Рассказ №36 Немного пессимистичное и сумбурное размышление о том, что нам предстоит, когда мы все состаримся

Андрею очень сложно давались ранние подъемы. Положа руку на сердце – совсем не давались. Раньше одиннадцати утра проснуться он физически не мог. Андрей был соней. Не совой, нет, просто соней.
Но несмотря на это ни с одной работы его еще не увольняли. Пусть ежедневные опоздания бесили коллег и начальство, расхолаживали коллектив и «дурно» влияли на корпоративные ценности и культуру, но прилежное и качественное отношение к работе, перевешивали его единственное отрицательное качество.
Тем не менее, в то утро Андрею не удалось выспаться всласть. Ровно в восемь пятьдесят пять его озадачила трель, уведомляющая о звонке на смартфон.
На выключенный смартфон, если вы не в курсе. Андрей то был в курсе, это его и озадачило. Правда ненадолго. На выключенный смартфон в нашем время могли позвонить только сами знаете кто. Или вы не знаете? Ну да, откуда вам знать-то. Но Андрей знал и вскочив с постели понесся было к телефону, но споткнулся о тапочки, упал и ушиб колени, локоть и голову. Именно в этой последовательности, это очень важно. Запомните это или лучше запишите. В общем, как вы поняли, такой вот звонок, на выключенный телефон принимать надо сразу (пожалуйста, не фыркайте, я знаю, что повторяюсь, но это очень важно для истории). Не успел – считай накойник (это не опечатка, так задумано, потом поймете, наберитесь терпения). В общем, на такой звонок отвечать нужно сразу. А Андрей, по понятным причинам, не успевал. Но видимо на том конце сжалились и решили помочь, и приняли вызов за него (как это сделали? Понятия не имею, не придирайтесь).
– Доброе утро, – услышал Андрей голос из динамика смартфона (это тоже важное уточнение, а то кто-то из вас может подумать, что из динамика телевизора, например, а ведь они могут).
– Доброе… – прошипел в ответ наш соня.
– Экий вы… не осторожный. Ничего-ничего, до смерти заживет… – обрадовал его голос. И тут же продолжил: – Вы лежите, лежите, отдышитесь. Я вас прекрасно оттуда слышу.
– Спасибо, – на всякий случай поблагодарил Андрей.
– Вы, наверное, уже поняли, что это за звонок…
– Предупредительный? – уточнил Андрей (вообще это реплика тут для вас, чтобы вы поняли, Андрей то сразу знал).
– Да-да. Он самый. Предупредительный звонок (та-дам!).
– В девять ноль-ноль? – Андрей скосил глаза на часы. Восемь пятьдесят восемь.
– Всё правильно. – обрадовался голос и отключился.
Андрей встал, покряхтел и начал быстренько приводить себя в порядок. Две минуты — это очень мало, чтобы подготовиться к свиданию с девушкой, которая тебе нравится, но, чтобы привести себя в порядок перед встречей с теми, кто решит жить тебе дальше или нет, вполне себе достаточно. Наш герой, например, даже зубы чистить не стал. Только оделся, прикрыл постель покрывалом и запихнул под кровать, всё, что, по его мнению, обычно туда запихивали перед приходом гостей.
Ровно в девять ноль-ноль позвонили уже в дверной звонок. Андрей открыл сразу, он готовился к этой встрече с тех пор, как ему исполнилось сто пятьдесят и заранее приготовил ответы на все возможные вопросы, так он думал.
Давайте чуть поясню. Сто пятьдесят — это возраст, после которого тебя могут выбрать для собеседования. Так, не совсем правильно составленное предложение. Сто пятьдесят — это возраст, после которого в нашем времени тебя могут выбрать для собеседования. Опять не то. Хорошо, что Андрей не в шортах. Итак, Сто пятьдесят — это возраст, после которого в нашем времени любого кто уже отметил стопятидесятилетие, могут выбрать для собеседования. Так они это называют. Андрей, и остальные стопятидесятилетние называют это по-другому (конечно же про себя называют). Выбраковка. Или неестественный отбор. Как вам больше нравится. Собеседование (мне лично так больше нравится) проводится один раз в десять лет. НОЗ так установил. Вы же знаете про НОЗ? В ваше время НОЗ, кажется, уже есть. А про классификацию возрастов знаете?
Давайте поясню немного. Во время описываемых событий классификацией Немирной Организации Здравоохранения установлено: 0 – 18 лет – детский возраст, 18 – 24 года – молодой возраст, 25 – 149 лет – экономически-активный возраст; 150 и старше – маразматический возраст.
Путем каких-то экономических подсчетов и статистических выкрутасов НОЗ решил, что люди старше 150 лет могут впадать в маразматический припадок, из которого уже не вывести. Причем припадок этот внешне никак не проявляется. В отличие от максималистического припадка (возраст от 18 до 24 лет), который выражается в систематическом нарушении общественного порядка, нежелании получать образование, несоблюдении норм морали, законодательства и неуважении к власти. Или, например, от кризиса среднего возраста (возраст от 55 до 74 лет), который проявляется в нежелании работать, платить налоги, соблюдать социальную дистанцию, голосовать и т.д.
Те собеседования (на максималистический припадок и кризис среднего возраста) он легко проходил заочно. Главное соблюдай правила и живи себе спокойно. Но вот с маразматическим припадком всё чуть сложнее. Как таковых отличительных симптомов не было. Точнее они были, но какие-то обычные что ли. Например, «чрезмерное употребление природных ресурсов, что включает, но не ограничивается: повышенным потреблением кислорода и/или оксида водорода, повышенным выделением углекислого газа, азота, метана, сероводорода, аммиака и т.п». А вот еще: «социальная дистанцированность», которая как правило проявляется в нежелании работать или, например, выйти на добровольную пенсию, а еще почему-то в нежелании тратить больше одно МРЕТа. Кстати, Минимальный размер ежемесячных трат в этом году составляет – 0,99% от ежемесячного дохода.
Или вот «повышенная сонливость, систематические опоздания и склонность к нанесению себе травм». Чуете подвох? Если не чуете, то поясню: поговаривают, что на «лечение» или как говорят некоторые на «койку», отправляют тех, кто не хочет работать и тратить, а также несмотря на все чудеса отечественной медицины стареет, а значит приносит меньше пользы государству.
В целом Андрей с этим был согласен, он даже голосовал за всё это когда был моложе (иначе, как вы догадались, его отправили бы на «койку» еще в среднем возрасте. Вы же догадались?). Но как только ему стукнуло сто пятьдесят, коленки нет-нет да начали подрагивать. Потому что по этим симптомам: «повышенная сонливость, систематические опоздания» он еще с детского возраста «на галочке», а сегодня еще и на пункте «склонность к нанесению себе травм» попался.
В общем, боялся Андрей. Но дверь открыл сразу.
В его комнату зашли… двое. Мужчина и женщина. Это обязательное условие. Гендерное равенство во всем.
Ну так вот, зашли двое (а вышли трое, причем одного вывели. И больше Андрея никто и не видел. Это я вам так интригу убиваю).
Стоит теперь про собеседование рассказывать или перепрыгнем? Андрей то не в шортах, как мы выяснили, но и потолок тут не такой высокий, как я посмотрю. Хорошо, давайте в вкратце, концептуально, так сказать.
Поздоровались они, познакомились. Точнее они-то и так знали, как его зовут. А вот сами не представились. «Не положено», – говорят.
Расселись по разные стороны стола и начали собеседование.
«Когда появились первые жалобы на самочувствие?» – спрашивают они.
«Э… Так нет жалоб» – отвечает Андрей.
«Ну как же, вот тут у меня копия объяснительной вашей, по поводу опоздания. Тут вы пишите, что вам тяжело вставать по утрам и просите свободный график» – припирают его к стенке.
«Но, это же с детства, всегда так было,» – попытался оправдаться Андрей.
«Так и запишем: жалобы на сонливость и плохое самочувствие по утрам с раннего детства,» – они начали что-то вносить в планшет. Каждый в свой. Потом сверят. Это обязательная процедура.
«Нет-нет, подождите!» – Андрей запаниковал. – «При чем тут плохое самочувствие! Не было никогда такого».
В ответ гробовое молчание. Затем снова вопрос:
«Какой ущерб, по вашим оценкам, вы наносите государству систематическими опозданиями?»
«Нет никакого ущерба! О чем вы! Я лучший работник месяца уже лет пять!» – начал возмущаться Андрей.
«Вот именно. Это показывает, насколько дурно вы влияете на коллектив, что, систематически опаздывая, являетесь лучшим работником!»
«Так значит!» – взревел Андрей вскакивая. – «И эти синяки я значит сам себе нанес?»
Нисколько не смутившись женщина полезла в планшет и выдала:
«Вообще-то у меня написано, что вы случайно поскользнулись и упали сегодня утром, напуганный нашим звонком. Ударились головой, рукой и ногой. Это не так?».
«Так», – согласился Андрей чуть успокоившись.
«А вот и не так» – улыбнулся мужчина. Он что-то нажал у себя на планшете, и Андрей отчетливо услышал писк у себя в голове.
«За что?» – потрясенный Андрей опустился на стул.
«У вас все признаки маразматического припадка» – хором ответили гости.
Женщина продолжила официальным голосом, зачитывая текст с планшета:
«Учитывая наличие симптомов маразматического припадка вы, Иволгин Андрей Вячеславович, направляетесь на лечение»… ну ладно, обещал же вкратце. В общем, повели его на выход.
А делать ему нечего, идет, ведь чип то активировался, он сам писк услышал. Какой чип? А какой у вас год? А ну лет пять-семь, скоро и вас начнут чипировать. Не перебивайте. Все вопросы потом, под текстом накидаете, письменно. Хотя я закончил уже. В общем, на «койку» его увезли. Больше его никто и не видел.
***
Ладно уж. Добавлю для любителей хэпи-энда. В нашем времени его никто больше не видел. Зато в вашем времени, в одной из недружественных стран появился старичок. Ничего не помнил, но на местном языке говорил очень хорошо. На работу его никуда не брали, пенсии нет. Оформили его как потерявшего память и отправили на гособеспечение, счастливо доживать остаток своих лет. Почему старичок? Так Андрею сто пятьдесят, он выглядит как семидесятилетний в вашем времени, бодренький, конечно, но старичок… А без инъекций долголетия одряхлеет быстро, но лет двадцать еще протянет. Почему мы так делаем? Ну как же, нагрузка на бюджет недружественной страны. Капля она камень точит. Вот это поворот, да? Не убивать же стариков в самом деле, бессердечно это как-то, не по-человечески. Почему я вам всё это рассказываю? Чтобы знали и думали.