Рассказ №21 Тепло и уют

На улице бушевала метель, а Богдан сидел, зарывшись в старую солому, и думал о празднике.
Рождество… В этом году ему не к кому пойти. Соседка Авдотья выгнала за опрокинутый горшок с щами, друг Митрий сам еще мал, чтобы гостей принимать, а своей матери он не нужен – она так и сказала. “Катись, – говорит, – огуряла, на все четыре стороны. Вишь, и без тебя тошно”, – мать одной рукой взяла ведро с замерзшей водой, а другой поддержала снизу круглый живот. Богдан вытер скупую слезу, обжигающую на морозе нежную щечку, и ушел.
Это раньше он бежал к дому кузнеца Федота на другом конце деревни, около которого собирались и другие дети. Жена Федота с радостью угощала их кутьёй и соченем, а сам кузнец показывал дивные фигурки, сделанные собственными руками.
Но сейчас Богдан был грязным, уставшим, с порванным рукавом рубахи и не хотел в таком виде идти к Федоту. Мальчику было холодно и голодно.
Смеркалось. Холод цеплялся ледяными пальцами за маленькие ручки, ветер, свистя в расщелинах бревен, шевелил непослушные волосы пшеничного цвета. Богдана клонило в сон. Он обхватил коленки и прикрыл глаза…
Раздался тихий звон, дверь амбара открылась, и на пороге возник рослый мужчина. Черты лица его было не разобрать. На нем было длинное светлое одеяние, а над головой будто бы висел нимб, озаряя пространство вокруг. И ветер вдруг стих, и метель улеглась, и что-то теплое и уютное вмиг обволокло Богдана. Мальчик блаженно улыбнулся во сне. Большая мягкая рука незнакомца коснулась плеча Богдана. Он вздрогнул и открыл глаза.
Перед ним стоял кузнец Федот.
– Ты чего, малец, тут? Иль из дома убёг?
– Убёг…
– Эх ты, – кузнец взял мальчика под мышки и вытащил из копны сена, – идем в дом. Накормим тебя. Иль не голоден?
– Голоден…
Богдан уминал кашу и лепешку и запивал все это теплым молоком.
– Спасибо, дядя… С Рождеством, – он улыбнулся и взял кусок хлеба.