинками зрачков в незрячих глазах.
Метео – лучшая подруга, вместе они делили скудный паёк в Великий Голод первой долгой зимы.
Покрытое пушистым мехом создание, способное издавать звуки высочайшей высоты, неуловимые человеческим ухом – и покалеченное врождённой глухотой.
От отчаянья Консилиум шутил, что выживших следует назвать: “Не слышу – Не вижу – Не скажу.” Слепой Пульсар единственный из созданий, кто оказался способен к коммуникации. Десять лет назад Галакта билась с управляющим советом Убежища, чтобы уберечь от утилизации всех троих.
– Мы не можем позволить поколению Двадцаток продолжать генофонд, длительность жизни их детей составит не больше пятнадцати лет, – вновь и вновь убеждала она. – Эти создания – наш последний шанс восстановить оригинальный генетический код человека до Эпохи Модификаций.
– Война с Техниками требует всех ресурсов! – кричал с трибуны верховный науч Огнив. – Им не нужно есть, им не нужно спать. А вы отнимаете пищу у наших бойцов. Какой смысл в этом коде, если мы проиграем войну? Техники превратят нас в машины, подобные им самим.
– Всё Убежище голодает ради победы над машинами! Каждый из нас борется за победу Человечности, – настаивала Галакта, – но борьба идёт не только с машинами, но и с вырождением. Ещё несколько десятилетий, и сокрушение Техников не будет иметь значения, смерть придёт раньше!
– Ну, так хоть умрём людьми! – вопил науч Огнив, срывая нестройные аплодисменты.
“Умереть живым, но не жить машиной”, – Галакта помнила времена, когда военный девиз воспламенял сердца людей, пробиваясь сквозь непрерывное похолодание. Изменения физических законов ещё не зашли так далеко, что еда улетала с тарелки, а вода замерзала в сухой лёд. Природные аномалии нарастали, и научи погрязли в теориях, ни одна из которых не объясняла стихийные метаморфозы жизнеформ. А дезертиров становилось всё больше. Сороковые сдавались и убеждали на кибернетизацию своих старых молодых детей. Немногие из них, дотянувшие до двадцати пяти, считались долгожителями последнего поколения.
Отупевшая от бесконечных споров в Консилиуме, Галакта приходила на смену в лазарет и работала бездумно, на износ – десятки операций за день, выращивание и замена новых органов, боевая модификация искалеченных войной тел, кричащие от боли бойцы Человечности.
И затем работа в лабории, сложнейшие вычисления на старых суперкомпьютерах, часы экспериментов. Зверинец наблюдал за ней сквозь стекло загона – мёртвый, незрячий, глухой и слепая. Ошибки с именами друзей. Каждый из них стал ступенькой на лестнице, ведущей в тупик. Но Галакта всю жизнь воевала с Техниками. Она научилась у машин умению не сдаваться – не жалеть, не отступать, не признавать поражений.
В последнем её бою на поверхности киборги преследовали остатки отряда неделями, и только ночной холод замедлял движение машин. Уцелевшие в схватке люди знали, что не могут привести врага к Убежищу и не переживут нового столкновения. Бежать некуда, останавливаться нельзя. Инъекции в кровь позволяли справляться с минусовыми температурами, допинг – почти не спать и идти вперёд. Конец был предрешен – киборгио догонят и обратят их. Часто Галакте снилось, что так и произошло тогда. Она превратилась в бездушную машину, которая день за днём выполняет программу, и сама не знает об этом. Но нет, Пульсар остановился и погиб, а Галакта выжила. И не останавливалась с тех пор даже на лестнице из ошибок. Девять лет назад, рептилия наклонила незрячую голову набок и прошипела: “У тебя закончились имена друзей, назови грядущую – Мария”.
В тот же год сотворения первого человека с открытой генетической памятью Техники объявили перемирие. Это ли не знак? Это ли не чудо? Люди украдкой ходили к свергнутому Жрецу. Но Галакта не верила в чудеса, только в науку. Существа многое знали и давали подсказки. Их генетический код не был человеческим, но нёс в себе информацию о жизни до людей. Древнейшей жизни на планете – истреблённой. Иногда Галакта хотела убить их. Она не могла доказать, но существа общались между собой и скрывали это. Слишком древние, слишком непонятные. Они обладали разумом, но не были людьми. Мария создана человеком. Мария должна всех спасти.
Когда Мария немного подрастёт, её плоти хватит, чтобы расшифровать оригинальный код человека.
“А когда она будет кричать при сборе материала – никто не заплачет,” – не раз думала Галакта с тех пор, как девочка начала говорить.
– Обратный инжиниринг, – Мария отозвалась на скрытые мысли научи во время очередного теста.
Галакта даже не вздрогнула, сохраняя внешнюю невозмутимость. С этой девочкой нельзя показывать слабость. Твари в зверинце такие же, как она – угадывают чужие мысли, знают то, о чём никто не говорит.
– Меня создала природа. Ты знаешь, что я настоящая. Но не знаешь достаточно, чтобы сделать такую же, как я.
– Не глупи. Тебя собирали под микроскопом. Десятки компьютеров высчитывали оригинальный код на базе прошлых образцов.
– Когда есть ключ – нет замка, а когда есть замок – нет ключа, – засмеялась девочка. – У вас есть ключ, но вы не знаете, как открывается дверь. Разве не забавно?
Галакта закончила присоединять трубки и запустила выкачку крови. Присев на стул, дожидаясь конца процедуры, она невольно поникла плечами и словно стала меньше. Девятилетка часто несла чепуху, но тут оказалась права. Полученных сведений недостаточно, чтобы поставить производство эмбрионов на поток. Мария стала штучным товаром. Что-то в её коде работало оригинальным образом и не поддавалось вычислению. Галакта посмотрела на маленькое тело на столе – девочка стойко переносила отток крови. Если взять слишком много, она умрёт.
– Наших мощностей не хватает для полного анализа, – вновь попыталась объяснить Галакта. – Мы пользуемся алгоритмами прошлого, которые не понимаем. Тебя собрали не для обратного инжиниринга – нет времени на расчёты. Ты человек с открытой генетической памятью. В твоей памяти зашифрована последовательность нуклеотидов ДНК – также, как и все знания с начала времён. Но ты должна вспомнить только изначальный генетический код хомо сапиенс.
– Когда-то деревья были большими, – девочка подняла ослабевшую руку и указала на засыхающие в теплице растения. – Больше, чем можешь представить. Целые леса деревьев.
Галакта подумала о том, что воды в теплице почти не осталось.
– Южана умерла от пневмонии, – вновь принимаясь за трубки, сказала без всякого выражения. – Ваша прогулка затянулась. Двадцатки не могут подолгу оставаться на поверхности.
– Она должна была спасти бабочку, – ответила Мария. – Она бы поняла, если бы спасла её.
– Нет, это я должна всех спасти, – резко ответила Галакта, выдёргивая трубки-присоски из детских рук. – Если не вспомнишь, мне придётся разобрать тебя на части. Поняла?
– Он уже идёт, – улыбнулась Мария, тяжёлый марш шагов гулко отзывался с поверхности, словно затаённый стук сердца. Неделями недель – без остановки. В зверинце слушали и ждали, поэтому Мария тоже ждала.
Люди старой версии верили, что киборги никогда не спят. Но Ати умел переводить себя в спящий режим – полезная функция экономии энергии, хотя некоторые его вида считали сон бессмысленным пережитком. Ночи становились длиннее, и холод замедлял работу внутренних микросхем, но Ати это не волновало. Ожидание у входа в Убежище Старших также не вызывало каких-либо эмоций – ночь кончится и их впустят. Делегацию Техников никогда не пускали в темноте – суеверие прошлого. Старшие слабы и потому скованы прошлым.
Он проделал долгий путь вместе с братьями, получив благословение на миссию Новым Жрецом. “Машины” – так их презрительно звали Старшие. “У вас нет чувств, вы превратили себя в бездушные машины.” Возможно, когда-то Ати и сам так думал. В другой жизни, до перерождения. А, может, он лишь следовал новой религии и подчинился воле Первого Жреца, до того, как Старшие свергли Первого. Это уже не важно. Больше нет места беспокойствам и слабости. И всё же, из солидарности со спящими в Убежище, он пережидал ночь в режиме сна.
Три фигуры долго стояли без единого движения перед каменной плитой с отсчётом времени до рассвета. Поле сканера раз за разом высвечивало тревожный вердикт: “Неживое.”
Когда с первым лучом солнца вход в Убежище открылся, Ати включил запись ночи во внутренней памяти. Предстояло сканирование и прочие формальности до полного допуска. Не то, чтобы он чувствовал скуку, но следовало правильно распределять время. Ведь можно проанализировать двенадцать часов звёздного неба, пока старые компьютеры анализируют его самого. Ати логически вычислил иронию происходящего и даже позволил себе лёгкую улыбку по такому случаю. Он заранее знал, что будет улыбаться этой шутке и неделями предвидел момент. Какую улыбку выбрать? Как рассказать Старшим? Смогут ли Старшие оценить иронию, поймут ли логически?
Ати ещё просматривал запись, когда внешняя память показала одну из главных научных сотрудников Консилиума. Строгая женщина в обязательном трауре поколения Вечных – детей Совершенных. Оригинальные люди дали начало разным видам с улучшенным геномом, но вырождения избежали только Вечные, сами не способные к генетической репродукции. Было ли это иронично? “Совершенно иронично,” – решил Ати, но в её присутствии такой улыбки он бы не допустил.
Галакта Шакарова три месяца упорно шла на север, оставляя за спиной братьев и сестёр по оружию, и собрала за собой колонну Техников. Каждый следовал благословению обратить Старших – из всех лагерей бессмертия киборги присоединялись к движению за бегущими от спасения людьми. Неделю за неделей рождались новые обращённые. В конце пути их ждала Галакта Шакарова, последняя цель. Никто не остановился, и лёд ушёл из-под ног. От пятидесяти бессмертных сохранились лишь следы, прочертившие снежной путь к взломанной зимней реке. Где-то на дне бессмертные обрели вечное прибежище. Ни один человек старой модели за всю войну не наносил Техникам столь значительного ущерба. Благословение впервые было пересмотрено и обновлено до версии 2.0.
Поэтому Ати решил не улыбаться. Как сказали бы Старшие: не хотелось. Но война завершилась, и благословение 3.0 предполагало установить контакт с людьми старой веры.
Консилиум вёл переговоры в храме некогда свергнутого Жреца. Возможно, это являлось знаком уважения. Напоминанием о времени рождения нового вида людей. Первый Жрец вычислил единственный путь выживания человечества, но Старшие отвергли этот путь. И всё же новый вид возник – только так можно приспособиться к изменённой среде и идти к будущему. Старшие же искали прошлое.
Ати собирался сказать: “Мы вас спасём.”
– Предоставим все необходимые мощности, – сказал он, согласно протоколу благословения 3.0.
– Иди за мной, – приказала Галакта Шакарова.
Ати подчинился. Консилиум и обращённые братья остались обсуждать вопросы изменения среды. Биологическая направленность Старших позволяла получать ценные сведения о физике планеты.
– Небо ночью было ясным и звёздным, – активировал диалог знакомства Ати.
Женщина не обратила внимания на его слова, занимаясь подготовкой к процедуре вычисления.
Внутренним зрением он сканировал помещение лабории: ряды древних суперкомпьютеров, созданных ещё до появления Первого Жреца, такие же устаревшие модели, как биологические люди. Аналогия казалась логичной, и Ати позволил себе улыбнуться, создавая запись в долговременной памяти.
– Что ты делаешь? – чуть ли не возмущённо спросила женщина.
– Обследую обстановку внутренним сканером, – вежливо ответил Ати.
– Я не об этом, – с неприязнью сказала она.
– Вы об улыбке, – догадался Ати, касаясь пальцем уголка рта. – В прошлый раз мы скопировали мимику ваших моделей для усоверше…
– Заткнись, – устало перебила женщина.
– У меня плохо получается? – вопрос с подвохом – согласно социальному протоколу она должна сказать нечто утешающее. По остаткам старой памяти, он знал, что люди так делают.
– Ужасно, – ответила женщина.
Ати перестал. Первоначальное решение не улыбаться вычислено верно, но он много работал над разными видами улыбок. Ироничная не подходила. Дружелюбная не подходила. Внутренние датчики зафиксировали непроизвольное движение пальцами вне программы: “Аномалия. Стереть? Подтверждено.”
– Мы не представлены, – сказал Ати.
Имя – знак доверия.
– Заткнись, и дай мне подключить эти херовы провода, – раздосадованная женщина втыкала старинные кабели в разъёмы старинных компьютеров. – Раньше вы не были такими замороженными.
“Замороженными,” – во внутренней памяти Ати возникло изображение следов на снегу, обрывавшихся у тёмных вод.
– Во время войны благословение 2.0 заархивировало часть алгоритмов эмоций после одного инцидента. До восстановления.
– Дай догадаюсь. При новом обновлении архив повредился, – фыркнула женщина.
Похоже, её это развеселило. Подходящий момент улыбнуться. Ати не стал.
– Вам смешно? – уточнил он.
– История цивилизации в одной фразе, – усмехнулась женщина. – Готово. Можно подключать.
– Нет, – он остановил движение её руки. – Сначала представьтесь.
– Ты знаешь, как меня зовут, – женщина вырвала руку.
В этом жесте Ати увидел, что она его ненавидит и едва сдерживает отвращение. Она была такой живой, и одним движением породила гонку аномалий внутри системы. Ати следовало перезагрузиться, но он запустил приоритет благословения 3.0 над всеми подпрограммами.
– Нет. Я даю вам доступ к своей системе. Я хочу услышать ваше имя, – слишком загруженный, чтобы изображать эмоции, он ответил с застывшим лицом, без малейшего выражения в голосе.
– Святые планеты! – архаично выругалась женщина и посмотрела на него, как на насекомое. – В тебе ещё осталось что-то живое.
И помедлив, назвалась:
– Галакта Шакарова.
– Ати, – начал он. – Авто…
– Мне всё равно, – перебила Галакта.
– Тяжёлый, как танк, и тяжесть его шагов пробивает замерзающую землю, – телекинезом сообщил Квазар, сопровождая мысленный посыл нежным клёкотанием из глубины напряжённого горла.
– Холодный, как лёд и наполовину горячий, как лихорадка умирающего, – высотой неслышимой ноты пропела Метео под стеклянный звон барьера.
– Мёртвое в нём мыслит себя живым, а живое молит о смерти, – зашипел Пульсар, раздувая шейный воротник. – Подобные ему – последний рубеж человечества.
Мария внимательно выслушала огромную ящерицу. Детская ладошка на минуту прижалась к стеклу, словно в невозможной попытке проникнуть сквозь ограду.
– Поплачьте о ней, как вы плачете о всех, – тихо сказала Мария на прощание, зная, что Квазар услышит её мысли отовсюду и прощаться не нужно. Они будут вместе в Единстве, как были до рождения.
Затем она вышла из-за ширмы и отправилась в глубину лабории к опутанному проводами Человеку-Машине.
Ати улыбался. Новой улыбкой, записанной в систему без названия. Возможно, удастся спрятать её от протокола удаления аномалий. Внутренняя память по кругу воспроизводит один и тот же файл: Галакта легко касается его плеча, подсоединяя кабель к разъёму на шее. Левая часть плеча не заменена на механические протезы и чувствует живое тепло прикосновения.
– Мои сканеры фиксируют за ширмой ещё три органических существа, – озвучил он подошедшему новому объекту, продолжая улыбаться.
– Проснись, бессмертный, – попросила Мария.
Ати открыл глаза и получил обновление благословения до версии 3.01.
– Из меня она тоже выкачивает кровь, – улыбнулась девочка.
Ати понял, что в словах есть скрытый смысл.
– Ты – ребёнок человека? – спросил тихо, чтобы не напугать. Протокол обновления гласил, что дети ещё более хрупкие биообъекты, чем женщины.
Девочка снова улыбнулась. Новая разновидность дружелюбной улыбки. С зубами. Так Ати записал в системе.
Неделю они шли на запад по бесплодной земле, открытой во все стороны света. Ночами Человек-Машина двигался в спящем режиме, и Мария тихо дремала привязанная к его спине с генератором тепла. Днём Ати ловил для неё бабочек, иногда удавалось найти ещё не ожившие цветы.
– Бабочкам обрывают крылья, чтобы съесть, поэтому их нужно много, – говорила Мария. – А цветок можно съесть целиком, и на вкус лепестки мягче и сочнее.
– Ты любишь цветы, – говорил Ати.
– Мне нужно есть, — говорила Мария. – Не забывай.
– Это не навсегда, – заверял Человек-Машина.
Когда становилось слишком холодно, приходилось делать привал и разжигать костёр. Но Ати не позволял задерживаться надолго.
– Ты слышишь её? – однажды с любопытством спросила Мария.
– Старшая далеко. Слабая, биологический объект, – говорил Ати. – Не догонит нас.
– Но она догонит, – хихикала Мария. – Обязательно догонит. И ты хочешь этого, ты хочешь её спасти.
– Благословение 3.01 прежде всего, – отвечал Ати и уходил в спящий режим.
Он не знал, сколько ещё сможет прятать файл памяти от протокола удаления аномалий. Нейронная сеть антивируса постоянно обучалась в обхождении наспех написанных программ защиты. Сколько бы файл памяти ни распространялся по уголкам системы, однажды антивирус найдёт и сотрёт все копии.
Ати мёртвыми глазами смотрел в прозрачное пламя пустого костра. И переписывал себя бесконечное множество раз.
Мария думала о том, как бабочки живут всего десять дней, а потом становятся меховыми шубами. Вокруг не осталось ничего – голая земля в осколках гаснущего снега. Если на заходе солнца смотреть далеко за горизонт, можно увидеть непреклонно приближающуюся тёмную точку. Жизнь научила её не останавливаться, не сдаваться, не сожалеть.
Ати вздрогнул, просыпаясь от тёплого огонька рядом – словно костёр ожил и коснулся его ладони.
– Я буду брать тебя за руку, – зашептала Мария, словно опасаясь, что нечто подслушает их. – И твоя память каждый раз будет становиться новой. И он никогда не найдёт этот файл.
Ати медленно кивнул, осторожно пожимая живую детскую ладошку.
– Когда Жрец спасёт тебя, – также тихо зашептал он, подчиняясь подсказке стёртой памяти. – Ты станешь другой.
– Тогда забери мою руку себе, – улыбнулась девочка. Знакомой улыбкой с зубами.
Они сменили направление и двинулись на север. Мария не спрашивала почему. На севере бурлит река, ломающая лёд.
– В забытые времена говорили, что я вышла из воды. Я была рыбой, птицей, ящерицей и зайцем, – рассказывала Мария. – Потом говорили, что все мы начинаемся, как одно – и рыбы, и птицы, и ящерицы, и зайцы.
– Я не был в Одном. – безучастно сказал Ати. – Меня создали заново. Первый Жрец создал. Суперкомпьютер, который никогда не был живым.
Ати выдавил скрипящий, захлёбывающийся звук, пытаясь изобразить смех.
– Я видела Первого Жреца уже отключённым, – мягко ответила Мария. – Но в Убежище люди продолжают ходить к нему мёртвому, ведь он создал Убежище. А Новый Жрец – какой?
Ати задумался, как описать Бога, если сам участвовал в его сотворении?
– Совершенный квантовый компьютер, который сделали изгнанные из Убежища обращённые. –сухо сказал Ати. – Нам нужен был Новый Жрец.
– Зачем я ему? – с любопытством спросила девочка.
– Хочет быть живым, как мы? – прошептал Ати, спрашивая сам себя. – Ты должна стать его частью.
С места последней стоянки голос Техника утратил малейшие признаки эмоций, глаза смотрели только вперёд и обездвиженное лицо обвисло, словно восковая маска, тронутая огнём.
– Ты был до того, как родиться. И будешь, когда умрёшь, – сказала Мария. – И мы больше не идём к твоему Жрецу.
Ати хотел улыбнуться: “Я никогда не умру”, – но ресурсы системы уходили на взлом благословения 3.01. Потерянная улыбка, не занесённая во внутреннюю память.
Галакта бежала этот путь много лет назад – земля не сохранила следов, во все направления одинаково снежная и пустая. Но звёзды помнят то, что забыто. И Галакта шла за звёздным небом, даже днём угадывая ночные светила. Нельзя войти в одну реку дважды – когда-то Галакта смертью бессмертных сломала лёд. Полынья с тех пор не затянула раны, пошла трещинами далеко вперёд, освобождая мощный ток воды.
Нельзя войти в одну реку дважды, но все реки встречаются в океане.
– Там братья не станут искать тебя, – говорил Ати, ведя девочку вдоль берега, следом за течением.
– Вода – начало жизни, – отвечала Мария. – Исток.
– Нет, – возразил Ати. – Теперь это конец.
По раненому льду с другого берега реки к ним брела Галакта Шакарова – тяжело и устало, кутаясь в шубу из меховых бабочек. Они ждали, наблюдая отчаянный переход через уходящую из-под ног поверхность плачущего снега. Мужчина, наполовину закованный в механический доспех, и маленькая девочка, держащая его за руку.
– Вода возьмёт своё, – сказал Ати, вспоминая обрывавшиеся следы у края пробуждённой реки.
Мария улыбнулась. Она знала, что случится в конце – все десять лет своей жизни, знала и ждала целую вечность.
– Иди ко мне, малышка, – это были первые тихие слова её матери, сошедшей на берег со сломанного льда.
Слёзы брызнули из глаз девочки, но она не сдвинулась с места, улыбаясь жалобно, дрожащими губами, как улыбаются плачущие дети.
– Мама, – беззвучно прошептала Мария, не отпуская руки киборга.
Галакта, последняя из поколения Вечных, прожила сотни лет, как задумывали создавшие её Совершенные. И вычислила десятки живых проектов, но впервые слышала древнейшее слово на планете о себе.
– Отдай, верни! – закричала она в полумеханическую маску лица, словно сквозь время, словно из далёкого давно забытого прошлого, которого не знали даже её создатели.
– Зачем тебе? – захлёбывалась слезами женщина. – Это ребёнок, просто ребёнок! Вы не обращаете детей! Зачем тебе?! Ты не живой, ты не знаешь, как её растить!
– Я защищаю, – бесстрастно ответил человек из доспеха. – Ты – прошлое погибшей планеты. Девочке не выжить с тобой.
– Ты не знаешь, что такое жизнь! У тебя нет чувств, только программа, только работа!
– Жизни больше нет. Теперь я – жизнь. А ты хотела разобрать её по частям.
– Мария такая же, как рождённые в самом начале. Я хотела, чтобы она спасла нас!
Галакта кричала, словно сквозь вату, уже не слыша себя. Мольба сменилась привычной злостью к машинам. Нельзя разговаривать с Техниками – всё в них подчинено программе.
– Ты – устаревшая, слабая модель в замерзающем мире. Девочке не выжить с тобой, – вынес вердикт Ати, он не пытался изображать эмоции. – Я спасу её.
Галакта ударила зажатым в руке лазером, Ати успел отшатнуться, и свечка впустую полоснула холодным огнём. Железный кулак пробил щит света в воздухе, но движимая допингом сверх рефлексов женщина уже сменила сторону, взрезая пространство над плечом мужчины.
Мария шла по тонкому льду – за спиной взрывались крики взрослых. Она помнила всё – до и после себя, как приснившийся перед рождением сон. И всю жизнь пыталась вспомнить, сколько успеет сделать шагов. Лишь этот момент каждый раз считался по-разному: девять, десять, одиннадцать…Всплеск. Вода сомкнулась над головой, оставляя в высоте небо, закат, маму…
Когда вытащили на поверхность, девочка уже должна была умереть. Они заметили пропажу быстро, остановили бой, смогли действовать сообща, зная, что не спасти.
Галакта дрожала от холода после ледяного заплыва. Металл-леска, которой Ати обвязал её, чтобы вытащить из воды, вмёрзла в кожу. Маленькое посиневшее тельце лежало между ними, закутанное в шубу из крыльев бабочек.
…двенадцать – едва заметный вдох, перед глазами расплываются лица последних людей…
– Не плачь, мама, – сказала Мария рыдающей женщине. – Твоё имя – Галактика, природа бесчисленных звёзд.
– Помни сны, бессмертный, – прошептала застывшему мужчине. – Однажды ты умрёшь, и мы встретимся вновь.
“Вы знаете код, – хотела сказать. – Вы уже знаете код, нужно только…”
…и в конце снова звучал Свет.
Ваш рассказ превышает жестокость жизни. Что и зачем, для чего с какой целью? Смысл перечислять пейзаж за окном. Рассказ переформирован из воспоминаний автора. Мне весь этот каламбур, который творится в рассказе весьма скучен.
Тяжёлый, длинный рассказ. Есть очень интересные моменты описания, но в целом крайне сложно представить картинку. Слишком много всего намешано. Стены разрушающиеся вверх, шуба из крыльев бабочки, киборги…
За фантазию – высший бал, за содержание – пока не знаю, что и ставить.
Спасибо за ваш труд)
Спасибо, что прочитали.)
Первый рассказ про который могу решительно сказать – не понравилось совсем:( Автор искренне пытался создать что-то интересное, поразить всех полётом фантазии. На деле получился текст, через который приходится продираться с большим трудом. При этом разобраться в происходящем оох как не просто.
Кто-бы что-бы не говорил, а мне понравилось. Читал про роботов как 14летний. Преследовало чувство чего-то метафорического, не зыблемого. Такое легко представить во сне. Предполагаю, что суть произведения глубже чем может показаться с первого взгляда. Имена, образы – метафора за метафорами.Живое – не живое. Вечные – не долговечные. Ключ к смыслу остался у автора, было бы интересно поискать подсказки, но не в рамках этого конкурса.
Забавный фаааакт: Днк вроде в каждом ядре клетки – зачем сливать кучу крови, чтобы получить миллиард одной и той же информации? Если только не для драматизма?
Спасибо автору, фантазия прекрасная.
Благодарю вас. ? Надо было прояснить с ДНК более подробно. Вот такой момент был:
Полученных сведений недостаточно, чтобы поставить производство эмбрионов на поток. Мария стала штучным товаром. Что-то в её коде работало оригинальным образом и не поддавалось вычислению.
То есть, оригинальный код они вычислили, но на этом дело и застопорилось. Галакта думает, что код получен неполностью, раз нельзя поставить производство людей на поток. И продолжает исследования.
Это отсылка на проблему клонирования – при полной имитации оригинальной ДНК клонированная овечка Долли, как известно, много болела и долго не прожила. Ну, здесь творческое переосмысление, на полную научность не претендую.
Основная мысль: для создания настоящего человека одних научных расчётов мало.
Большое спасибо, что прочитали.)
Вот это рассказ! Очень интересно и оригинально! Но насколько это зацепило, настолько же непонятно! Может быть, если бы это была полноценная книга, всё встало бы на свои места. Но я бы прочитала такую книгу с удовольствием.
Огромное вам спасибо! ?
Ооочень понравился рассказ! Сюжет прекрасный, читалось на одном дыхании. Особенно мироощущение киборга. И человека и машины одновременно. Немного непонятно для чего нужно выкачивать из девочки всю кровь, если можно генерировать любое количество ДНК по образцу (а его нужно меньше пробирки). В остальном – супер!
Всё правильно заметили про ДНК, я выше немного обосновываю этот момент, спасибо вам большое. ?
Интересно и нудно одновременно. Дважды уснул за рассказ, серьезно. Описание мира слишком увлекло автора, в то время как экшена не хватает. Интересные идеи есть. И не могу вспомнить, что мне это напоминает. Может, странствия Сенора
Ну, дык, до конца добрались – уже хорошо.)
здесь, я понимаю, кроется ошибка? мёртвый, незрячий, немой и глухая?
я потеряла нить повествования где-то в начале. и так и не нашла. слишком много всего для такой малой формы. если в бОльшем объеме текста порционно подавать информацию, будет усваиваться легче. ну, или сократить информацию. шуба из крыльев бабочки… где я уже это слышала?.. или уже память шутки шутит, от такого количества конкурсных текстов ?
Автор знал, но забыл поправить! Увы мне, увы. …эм, странно, до меня слухи о шубе из бабочек не доходили, кроме как, из собственной фантазии)
Было интересно. Местами непонятно, местами перегружено, но очень интересно. Много заделок на полноценный роман или даже сагу. Жаль девочку, Галакту и Ати. Жаль всех в этом рассказе.
Сопереживание героям очень важно в этом рассказе, спасибо вам ?
Скажу так: начните с малого. Видно, что Ваш огромный размах вынужден ютиться в количестве знаков, мучаться среди слов, которые не передают весь его смысл. Тексту дискомфортно, а как итог – читателю тоже.
Фантазия и идея – это замечательные вещи, но попробуйте воплощать их постепенно. По частям, с которыми точно сможете совладать. Тогда и общее впечатление от прочитанного у читателя будет лучше. Удачи Вам!
Минусы: Метафора – легче последнего вздоха умирающего – какая-то жутковатая, что может быть легкого в предсмертном хрипе? Еще непонятно кто жестокая, как жизнь – девочка Мария, которую растят для исследований или Галакта, воюющая с Техниками. Правильно ли я понимаю, что Техники – какое-то поколение роботов с какими-то усеченными законами роботехники? Иначе чего Ати спасать Марию и даже, некоторым образом сражаться за нее с Галактой, то, что потомки людей с собой сделали этими бесконечными модификациями, я правильно понимаю, из категории людей у Техников их вычеркнуло? Очень-очень сложно и мне, увы, не удалось распутать.
Плюсы: Очень интересные выверты: живое из неживого и обратно. Техники/суперкомпьютеры/роботы или киборги, кем там они себя считают, додумались до того, что они живые, потому что существуют дольше биологических объектов и, некоторым образом, восстанавливаются. Новые версии сознания называют благословениями (если я правильно понимаю). И люди наоборот, пытающиеся раскрыть причину, почему в древности их предки жили более 40 лет, пытающиеся хоть как-то сохранить живое. Финальный выверт, что Галакта, тоже оказывается искусственным созданием неких Совершенных, додумывается до материнства, весьма эмоционален. Достаточно интересно показан тир глазами автоматического устройства, назначение которого – спасать жизнь. Уж какую есть, когда сильную и жестокую, а когда хрупкую и беззащитную.
Большое спасибо за такой развёрнутый отзыв! ? Постараюсь подробно ответить.
что может быть легкого в предсмертном хрипе?
Гм, мне казалось, что обычная смерть – штука мирная, бесшумная, ближе к вечному покою. Вроде, последний вздох – это образ души, покидающей тело.
Еще непонятно кто жестокая, как жизнь – девочка Мария, которую растят для исследований или Галакта, воюющая с Техниками.
Мне не хотелось, чтобы был однозначный ответ. Таким образом остаётся поле для размышлений.
Техники – какое-то поколение роботов с какими-то усеченными законами роботехники?
Наверно, нужно было просто называть их киборгами, но хотелось избежать тавтологий. Попытаюсь прояснить этот момент.
Когда люди поняли, что их гены испорчены и ведут к вырождению, и мир умирает, то Первый Жрец (компьютер, управлявший Убежищем) принял решение всех превратить в киборгов.
Большинство людей взбунтовались, компьютер отключили, создали вместо него совет (Консилиум). Киборги сделали другой комп (Нового Жреца), но с той же программой кибернизации всех людей, началась война.
Иначе чего Ати спасать Марию и даже, некоторым образом сражаться за нее с Галактой
Сначала он получает обновление программы, приказ от компьютера (Нового Жреца) тащить ребёнка к себе. Но ещё раньше встреча с живой Галактой вызывает аномалию внутри его системы, которую Ати пытается скрыть от компьютера. Киборг пытается сохранить в своей памяти единственное живое прикосновение к себе, полученное от Галакты, когда она подключала провода. Тогда девочка говорит ему:
То есть, чтобы сохранить в памяти последнее напоминание, что он ещё жив, вызванное прикосновением живого человека, Ати решает не вести Марию к компьютеру, а вести к океану по течению реки. Ведь вода – единственное, чего боятся полулюди-полумашины.
Небольшой глоссарий:
Техники, Машины – некогда люди, обращённые в киборгов компьютером.
Первый Жрец – компьютер Убежища. Начал кибернетизацию людей, был отключён.
Новый Жрец – новый компьютер, созданный киборгами.
Поколение Совершенных – генно-модифицированные люди, продолжавшие создавать новые поколения с изменениями в ДНК.
Поколение Вечных – Галакта и её погибшие друзья. Ограниченная серия людей, которые долго живут, но бесплодны.
Спасение – так киборги называют обращение людей в себеподобных.
Религия – началось как идеология обращения ради выживания, потом стала набором благословений-программ.
Благословение 1.0 – первая программа кибернетизировать всех живых.
2.0 – архивация эмоций после знакового поражения.
3.0 – протокол прекращения войны и налаживание связей с людьми.
3.01 – привести девочку к компьютеру.
Как видите, техники-машины-киборги всегда на связи со своим Жрецом.
Описания дают нечеткие картины мест действий. Трудно представить в голове. Но сюжет, идея мне зашли. Читала с интересом. Очень много метафор, поэтому иногда теряешься.
Спасибо автору за интересную историю
Моя искренняя благодарность вам! ?
Показалось, что рассказ похож на красочный фантастический мультик с зашкаливающим количеством волшебства на квадратный сантиметр. Мне было довольно сложно уместить все это в своей голове одновременно, думаю, что если бы была визуализация, с этим было бы проще. Для меня рассказу не хватает места в этом количестве знаков, он рожден для большой формы. Но я отметила, с какой легкостью автор генерирует удивительные описания и сюжеты
Спасибо, что прочитали! ?
Ох, как мне зашло. Весь рассказ – это сомн образов, обрывков памяти, надежд и желаний. Да, сложно читать, но текст и не является развлекательным. Несмотря на достаточно просто сюжет, смысл намного глубже, на мой взгляд. Это и борьба Техника с собой и навязанным обновлением, и рождение живого, настоящего ребенка тогда, когда это невозможно физически, и умирающий мир, где даже законы физики перевернулись. Поэтому тяжесть и атмосферность рассказа считаю очень удачной. Заставляющей думать.
Благодарю вас, такое облегчение от ваших слов, не зря всё-таки создавалось ?
Насторожила меня какая-то избирательная гравитация – строения все улетели в небо, а персонажи спокойно бродят по поверхности и даже костры жгут ? А замысел понятен и понравилось читать. Тронуло. И Мария такая живая, немного стервозная, но в общем лапочка, я даже подумала, что вскоре появится и Иисус. Предполагаю это будет во второй части?.
Как-то совсем криповато было бы ещё и Иисуса отправить гулять по этой снежной пустыне…интересная идея, мне нравится)))
А Мария, конечно, это та самая отсылка, всё правильно.
Спасибо вам большое. ?
Я бы сказал, что это хорошо. Только поймал себя на том, что, попадись мне этот рассказ вне конкурса, вряд ли бы стал дочитывать. Это не упрек автору, скорее себе. Старался нырнуть вглубь текста, но он выталкивал на поверхность. Это как пытаться нырнуть в спасательном круге) Так и не определил – это свойство текста или читателя. Наверное обоих.
Благодарю вас! ? Доплыл читатель до финала – автор и тому рад.) Хоть не утопил читателя, уже хорошо.)
Рассказ понравился своей идеей – противостояние живых существ технологиям, чрезмерной автоматизации нашей жизни, и вообще жизни. Трогателен образ бабочек – беззащитных существ. Довольно-таки литературная подача. Впечатление – хорошее.
Спасибо вам большое! ? ?
Текст
В принципе текст хороший. Всего парочка недостающих запятых, да несколько неразделенных абзацев.
Смущало одно: как можно сообщить телекинезом фразу прямой речью? Сперва подумал, что речь идет о телепатии, но ближе к финалу снова появился телекинез, которым сообщают и снова прямой речью. Даже не знаю, как это интерпретировать.
В самом начале есть еще пара сомнительных фраз.
«девочка наклонилась к упавшей Южане и разжала меховой шарик из окоченевших пальцев»
Только перечитав не меньше трех раз, понял, что в этом предложении девочка освободила из пальцев Южаны тело бабочки. Но фраза «разжала меховой шарик из пальцев» несет несколько иной смысл, в отличие от задуманного.
«Не успеешь полить цветы, а они уже стали бабочками и улетают из теплицы раньше»
Тоже не знаю, как интерпретировать фразу о цветах, превращающихся в бабочек. Что-то из мифологии рассказа, связанное с перекрестной видовой инженерией?
История
Самый большой минус рассказа – это попытка максимально развернуть придуманный мир на первых же двух страницах. Читаешь, а чем дальше, тем больше – число персонажей (имена которых не говорят абсолютно ничего) и понятий выдуманного мира (которые при первом появлении также ничего не говорят о себе) переваливает за десять. В этом не сложно запутаться.
История стабилизируется, когда в центре повествования остаются Мария и Ати. Однако их короткое путешествие слишком незначительно раскрывает мир рассказа. И смещение центра повествования на эту пару не на пользу раскрытию Галакты.
Финал оставляет с грустным ощущением непонимания. Вроде к концу и понимаешь, что произошло в мире рассказа, но не понятно, почему все это привело к такому финалу. Вроде и персонажи достаточно жирно прочерчены, но непонятно опять же почему именно они пришли именно к такому финалу. Половину рассказа не понимаешь, кто такие техники и что за Консилиум. А единственное прочтение точно не объяснит, что за Великий Город, кто такие Вечные, и не позволит разобраться в Жрецах (сначала был просто Жрец, потом Новый Жрец, потом Первый Жрец).
Содержание доминирует (если не подминает) над историей. А она неплоха уже только потому, что к финалу вызывает чувство грусти.
…?! автор судорожно перечитывает текст, в холодном поту пытаясь понять откуда взялся Великий Город??? потом пьёт корвалол, закусывает валерьянкой и заговаривает бьющееся сердечко: “Спокойно, спокойно, мы такого не писали”. Не может быть, чтобы Альцгеймер подкрался незаметно. Теперь боюсь, среди ночи буду просыпаться в нервных сомнениях: вдруг среди текста где-то затесался Великий Город…хотя по сюжету такого просто не может быть! Откуда там города? На поверхности всё улетело, только под землёй Убежище осталось…
Понятно, что рассказов до фигашеньки, всё не упомнить. Пардону просим за телекинез и что некоторые вещи нужно просто запомнить для понимания истории…
Спасибо вам, что прочитали и отзыв такой подробный ?
Трогательный и в тоже время жесткий рассказ. В принципе, сюжетов об изменившемся геноме людей, о восставших, роботизированных людей, о катастрофах и вечной зиме хватает на просторах. Но этот интересный. Видно, что Вселенная детально проработана. И местами это стало минусом: слишком много информации. Особенно, когда Галакта вспоминает своих друзей. Всё смешалось. Сразу даже не удалось запомнить, кто есть кто. Идея отличная. Тянет на целый роман. Сравнения невероятные. Фантазия у автора работает как надо)
Да это всё от эпичности темы, как она представилась вдохновению “аж связь времён распалась”! автор уже десять раз голову пеплом посыпал, что история такой глобальный масштаб приняла
А вот здесь прикол в том, что человеческий эмбрион, как считалось раньше, проходит все циклы развития эволюции: рыба-птица-ящерица-заяц (ну, условно говоря). Поэтому, “Зверинец” – метафора этапов эволюции перед созданием Марии (человека).
В то же время, эти зверюшки связаны с уже жившими людьми, такая закольцовочка.
Так и думалось, что сложно будет для восприятия, но очень хотелось выразить эту идею.
Благодарю вас, что прочитали! ? И про жёсткость очень удачно заметили, жизнь ведь и жестокая, и всё равно редко, что бывает выше жизни.)
Ощущения точно такие же, какие возникали при просмотре одной из серий аниме, ткнутой наугад: вроде всё понятно, но жутко загромождено. Потом нить теряется среди характеристик персонажей, и продолжать (просмотр ли, чтение ли) уже нет ни желания, ни терпения. Яркие картинки, эмоциональный посыл – и механистические занудные включения. Как груды пустой породы кимберлита в сравнении с несколькими каратами алмазов. Если её убрать, то польза несомненна. Удачи!
Полагаю, вы читаете другие тексты.) Спасибо за комментарий. ?
Есть некий порог, за которым хорошее произведение – с продуманным миром, яркими героями, интересным языком – превращается в нечто мутноватое, понятное только автору. Стоит слегка перемудрить, поверив в свой талант, и вот уже читатель в недоумении пожимает плечами, хотя минуту назад ему все нравилось.
Это, конечно, очень умно, тут заложено много интересных мыслей и авторских находок, которые можно выуживать из рассказа, если перечитывать его снова и снова, силясь понять содержание. Но… Много ли найдется желающих? Боюсь, что ближе к середине у читателя невольно вырвется вздох сожаления: “А как хорошо все начиналось! Шубы из бабочек… Любимый постапчик… Эх!”
Тем не менее высокий уровень чувствуется, это очевидно. Он, наверное, и сыграл с автором злую шутку. Менее опытный сочинитель побоялся бы (или просто не смог) сотворить столь запутанную штуковину.
Благодарю за замечания. Канва внешних действий очень простая, а на внутренние смыслы можно спокойно не обращать внимания. ?
Песец в моём лице находит это весьма занятным и символичным, но…
Жутко затянуто, жутко перегруженно и ещё тут жутка мешанини из огрызков сеттинга.
В финале читатель видит борьбу старого мира – матери, и нового – киборга. И видит некий символ в виде Марии. Здесь автор, вероятно, изобразил некую метафору.
Проблема в том, что за огрызками и вот этим всем, ну сложно понять что важно, а что для галочки, как всё это трактовать и что с этим всем делать.
В процессе чтения вообще возникает желание вздохнуть и сказать, что это не моё. Особенно от фантдома, который напоминает сценарий плохой игры с этим всем “соберите десять образцов, чтобы выполнить тест” – это типично игровые условия, что там у них есть целый человек, они берут кровь но не могут взять днк и ждут.
Кроме того, ну зачем для финала вот эта вот, муть с днк и прочей науокбезобразностью, которая ничего не объясняет.
Да, это явно не ваше, сочувствую ?
Сначала честно пытался разглядеть тут скрытый смысл, но потом махнул рукой — за открытым бы уследить. С фантазией у автора порядок, к этому бы еще чувство меры.
Люди, которые не знают об устройстве Солнечной системы, но копаются в генокоде, удивили. Идея с генетической памятью сильно отдает антинаучностью.
Южана, вроде полноправный житель убежища, зачем-то выгуливает мелкую Марию, надежду человечества, на поверхности. Дурацкий каприз, который почему-то нужно выполнять, приводит к смерти девушки. Это единственный персонаж, вызвавший сочувствие. Остальные не зацепили, хотя старались.
Я не смог дочитать этот рассказ. И это не потому, что он безграмотный, или сама техника письма имеет какие-то очевидные изъяны. Проблема здесь в другом.
Рассказ, даже такой большой рассказ как этот, все-же является малой литературной формой и, как правило, выражает одну центральную мысль. Что еще важнее, в рассказе, опять же, как правило, можно сконцентрироваться на одном, двух, реже трех центральных персонажах, чтобы в достаточной степени глубоко раскрыть их характер и дать возможность читателю начать сопереживать.
В этом же рассказе нагромождено столько персонажей, что их характеры представлены с толщиной папиросной бумаги. Вместо исследования характеров, рассказ концентрируется на мешанине рыхлых технических сведений, которые перемежаются с быстротой и хаотичностью, создавая в голове читателя (моей) такой же ответный хаос.
В свое время, я заканчивал инженерную школу и в неплохом объеме проходил математику. Такие понятия как трансформации Фурье и Лапласа, случайные переменные, фильтр Калмана и многое другое мне были хорошо знакомы. Но все эти концепции и вычисления были поданы постепенно, что давало студентам время привыкнуть к ним и к сопровождающим их методам вычисления.
В этом рассказе, мне кажется я попал в класс в середине семестра, пропустив все начальные лекции, и в моей голове не произошло “сцепления” между тем, что я знал до этого и новым материалом.
Дочитав, приблизительно, до середины я ощутил себя в полной неразберихе насчет того о ком и о чем этот рассказ.
Сорри автор. Надеюсь рассказ найдет своего читателя.
Ух ты, удивительно длинный отзыв ? Можно только посетовать, что 25 000 знаков – “даже такой большой рассказ как этот”. ?
Вы себе не представляете насколько мне хотелось бы написать положительный отзыв. Но, к сожалению, не в коня корм. ?
Никаких претензий, читатель всегда прав. ? Просто на многих конкурсах обычный рассказ до 40 000 зн, а 10 000, например, – это миниатюра.
О, разве что про характеры не могу согласиться, если бы дочитали, то увидели, что трое действующих лиц выписаны (для меня это святое). Но предысторию, конечно, следовало бы упростить.
В этом все и дело. Если бы вы развернули характеры с самого начала и вбрасывали технические данные с разрядкой, по мере развития сюжета, то было бы легче читать. А так, это было как бульдозить перед собой груду камней.
Рассказ задуман сложным, упростить здесь можно только до некоторой степени. ?
Не упростить, а перераспределить нагрузку.
?
Кое-как, при помощи комментаторов разобрался с сюжетом. Положа руку на сердце – неплохая задумка. Но до чего же путаное изложение! не поленитесь, перепишите рассказ, сохранив замысел.
Хороший образец того, что случается с идеей на повесть, которую автор пытается утрамбовать до коротенького рассказика. Один мой добрый друг называл это “впихнуть невпихуемое”. Перессказные фрагменты перегружены из-за этого самого впихивания.
Хотелось бы прочитать эту историю, когда автор её тысяч на сто распишет. А пока – слабовато.
Автору спасибо.
В целом на свежую голову все оказалось много более понятным, чем показалось с испугу вечером. Можно читать, даже выгуливая на поводке кота. Хотя и, безусловно, очень все перенасыщено и спрессовано, если, допустим, вместо кота выгуливаешь крупную собаку, которая тебя постоянно дергает, то можно и запутаться. Нельзя, я считаю, отказать автору в фантазии и изобретательности, и пишет он уверенно и образно. На мой вкус, звучат порою излишне пафосные или сентиментальные ноты, и вообще финальный посыл, если я его верно понял, очень уж какой-то ожидаемый. Но общее впечатление имею положительное, хотя совершенно не любитель всяческих этих технофэнтезей или как это будет правильно обозвать…
Общую претензию к тексту нельзя не поддержать – автор перебрал с инфой на квадратную строчку текста. При этом автор чувствует красоту и владеет развитой фантазией. Малопонятен и сам посыл рассказа – со сломанным кодом, всё это ненаучно, уж извините, очень поверхностно. При этом сами характерные персонажи мне понравились. Вот если бы весь рассказ прошёл на нежных, хрупких тонах – как в начале – он был бы прекрасен.
Язык начал вызывать у меня уйму вопросов еще в начале.
“лёгкое движение рук… легче последнего вздоха умирающего” – довольно странное сравнение, особенно учитывая, что последний вздох бывает легким довольно редко, и то, если сильно повезет. Да и как в принципе можно сравнивать дыхание и движение руки? Давайте тогда сравним по образу и подобию: “Его поступь была тяжела, как хрип безнадежно больного”. Ну нелепо же, а? Ну пусть было б хотя бы, я не знаю, “движение рук, что легче взмаха крыла бабочки”, раз душа так требует поэзии.
Дальше. “…с несвойственной детям осторожностью” – ввиду рода деятельности, я много водилась с детьми, и имею сказать следующее: в данной ситуации детям осторожность как раз-таки свойственна. Вот если бы ребенок сцапал оглушенную бабочку всей пятерней и начал ею мотать над головой, я бы сказала “ух ты, как несвойственно!”.
Так вот, “…с несвойственной детям осторожностью подняла летучее насекомое” – почему именно _летучее_ насекомое? К чему здесь это замещение? Попробуем снова, для пущей доходчивости, написать что-то по образу и подобию. Насекомое было летучее, змея была ползучая, корова была бодучая. Здорово, правда?) А можно ведь было, написать, например, “подняла бабочку за меховое крыло”. Если автора очень раздражает слишком частое повторение слова “бабочка”, можно написать, допустим, “оглушенное насекомое”.
“Тёплый-тёплый мех, такой хрупкий, когда воздух звенит стеклом от холода и сыпется алмазной крошкой” – теплый хрупкий мех. Теплый. Хрупкий. Мех. Ладно, допустим… Воздух звенит стеклом. Как? Почему? (За что мне это?). Знаю, что хрустальные бокалы красиво звенят. Хорошо, тут, наверное, о том звуке, который получается при столкновении двух стеклянных бокалов. И вот воздух так звенит. Стеклом. “…и сыпется алмазной крошкой”. Кто сыпется крошкой? Воздух? Который звенит стеклом? Или теплый хрупкий мех? Мне что-то нехорошо))
Ладно, забудем про язык и больше не будем к нему придираться. Я лично сама не без греха)
Пойдем по содержанию. Есть постапокалипсис, вызванный тем, что “стены стен падали вверх”. Кроме того, “На поверхности вода замерзала, но под землёй снег быстро обращался в пар”. А еще “с каждым новым поколением срок жизни укорачивается”. Да вдобавок “Память о прежнем мироустройстве стёрлась”. Но и этого мало, так что “Война с Техниками требует всех ресурсов”. Читатель думает, что все? Нет, у нас тут еще есть “стихийные метаморфозы жизнеформ”.
Из этого списка можно взять одну проблему и спокойно сделать из нее рассказ на 25к знаков. А у нас тут на один рассказ – шесть бед. Шесть! (А может и больше, проморгать недолго.)
Мне начал нравиться рассказ с того момента, как в нем появился Ати. Я неравнодушна к теме киборгов, особенно бракованных, и вообще, это очень милый персонаж (в отличие от Галакты, которая очень достоверная героиня, но при этом та еще дамочка). Ати, к слову, напомнил мне одного сорванного киборга, рыжего такого, Дэна. Вдохновлялся им автор или мне мерещится, это другой вопрос)
“– Мама, – беззвучно прошептала Мария, не отпуская руки киборга.
Галакта, последняя из поколения Вечных, прожила сотни лет, как задумывали создавшие её Совершенные. И вычислила десятки живых проектов, но впервые слышала древнейшее слово на планете о себе.” вот это очень трогательный момент. Шикарно.
“…и в конце снова звучал Свет.” – надеюсь, это означает хэппи-энд) На героев столько свалилось, хочется верить, что все со всем справятся и всё у всех будет хорошо.
Подытожу. Фантазия хорошая, если не сказать буйная. Язык поэтический, с подвыподвертом. Персонажи с характером, что называется, выпуклые. Мир проработанный и продуманный.
Но рассказ получился слишком путанный, перенасыщенный и сумбурный. Взять бы его и разложить в книгу, страниц на четыреста. А так – увы.
Надеюсь, автор сочтет отзыв полезным, и я не зря тут растекалась мыслию по древу )
Полагаю, никто не знает, каким бывает последний вздох. Но если уж стоять с линейкой и высчитывать абстрактные понятия, то при смерти у человека нет сил. Хрипы и прочие драматические вздохи требуют напряжения, усилий и борьбы. Остановка дыхания, как знамение смерти – это не удушье, а прекращение всякого движения. По сути, прекращение жизни. Поэтому говорят, что с последним вздохом душа покидает умершего. Образ, по сути, поэтический, а не физиологический.
Не движение руки, а лёгкость этого движения. Сравниваются не рука и дыхание, а лёгкость вздоха и лёгкость хлопка в ладони, качественные характеристики.
Детям не свойственна осторожность. Дети и осторожность – понятия несовместимые. Это знают все. Ваши знания более специфические, но характеристика общая, а не конкретная. Если сказать: “со свойственной детям осторожностью в данной ситуации, она подняла бабочку за крыло”, – то у абсолютного большинства читателей возникнет ряд вопросов. Например: с чего это автор приписывает детям осторожность, совершенно не детское качество? и разве дети так часто поднимают бабочек за крылья, что это уже стало общим моментом, по которому можно характеризовать детей? Полагаю, что для большинства людей – это не так.
чтобы избежать тавтологии (ведь уже были “мотылёк” и “бабочка”). Но в большей степени, чтобы продолжить образный ряд: лёгкий вздох, падение листьев, осторожный хлопок в ладоши, летучее…- то есть, создание воздушных образов. Это вопросы поэтики текста.
Следуя вашей логике, разве у насекомого есть уши?))) А если серьёзно, образ глухоты здесь был бы совершенно лишним. Понимаете, речь ведь идёт не о прямом значении слов, а об абстрактных понятиях. В художественном описательном тексте прямолинейность губительна.
Боюсь, что это вопрос не к автору. Читайте поэзию, разбирайте поэтику текста, и сможете лучше понимать абстрактные понятия. Конечно, если просто сказать: “мороз, идёт снег”, – то придраться будет не к чему. Тем не менее, будет упущено множество моментов, связанных не с внешним явлением природы, а с чувствами человека, который это явление воспринимает. Рисование образов не бывает конкретным, также как и наше восприятия звуков, цветов, также, как и оттенки чувств. Это ряд ассоциаций. Разве вы никогда не бывали на морозном воздухе? Разве ледяная взвесь на морозе не как крошки разбитого стекла? Разве стекло не звенит, когда бьётся? Впрочем, каждый опишет своё восприятие по-своему. Это же не о реальном воздухе и снеге речь, а о нашем внутреннем восприятии.
Хотелось прояснить моё видение по вопросам поэтики текста – насколько возможно, конечно.
Очень тяжело читать. Через силу осилил текст и все равно хочу прочитать краткий пересказ в комментариях.
Хочется больше действий меньше объяснений. Наверно это основная проблема текста
Долго думал, что написать, чтоб было как-то политкорректно, но так ничего и не придумал. Персонажи не вызывают ни интереса и сопереживания, какие-то мультяшные у них проблемы. Сеттинг высосан, имхо, из пальца, все эти ДНК, которых остро всем не хватает. Очень раздражали нелепые “красивости” в тексте, употребляемые абсолютно не к месту, там где надо было обойтись обычными словами.. В рассказе нет четко выраженных элементов, таких, как завязка, кульминация, развязка. Все плывет и растворяется в меховых бабочках и раненных льдах. Общую тоску усугубляет безвидная и пустая земля, от чего еще тошнее. Пардонте…
Смешались в доме Обломовы и люди, и кони, и роботы – ничего не поняла из написанного, словно мне отрубило часть мозга, и теперь периферийное зрение улавливает какие-то буквы, но сопоставить их в слова не в силах. Едва успеваю воспринять новую информацию, как на подходе уже новые мегабайты непонятного текста. Если прошлые рассказы утомляли меня своей простотой, то здесь всё наоборот, слишком сложно. Но это хотя бы фантастика, да.
Я честно прочёл рассказ и к концу обнаружил, что ничего из него не помню! Перечитал – нашёл глубинный смысл, но очень сложный для постижения для того, кто не из ЦА. Извините, автор, но мне, пожалуйста, чего-нибудь другого, не такого тяжёлого. Удачи в конкурсе.