Рой белых мотыльков вспорхнул снизу, из-под яра, ударил в лицо, рассыпался подобно пене морской волны. Дрыщ зажмурился, замотал стриженой башкой.
– Нет тут ничего. Небось, забил крутой косяк, вот от крепкого напаса и намерещилось.
– А табличка? – рассерженно рыкнул Руль.
– Табличка – это про деревню в стороне от трассы, не раз видывал такое. – Рассудительно изрёк Зяма.
– Погодите же! Вот! – Разжав ладонь, Руль показал подельникам горсть камушков, замерцавших в пляшущем свете фонарика.
– Богемские гранаты, вот алмаз, а это танзанит, жменя таких лимонов на пять потянет. Есть и рыжьё. Я недалеко прикопал, а вчера насчёт сверкальцев у кривого золотаря справился.
Зяма заозирался, облизнул сухие губы.
– Сейчас у них зазвонят, народ весь по церквам кинется, дурачьё, ночью-то! – Продолжил Руль. – Набрать по мешку без мокрухи, да юркнуть низом.
Пригорбившись, трое заскользили по влажному от росы склону.
***
– Слышал? Вроде, колокола звонили?
– Сиди, не слезай с телеги. Киношники снимали мистику про город, что раз в сто лет на три ночи в полнолуние встаёт из озера, а потом исчезает. Вот и вывеску оставили.
– Глазком бы глянуть!
– Луну надолго тучами затянуло, коли он и был, пропал.
