Рассказ №1 Жизнь или долг

Порывы сухого и острого ветра хлестали Степана по лицу. Над головой ворчало холодное небо, а под ногами шуршали осенние листья. Степа никак не мог взять в толк, откуда здесь листья. Ведь на территории завода деревья не росли. Вместо них из земли вырастало множество вертикальных емкостей, напоминающих грибы. За ними величественно возвышались ректификационные колонны и в красно-белую полоску печные трубы. Посреди этого «леса» мирно гудел реактор. Вдалеке мерцало неизменное пламя факела, означающее, что завод жив и работает.
С самого пробуждения Степу преследовало неприятное ощущение внутри. Да, вчера за просмотром очередного субботнего фильма он не рассчитал и выпил лишнего. Но Степа знал, что нынешнее чувство никак не связано с похмельем. Оно больше напоминало беспокойство или трепет. Сначала он думал, что переживает из-за того, что его могут поймать с запахом на проходной. Но проходная осталась позади, а беспокойство никуда не делось.
«Что-то сегодня произойдет…»
***
Ночная смена ушла, и Степа, заполнив журналы и убедившись, что все в порядке, откинулся на спинку стула. Неприятное ощущение все не уходило.
— Петров! – раздалось у самого уха.
Степа подскочил на месте. Обернувшись, он увидел багровое лицо начальника установки. Глаза сверкали не добрым огнем, ноздри широко раздувались, на толстой шее проступили жилки.
«Не в духе…» — сразу сообразил Степа.
— Спишь на рабочем месте?!
— Просто задумался…
— Заговаривай зубы кому-нибудь другому!
Степа не ответил, и он продолжил:
— Где твой напарник?
— На обходе.
— Переходите клапанами Schuff. Ветку «B» в ремонт.
— Хорошо.
— Прямо сейчас!
— Хорошо, Иван Михайлович, сделаем.
Когда начальник отошел, Степа вызвал по рации напарника:
— Андрей?
— На связи.
— Ты на установке?
— Да.
— Подойди к клапанам Schuff, сейчас буду переключаться на резервную ветку. Надо проследить за работой клапанов и убедиться в отсутствии замечаний.
— Принято.
***
Андрей – молодой человек, любитель погулять и развлечься с девушками, не пришел в восторг от внезапно свалившейся работы на голову. «Не успел на смену заступить, а уже запрягают… Да еще в воскресенье! Совести у людей нет», — с негодованием думал он.
— Я на месте.
— Хорошо, открываю ветку «А».
— Смотрю, — ответил Андрей, хотя сам строчил сообщение вчерашней девушке, с которой познакомился в клубе и провел ночь.
Раздался звук шипящей змеи, и шток на клапане поднялся вверх.
— Открылся, замечаний не выявлено, — сообщил в рацию Андрей, все так же, не отрываясь от экрана телефона.
— Принято. Отсекаю ветку “В”.
Снова шипящий звук и движение штока. Но Андрей уже ушел.
— Все в норме? — поинтересовался Степан, не дождавшись отчета.
— Да, без замечаний — ответил Андрей, залезая в укромное место между труб.
После ночных приключений его мучительно одолевал сон, и он решил, что пока его не напрягли новой работой, надо покемарить хотя бы минут десять.
— Андрей, отсеченную линию надо опорожнить в дренажную емкость.
“Вот же… Только ведь прилечь хотел! А, сделаю чуть позже, ничего страшного не случится”.
— Хорошо.
И сбавив звук на рации, он тут же провалился в сон.
***
Внезапно в операторной раздалась звуковая сигнализация. Все всполошились и уставились на щит с приборной панелью. Одна из ламп мигала красным.
— Загазованность в районе клапанов Schuff! — заметил кто-то.
— Возможно, снова прибор барахлит, — сказал начальник смены.
Он оглядел всех присутствующих и остановил взгляд на Степане.
— Где Андрей?
— Как раз должен был готовить к ремонту ветку “В”…
Михалыч взял рацию:
— Андрей.
Тишина.
— Степнов Андрей, выйди на связь!
Нет ответа.
— Дьявол! Васька, возьми драгер (примеч. автора: портативный газоанализатор) и сбегай проверь.
Васька, небольшого роста, подвижный паренек мигом вскочил со своего места, накинул каску, противогаз и, схватив драгер, гепардом вылетел за дверь.
“Вот оно!..” — барабанной дробью разнеслось в голове у Степы.
Прошло пять минут, но Степе мерещилось, будто Васьки нет уже целую вечность. Когда, наконец, раздался треск рации, Степе показалось, что это треснул его череп.
— Драгер в зашкале и сильный характерный запах! — раздался из рации голос Васьки.
— Твою же мать! Ну почему в мою смену?! — в негодовании вскричал Михалыч и добавил в рацию: — Вася, возвращайся!
Потом поднес ко рту микрофон, нажал кнопку на клавиатуре и что-то негромко начал говорить. Степан не слышал со своего места что именно, но знал, что по всей установке через рупоры сейчас раздается примерно следующее: “Всем сторонним организациям немедленно покинуть территорию цеха. Аварийная ситуация. Повторяю: аварийная ситуация, всем покинуть территорию цеха”.
Михалыч по телефону кратко доложил руководству о ситуации и, схватив запасной драгер, сам побежал к клапанам, чтобы оценить уровень опасности.
***
Он еще не вернулся, когда начальник установки вошел в операторную. Так как было воскресенье, из начальников присутствовал только он, но Степа не сомневался, что через полчаса здесь будет все начальство цеха и высшее руководство.
Антипов сразу направился к Степе.
— Что случилось? Почему загазованность?
— Я не знаю. Мы перешли ветками, и Андрей должен был опорожнить линию.
Антипов нахмурился.
— Черт бы побрал этого Степнова… — он на секунду задумался. — Ты в этой смене командир НАСФ?
У Степы все похолодело внутри. Он почувствовал, как по спине побежали неприятные мурашки.
— Да…
— Собирай команду и готовьте костюмы. Надо будет отс…
В этот момент в операторную влетел запыхавшийся Михалыч. Он нырнул себе за стол и, схватившись за телефон, стал набирать один номер за другим.
— Готовьте костюмы, — повторил Антипов и подошел к Михалычу.
Степан на ватных ногах направился к членам своей группы. Нательное белье намокло от пота и прилипло к спине. Не своим голосом он обратился к двум машинистам и Ваське:
— Начальство дало указание готовить костюмы НАСФ.
Он увидел на их лицах такой же страх, какой испытывал сам. Один из машинистов спросил:
— Мы что, пойдем туда?..
То, что страшно не ему одному, немного приободрило Степана, и он взял себя в руки.
— Не знаю. Но раз сказали, надо подготовиться.
Они сорвали пломбу со шкафа и стали помогать друг другу надевать ярко оранжевые костюмы НАСФ. В голове у Степы кружился водоворот из мыслей:
“Командир… Да я же ни черта не помню. Какой же я идиот — просидел на занятиях, залипая в телефон. Разве я думал тогда, что мне, когда-нибудь придется лезть в этот костюм? Давай, дурья башка, вспоминай! Надо проверить дыхательный аппарат. Проверить давление в баллонах. Исправность манометра. Клапан… Как проверяется обратный клапан?! Черт, черт, черт… Что еще?! Вспоминай, вспоминай, вспоминай, мать твою!”
***
От мыслей его отвлек разговор на повышенных тонах. Это Михалыч спорил с Антиповым.
— Надо делать аварийный сброс!
— Нет, не надо. Ребята отсекут пораженный участок и все.
— Это опасно… Диапазон взрываемости у топливного газа слишком велик… Может рвануть в любой момент!
— Все будет нормально, мы не можем останавливать завод из-за какой-то там загазованности!
— Тогда я снимаю с себя ответственность!
— А вот это вряд ли, — и прежде, чем Михалыч успел ему что-либо ответить, он резко развернулся и быстрым шагом направился к Степе и его команде.
«Кажется, нам хана…» — пронеслось у Степы в голове.
Предчувствие надвигающейся беды достигло своего апогея. Оно словно искра, перешедшая в пожарище, разрывала все существо Степы. И глядя на торопливые шаги приближающегося начальника установки, он почувствовал, как в его сознание ворвался луч света. Будто предупредительный звонок из космоса оповестил его о надвигающейся беде. Он увидел взрыв, разъяренное пламя, пожирающее все на своем пути и трупы… Мертвые обгоревшие тела его товарищей…
Потому, когда Антипов подошел и открыл рот, чтобы отдать распоряжение, Степа опередил его:
— Мы никуда не пойдем.
Антипов опешил. Секунду он смотрел на Степу оценивающим взглядом, а затем медленно и вкрадчиво произнес.
— Это не тебе решать…
— Решать как раз мне. Я командир отряда, и я говорю, что мы не пойдем. Там вот-вот все взлетит на воздух.
— А я тебе говорю, что ты пойдешь! Ты сам при получении корочки командира НАСФ расписывался в документе, где сказано, что ты обязан до прибытия спецслужб выполнять первичные действия по ликвидации аварии.
— Знаю. И все же мы никуда не пойдем.
— Ты пойдешь под суд!
— Плевать.
Лицо Антипова стало таким красным, что, казалось, сейчас пойдет пузырями, и через кожу просочится магма. Степе даже подумалось, что он сейчас ударит его. Но к его большому удивлению, тот вдруг успокоился и почти просяще произнес:
— Степан, подумай о своем товарище. Степнов где-то там лежит без сознания, и только вы можете ему помочь.
Степа почувствовал, что получил удар под дых. Он потупил взгляд и напряженно смотрел на мыски ботинок начальника.
— Неужели ты бросишь его там умирать? Ведь у вас есть шанс спасти его!
В Степе против воли зародилась борьба. С одной стороны инстинкт самосохранения. С другой чувство долга перед товарищем. Они словно устроили перетягивание каната, и Степе казалось, что его вот-вот разорвут на части.
Он бросил короткий взгляд на Антипова и почувствовал, что тот ухмыляется про себя. И ясно почему – его слова подействовали.
— Хорошо, — проскрежетал зубами Степа. – Надевайте баллоны, ребята, пойдем спасать Андрея.
***
— Вот оно, — указал пальцем Степан на вибрирующий воздух у грундбуксы, прижимающей сальник задвижки. — Пропуск по сальнику…
— Валера, Федор, закрывайте эту задвижку, а мы с Васькой поищем Андрея.
Аккуратно перебираясь через паутину трубопроводов, стараясь не повредить герметичность костюма, Степа с Васей искали пострадавшего. Руки их слегка дрожали, но сознание оставалось чистым.
Андрея нигде не было.
— Проверь за той трубой, если он отравился, то должен быть где-то здесь.
Каждая секунда могла стать последней в их жизни, но они продолжали искать.

***
Тем временем, довольный и отдохнувший Андрей вошел в операторную. Улыбка слетела с его лица, как только он увидел целое полчище белых касок. Множество напряженных лиц уставилось на вошедшего.
— Ты где был?! – заорал Михалыч.
***
— Степан! Если вы отсекли участок, возвращайтесь! Повторяю: возвращайтесь в операторную, Андрей нашелся!
Степа бросил недоумевающий взгляд на Ваську. Тот пожал плечами. Ничего не понимая, Степа обернулся к машинистам, которые находились в тридцати метрах от них. Валера уже обтягивал штурвал арматуры. Степан поймал взгляд Феди и махнул ему рукой, что означало: «Уходим». Федя кивнул и похлопал Валеру по плечу. В этот момент и свершилось то, что предчувствовал Степа.
Он будет помнить эту минуту в мельчайших подробностях до конца своей жизни.
“Все происходило как в замедленной съемке”, — будет начинать он каждый раз, когда его попросят рассказать эту историю.
В пяти сантиметрах от головы Ивана образовывается ослепительно белая точка, она быстро растет. В одно мгновение она поглощает машинистов и продолжает стремительно расширяться. Она еще в двадцати метрах от Степы, но он уже ощущает нестерпимый жар этого света. Он чувствует, как ноги отрываются от земли, и неведомая сила толкает его в грудь с такой мощью, что воздух вырывается из легких. Его поглощает яркий свет, и на мгновение он слепнет. Затем сильный удар о что-то металлическое. Он слышит, как ломаются собственные ребра. Вокруг настолько жарко, что ему кажется, будто кожа сделана из пластилина и стекает на асфальт.
Усилием воли он открывает глаза и вместо привычной установки видит лишь искореженный металл, полыхающий в адском огне. Краем глаза он замечает движение справа. Поворачивает голову и видит дергающегося в воздухе Ваську. Из его груди торчит пятидюймовая труба. Он судорожно сотрясается всем телом. Изо рта его хлещет кровь. Это длится секунд десять. Затем он затихает.
Степа тянется к нему слабой рукой:
— Прости…
Одинокая слеза скатывается по обожженной коже, и все погружается во мрак.