ВНЕК №3 Спасённая партитура

Героическая симфония близилась к финалу. Руки дирижёра, слившиеся с властительной палочкой, то возвещали бурю, то вызывали рокот океанского прибоя, то низводили звук до умиротворённого ласкающего бриза.
Я был в ударе! Это был пик исполнительского мастерства. Лежащая на чёрном пюпитре партитура словно жила собственной жизнью. Листы шевелились в такт восторженному шевелению моей шевелюры, да простят мне эту тройственную тавтологию.
Впрочем, причина, по которой партитура казалась ожившей, скоро разъяснилась: банальный сквозняк из неплотно прикрытой двери гримёрки там, за тяжёлыми бархатными портьерами. О, ужас! Последний нотный лист птицей вспорхнул и спланировал прямо под ноги набирающих силу звука духовых. “Туба”, тяжеловесный в мощной натуге, прижал его ногой, видимо, попросту не заметив. Теперь попробуй, достань. Руки были заняты драгоценным инструментом, отложить который не представлялось возможности. Горе мне! Это провал! Мысли вихрем роились в голове, ещё более взъерошив ужасом остатки некогда кудрявых волос.
И тут меня осенило! Я был спасён! Спасена была и симфония! Я с надеждой воззрился на Неё. Я всегда наблюдал на репетиции за гордой независимой скрипачкой. За её благородно поднятой головой. За стремительно несущей смычок к струнам беломраморной рукой, словно Афродита из пены вырастающей от плеча, из складок аспидно-чёрной туники. Теперь не нужна партитура, ни вдохновенное водительство дирижёра. Я вспомнил всё, до мельчайших подробностей. Гармония наших партий протянулась между нами светоносным лучом. Вот Она неистово “пилит” скрипку, и в конце – моё бравурное вступление! Вот – ещё, и ещё фрагменты…
Да, я молодец! И вполне заслужена нынешняя похвала дирижёра: “Литавры сегодня были очень недурственны!”