ВНЕК №5 Высоким штилем

Для благоустройства резиденции осталось приобрести последний лист фанеры. “Непременно такой, которая летала над Парижем” — съязвил Профессор, и был отчасти прав. Там, где я учредил всесезонную просторную обитель, есть всё. И благорастворение воздухов, и зелёные насаждения в отдалении, и гора, защищающая от пронизывающих северных ветров суровой снежной зимой.
Внутри, близ уютного камина – картины, пусть не подлинники, копии, а всё же услада для глаз. Преобладают пейзажи Шишкина, но есть и “Любительница абсента”, и “Голубые танцовщицы”. Романтическая атмосфера!
А вовне, совсем неподалёку – пир для души, книжные развалы, на них можно найти любую литературу, например, философскую, от богатых изданий Платона до Ницше в подлиннике. Но там, где я обосновался, никто не мешает, не отвлекает внешним шумом, не нарушает покойное уединение анахорета. Можно, не озабочиваясь язвами цивилизации, свободно и открыто достигать просветления. Ни тебе беспокойного общества, ни фараонов с их наиглупейшими проверками по поводу то соблюдения надуманных кем-то “правил” на случай пандемии, то верноподданнического выражения лояльности властям предержащим.
Профессор и ему подобные селятся поближе к фаст-фуду, в “спальных районах”. Не понимаю я их. Там, где есть доступная еда, обитают и полчища гнусных крыс. Окружение моей резиденции свободно от мерзких тварей, ибо в нём больше возвышенного, нежели низменно-утробного содержания.
Допью утренний кофе, любуясь карминовым рассветом, и пойду взглянуть, не было ли нового поступления из чьей-либо библиотеки, с экслибрисами. Бывают книги от знаменитых персон, случись им только преставиться. Это недалеко, за грунтовым терриконом, на территории всё ещё благородной Свалки, а не обжитой имыми Помойки.