Мы познакомились анонимно в сети.
Как говорится, встретились два одиночества. Рискованно?
Я понимал, что под ником «Каша Букаша» может оказаться древняя дама, аферистка, психопатка или даже мужик. Или вообще нейросеть.
Так что в серьёзность отношений не верил. Но беседовал. Мы обнаружили множество общих тем. Нам нравились Куприн, Ремарк и Бакман. Мы слушали «Призрака оперы» и «Юнону и Авось». Любовались пандами и гиббонами, обменивались рецептами штруделя и способами лечения насморка. Она хвасталась фотками своего хомяка, а я взахлёб рассказывал о редактировании сценариев казуальных игр для сайта «Загадочные истории». Эти игры меня кормили.
Через год осторожно, как разведчики, стали завоёвывать взаимное доверие.
Её звали Софьей. Сорок лет. Миловидная – если верить портрету. Если верить…
Я тоже на фото казался без изъянов.
Но вот решились. Свидание вживую!
Всё же сомневался. Вдруг толстая пенсионерка. Или вообще…
Не давал покоя старый афоризм про горький привкус у приятной женщины.
Сонечка была очаровательна. Причесана-одета-улыбчива. Прелесть глаз Хёпберн. Никаких татушек и бородавок. Ни кокетства, ни позёрства.
Я привстал со скрипом. Покачнулся, галантно поцеловал ей руку.
Ой… что с её пальцами?!
– Увлажняющий крем «Горький сандал», – тихо сказала она. Потупилась… – для бионической руки.
Всего-то? Я усмехнулся.
Мы ели чизкейки и суфле. Пили кофе с коньяком. Танцевали, хотя я и со скрипом. Говорили, перебивая друг друга, смеялись. Я рассказал о новом проекте.
– Ницше считал, что в каждом настоящем мужчине прячется ребёнок, который хочет играть, – сказала она, выделив слово «настоящий».
Вышли под руку в звёздную ночь. Как в новый мир.
Я скрипел протезом. Она тоже хромала… явно натирали новые туфли.
Настроение было отличным.
Инклюзивненько) И почему же такой ник – “Каша Букаша”? А про Ницше в конце очень даже элегантно получилось)