Вечер. Пустой коридор. Морщинистый человек в белом халате вошел в палату, запер дверь.
Широкоплечий, угрюмый. Вынул шприц.
Повернулся к тощему пареньку, сидящему на кровати с закрытыми глазами. Лет двадцати, не больше.
Сел рядом.
– Ты рассказывал о туче…
– Она бескрайняя,– откликнулся парень. – Местами холодная и рыхлая, словно тающий снег, но в основном теплая и плотная, как стог сена в августе. Это наш мир. Он полон теней, призраков, светлых и темных картин, которые расплываются, стоит на них взглянуть.
Пронизан миллионами колокольцев, по ночам в нем вспыхивают лимонные, алые, черные свечи. Туча плывет в небесах, и мы смотрим на далекую землю сквозь прозрачные ладони. Иногда поем, чаще молчим …и устраиваем молчаливые пиршества.
– Вам не нужна еда. Ведь вы же…
– Мы питаемся не только звездной пылью и солнечными искрами. Лепестки тюльпанов приносят европейские циклоны. Пассаты Сахары – серебряных муравьев. Стрекоз и бабочек – русские суховеи, а мелкими сардинами полны японские тайфуны.
– Как вы себя называете?
– Журавлями, конечно же.
Человек в халате воткнул иглу в матрас, нажал поршень, галоперидол растворился в синтетическом волокне.
Вышел.
Запер дверь.
Логично, что палата номер шесть пристёгнута следующим номером к вишнёвому саду. Но вот журавли… Не намёк ли это на славного вожака стерхов? Впрочем, в палате номер шесть чего не померещится?
Нормальный шорт. Вполне имеет право на существование.
Примерно так раньше “белые билеты” получали… Мне это знакомые рассказывали, если что.
И да, я чувствую, что сюда всё рано накидают мемов, поэтому