Июльское солнце, словно сыр на сковородке, планомерно плавило город. Всё кругом было раскалено: земля, деревья, дома, дорога, тротуар. Особенно дорога и тротуар. Воздух над ними дрожал, кривлялся и плясал, будто бы пожираемый невидимым пламенем. Хотя нет. Воздух тёк и плескался, переливаясь и исходя рябью, как прозрачная едва видимая вода.
А по тротуару, между рядами поникших от жары тополей, словно по морскому проливу плыли девушки-корабли.
О! Какая шхуна прошла рядом. Какие ровные, красивые мачты, едва прикрытые сверху маленькими парусами.
А это что? Какая чудесная каравелла. От её кормы просто не оторвать глаз.
Ох… Едва успел отскочить с пути перегруженной баржи. Через борта во все стороны свисал лишний груз, корабль опустился ниже ватер-линии, но всё же гордо задирал нос и вихлял корпусом, расталкивая попутчиков.
Из клубящейся перегретой дымки выныривали и уплывали прочь и другие корабли: большие и малые, красивые и не очень. Но все они были не те, кого он ждал.
Наконец из пещеры-проходной появился ещё один – галеон, с двумя большими парусами, которые едва не лопались под напором. Галеон постоял на месте, поворачиваясь из стороны в сторону, а потом изящно покачиваясь направился прямо к нему.
– Галя!.. – восхищённо прошептал Иван и надел очки. Мир вернулся к привычному виду. Все другие девушки-корабли вылетели из головы, растворившись в летнем мареве.
– Заждался, Ваня? – Галя подставила щёчку для поцелуя. – Извини, мы готовили горчицу по новому рецепту и так заработались, что пропустили конец смены.
Иван поцеловал Галю и почувствовал на губах терпкий горьковатый привкус.
– Мммм… Какая ты вкусная! – и, неожиданно для самого себя решившись, продолжил:
– А хочешь нам будут кричать «Горько!»?
Как же эта по своей сути интересная метафора неуклюже построена. В данном случае выходит, что сыр плавит сковородку…
Невзирая, на бесполезно растраченные знаки на многократное подтверждение жары, в целом рассказ-аналогия удался. И финальная фраза довольно остроумная. 🙂