Рассказ №5 Выживальщики

Виктор не любил совершать обгон с выездом на встречную полосу. Особенно обгон грузовых автомобилей или автобусов. По статистике в России каждое девятое ДТП связано с выездом на встречную полосу. И именно на такие ДТП приходятся почти 30% смертельных случаев. Виктор имел печальный опыт.
Но сегодня Виктору повезло, впереди ехал адекватный дальнобойщик, он максимально прижался вправо и моргнул правым поворотником: «Обгоняй, свободно!».
Виктор максимально быстро совершил обгонный маневр и вернувшись на нужную полосу поблагодарил адекватного водителя аварийками.
Ехать оставалось недолго, часа полтора не больше. Виктор, не особо любивший слишком быструю езду, вынужденно прибавил газу. Он хотел доехать до города пока не наступили сумерки.
В этот момент впереди в метрах десяти справа от дороги в воздухе появился мужчина. Именно появился. Виктор всегда контролировал прилегающую к дороге территорию, чтобы выбежавший на дорогу человек или животное не были неожиданностью. Человек материализовался на высоте полуметра и шлепнулся на землю. Виктору даже показалось, что он услышал: «Ой!».
Виктор дал по тормозам, рефлекторно проверив в зеркало заднего вида, что в плотную к нему не едет какой-нибудь миллиметровщик.
Сбросив скорость и включив поворотник, Виктор плавно остановился на обочине.
Спустив пассажирское окно до половины, крикнул: «Эй, ты как там?».
Незнакомец поднялся, помахал рукой и отряхиваясь пошел в сторону машины что-то выкрикнув.
В этот момент пронесся адекватный дальнобойщик и Виктор не услышал ответа незнакомца. Тот, правильно поняв, повторил: «У меня всё хорошо». И снова помахал, давая понять, что просит его дождаться.
– Привет! Ты в город? – незнакомец наклонился, чтобы его голова оказалась на уровне приспущенного окна.
Виктор сначала хотел осадить его, всё-таки не друзья-приятели, чтобы тыкать, да и возрастом незнакомец был заметно помладше. Ему на первый взгляд не было и 25-ти лет. Но вовремя вспомнил что сам тыкнул незнакомцу первым.
– В город, в город. Садись, – Виктор разблокировал дверь не через центральный замок, а потянувшись рукой к передней пассажирской двери, чтобы незнакомец сел именно вперед, а не на заднее сидение.
– Вот спасибо! – обрадовался незнакомец. Молодой человек примостился на сиденье, без спроса немного отодвинув его назад. У него были довольно длинные ноги.
Виктор, заблокировал двери. Включил левый поворотник, посмотрел в зеркало заднего вида, убедился, что никому не мешает и начал движение.
– Хорошая машина! – незнакомец погладил рукой кожаную панель. – Дорогая, новая, – добавил он с надеждой.
– Не особо новая, – Виктор усмехнулся. – В каком ты по твоему году?
Незнакомец произнес со вздохом:
– Должен был быть в двух тысяче десятом.
– «Прививочник» значит, ну хоть не «выживальщик», – Виктор на секунду оторвался от дороги, бросил цепкий взгляд на парня: высокий, кучерявый, смазливый, спортивный, но при этом веснушки на лице и зубы уж слишком естественные. Значит не корректировался. Из любителей натурального. Виктор снова перевел внимание на дорогу и продолжил: – Ты из пятидесятых, верно? Тебе в регистрационный пункт?
– Да, – насупился парень. – Родная линия три тысячи пятьдесят четвертый год.
– Да ладно, не расстраивайся, – Виктор уже пожалел, что сразу раскрыл карты. – Тут ещё не все такие как я. Сейчас начало осени две тысяча двадцать второго. Еще мало кто вас видел в живую. Основной наплыв в сентябре же будет?
– Да, – немного разочарованно протянул парень. – Выходит не вышло.
– И не выйдет, – добивал парня Виктор. – Насколько сейчас мне известно, самый «поздний» из вас попавший в диапазон от часа Х до сего момента из три тысячи восемьдесят девятого. Позже никого не было, а значит в восемьдесят девятом вы решите, что нет смысла продолжать и переключитесь на другие проблемы, перестанете к нам наведываться.
Парень немного помолчал, а потом с упорством свойственной только юности сказал:
– Это еще не значит, что не выйдет. Во-первых, возможно кто-то всё-таки сумел пробиться в до-Х время, из восемьдесят девятого или после, а значит в ваше время уже больше никого не выкидывает, просто мы об это не знаем. Возможно, прямо сейчас в любом моменте из будущего кто-то совершает прыжок, который пробьет барьер. А во-вторых, для вас … ваше будущее еще не наступило, и может вам еще встретятся прибывшие из девяностых и далее.
– Да дался вам этот барьер! – Вспылил Виктор. – Что вам там неймется то в будущем? Живете припеваючи, войн нет, болезней нет, бедности нет, солнечную систему освоили, – Виктор на секунду замолк, вспоминая: – Пятьдесят четвертый говоришь? Значит уже пустили к ближайшей звезде пилотируемый корабль! Нет чтобы жить в своё удовольствие, ан-нет, всё пробуете и пробуете попасть в до-Х. Заняться нечем больше?
Парень посмотрел на Виктора виновато:
– Вас спасти хотим. Да и странно очень. В любое время от четырнадцатого января до даты падения метеорита попасть можем. А до 14 января никак. А нам нужно в «до» попасть. Понять природу барьера.
– Так ты «ученый» что ли?
– Физик-теоретик.
– Аааа, – протянул Виктор, сменив гнев на милость. – Тогда ладно. Это уважаю.
Через минуту молчания Виктор вдруг сказал:
– Так ты теперь физик-практик получается?
– Получается так, – улыбнулся парень. – Меня Петр зовут.
– Виктор.
Мужчины стукнулись кулаками.
– Откуда вы так много знаете про нас? – спросил Петр.
– Да как не знать, если вы на голову как снег сыплетесь и всё рассказываете? – снова удивился Виктор. – Уже книг по всемирному будущему штук шесть выпущено. Вроде, как и фильм выйдет скоро, блокбастер.
– Мне всегда было интересно, как вы так быстро адаптировались к нам?
– Так деньги же! – воскликнул Виктор. – Выживание и деньги это два самых главных мотиватора. Все шесть книг в списках бестселлеров, за билетами на фильм уже очереди стоят километровые. Сегодня с утра слышал, что за место в первой сотне дают по миллиону рублей, ты представь!
– Да я не совсем про то, я имею в виду как так быстро поверили, не отвергли нас, и как-то спокойно продолжали жить. Как ни в чем не бывало. Вы ведь знали, то есть знаете, что вашей цивилизации скоро конец?
– Знаем, – посерьезнел Виктор. – В самом начале следующего года на территорию, точно указанную вами, прилетит большой метеорит. Как такого большого урона само падение метеорита не нанесет, так как вы нас предупредили и куда, и когда он упадет, и технологиями поделились, какими смогли. Но последующая «ядерная зима», хаос и самое главное вирус, который принесет с собой хвост метеорита выкосят почти всё население земли. Вы даже рецепт вакцины нам дали… А когда мы не стали прививаться, потому что не доверяли вам, вы прибыли в самый первый день, который можете, и в разных точках земли распылили вакцину в воздухе, покрыв всё население земли. Так что все мы насильно «привиты», но ты же знаешь, что чтобы иммунитет развился, нужно больше года. А на столько вперед вы запрыгнуть в прошлое не можете. И да, я проходил через ваш анализатор, моего генома нет в людях вашего времени. Хотя у меня трое детей и один внук.
– Знаете, чем всё закончится, но также спокойно едете по делам в город и подбрасываете незадачливых путешественников.
– Ну во-первых, нас пока еще почти 8 миллиардов, а вас только… тысяч сто, много, конечно, но все равно несоизмеримо меньше, чем нас живущих сейчас. С вами виделись в живую единицы и ваши рассказы по телевизору про то, что нас ожидает повальное вымирание по неизвестной причине, пока только воспринимаются как… интересные сказки. Большинство в вас даже не верит, думает это правительственный или масонский какой-нибудь заговор. Ты же знаешь, что в точку, которую вы обозначили как место падения метеорита, съехались и всё еще продолжают съезжаться тысячи людей, а покидают совсем не много. Сейчас там людей больше, чем было раньше. И знаешь, что самое прикольное, поток людей только увеличивается, так как они думают, что, поняв свою ошибку, вы отправили в прошлое еще одного человека, который теперь назвал нам уже самую безопасную точку, раз туда так много людей отправилось.
– Бред, потому что там всё равно будет меньше народу чем в других местах.
– То-то и оно. А те, кто вам верит… ну и что с того, какому-нибудь работяге на заводе, что вы появились? Ему семью кормить надо, кредиты платить, родителей на выходных навестить…
– Но ведь…
– Подожди, – Виктор не дал себя прервать, – Во-вторых, не все из ваших были приняты с распростёртыми объятьями. Нескольких хотели пытать, чтобы узнать куда же все-таки на самом деле упадет метеорит, не зная, что вы в любой момент можете дернуть обратно, нескольких убили и разобрали, пытаясь понять, чем вы от нас отличаетесь, всё-таки тысяча лет между нами, несколько погибло в результате всяких случайностей… – Виктор вздохнул. – Часть из вас остаются тут по сей день не желая возвращаться в ваше хваленное будущее, кстати большинство. Организовали регистрационные пункты для ваших, что-то там конспирируют, оружием закупаются, школы выживания организовывают. Мы их «выживальщиками» называем. Ну, а в-третьих…
Виктор немного помолчал и добавил:
– Ты же сам сказал, что для нас будущее еще не наступило. Возможно, прямо сейчас в любом моменте из будущего кто-то придумывает другую вакцину…
– Придумывает, – твердо сказал Петр. – Я это знаю. Много людей над этим работают, коллективы, организации, энтузиасты. Но иммунитет людей вашего времени очень слаб и быстрее чем через четырнадцать месяцев мы результат не получили.
– Поэтому вы и пытаетесь пробиться в «до Х»?
– Да.
Мужчины немного помолчали.
– Но ведь четырнадцать месяцев не так долго, вы нас всех в январе привили. Получается если я два месяца где-то спрятался бы после падения метеорита, в бункере или еще где, то был бы шанс и очень хороший. Но ведь я не выжил? И дети мои с внуком. Ваш анализатор так говорит. А значит нет шанса. И нет смысла прятаться в бункере.
– Так может вы потому и не выжили, что не станете прятаться? – возразил Петр.
Виктор ничего не ответил.
Мужчины ехали молча. Каждый думал о своем, а может быть и об общем.
– Скорее всего среди ваших знакомых есть выжившие, – прервал молчание Петр, – должны быть.
– Ни одного. По крайней мере все, кто проходил через анализатор, говорят, что их генома нет в вашем времени. Но может и лгут, потому что…Еще не знаю кому будет хуже, – продолжил Виктор. – Умереть моментально от этой дряни или, умереть в смутные времена от террора и хаоса оставив потомство.
После очередного молчания Петр вдруг сказал:
– Все так или иначе умрем, так что лучше выжить, оставив потомство. Но я просто не представляю, что чувствует человек, который каждый день отводит ребенка в садик или школу и говорит ему: всё будет хорошо. У меня пока детей нет, не то, что внуков. И жены…
– Так мы это каждый день и до вас делали, – прервал Виктор. – Наше время не такое безоблачное как ваше. Мы может и не в темные времена живем, но опасностей хватает. Каждый день отводя ребенка в школу, я молился чтобы сегодня ничего не произошло. Не ворвался забитый сверстниками подросток с ружьем, не упала крыша старой школы, террористы не захватили всех детей в заложники, хулиганы на перемене не забили ребенка до смерти, не затравили злобные сверстники и не довели его до самоубийства, не сбил водитель на дороге… Я не говорю, что прям вообще никак не страшно нам! – Виктор начал жестикулировать правой рукой, но тут же опомнился и вернул руку на руль. – Страшно. Но… Привычно что ли. Мы по-другому не жили.
– Но то ведь одно дело, когда есть вероятность пострадать, а другое, когда точно знаешь…
– Ну, для нас нашего будущего же нет еще. Что конкретно случится после падения метеорита вы не знаете. Смутные времена вы знаете только по скудным рассказам и плохо сохранившимся записям выживших, которые сами уже толком не помнили, что случилось, так как после падения в течение какого-то времени погибли больше девяносто девяти целых девяносто восьми сотых процента населения. Сколько вы там говорили выживет? Около полутора миллионов? Люди старались выжить, а не передать воспоминания о прошлом. Потом были «темные времена» почти восемь сотен лет. Потом вдруг появился первый прибывший из будущего, этот день вы назвали Первое Прибытие. Люди из вашего будущего привозили знания, технологии, кнут и пряник, чтобы поставить людей на пусть истинный. Положили начало новой цивилизации. За последующие двести лет построили более технологичное общество, с более сильными моральными принципами, искоренили бедность, голод и преступления. Машину времени изобрели вон. Только куцую какую-то, только в наше окно и можете попасть. И сами не знаете почему. А мне кажется из-за метеорита. Когда он бабахнет, то достанется не только пространству, но и времени. Что-то тонкое порвется немного, и в эту узкую щель вы и можете протиснуться.
Вообще, знаете нашу теорию о том, что это не мы погибнем, а вы? Что вы заиграетесь в богов и что-то там порвете в пространство-времени? Или даже еще проще, в конце три тысячи восемьдесят девятого к вам тоже прилетит метеорит. И тоже порвет пространство-время, и тоже появиться щель, побольше, чем наша, потому что и бабах будет побольше. И в конце три тысячи восемьдесят девятого ваша цивилизация исчезнет, а не наша. Ведь мы ни одного прибывшего из времен после восемьдесят девятого не видели, и вы тоже, так ведь? И далеко в свое прошлое, раньше Первого Прибытия, вы тоже попасть не можете. Об этом умалчивают, но это логично иначе после Первого прибывшего прибыл бы кто-то другой еще раньше, а кто-то еще раньше и еще раньше, и вы начали бы процесс прогресса своей цивилизации гораздо раньше чем через восемьсот лет ужаса, называемыми тёмными временами, когда ваши предки чтобы выжить чуть не потеряли всё человеческое что в них оставалось. Итак, что мы имеем? Есть два окна, две трещины, в моем времени и в твоем и больше ни одной. Наша трещина результат удара метеорита, ваша скорее всего еще большей катастрофы, так как ваша трещина в две сотни раз с лишним больше нашего по времени. И вы тратите на двадцать второй год очень много ресурсов, а скажи мне вот что, сколько вы тратите ресурсов, чтобы понять, что случилось после три тысяче восемьдесят девятого? Ведь на сколько я понимаю, в твоем времени, в пятьдесят четвертом, тоже много прибывших из вашего будущего, они с вами делятся технологиями и знаниями, но вот еще никто не упоминал, что были прибывшие из времен дальше три тысячи восемьдесят девятого. Так сколько ресурсов вы тратите чтобы попасть в «темные времена» или в ваше будущее? – Виктор оторвал взгляд от дороги и пристально посмотрел на Петра.
– Много, – ответил Петр почти сразу. – гораздо больше.
– Вот оно! – Виктор чуть не подскочил от радости, какой-то злой радости. – Не всё у вас безоблачно, и корабли вы не просто так отправили за границы солнечной системы! Вы боитесь! Боитесь того, что произойдет с вами после восемьдесят девятого. Не о нас вы печетесь, – добавил уже тише Виктор. – А о себе любимых. И «ученых», и «прививочников» среди прибывающих не так много, от общей массы, в основном «выживальщики». Что? Решили посмотреть, что произойдет с нами? Посмотреть великий фейерверк с первых рядов?! Пострелять, побегать, поиграться? Ну конечно, смута же! Ни законов ни правил, делай что хочешь. А потом обратно к себе.
– Обратно никто не вернулся. – Прервал Виктора Петр. – Все, кто до 5 января две тысячи двадцать третьего не «сдернул обратно», как вы выражаетесь, уже никогда не вернулся в свое время. Барьер и в обратную сторону прекрасно работает.
– Тогда тем более дураки! – заключил Виктор.
В город въехали молча. Виктор подбросил Петра до пункта регистрации прибывших.
– Спасибо, что подбросили. Поездка была очень комфортной. Вы очень аккуратно водите, – примирительно сказал Петр.
– Сбил одного из ваших, на смерть. Выскочил прям на дорогу, а я не успел среагировать. – зло процедил Виктор.
Уже выйдя из машины, Петр вдруг наклонился в открытую дверь и сказал:
– Вы почти всё правильно поняли. И мы, там… боимся сильнее чем вы. И не потому, что вы привыкли. К этому невозможно привыкнуть. Мы боимся сильнее, потому что вы, хотя бы знаете, что есть мы, а значит кто-то из вас выживет. Ну а вот мы лишены такой надежды, потому что к нам, никто из наших потомков позднее восемьдесят девятого не прибывает, даже потомки тех, кого мы отправили за границы солнечной системы. А еще, мы точно знаем, что выживших из вашего времени, слишком мало, чтобы не только сохранить человечество как вид в первое столетие смуты, но и положить начало новой цивилизации. Мы в самом деле «виживальщики». Только по другой причине. У вас нет потомков Виктор, а у таких как я нет предков, – Петр аккуратно захлопнул дверь и пошел к пункту регистрации.
– Зато теперь у меня в знакомых появился хоть один выживший, – сказал в закрытую дверь Виктор тихо и уже без злобы.