Рассказ №22 Игрушка

– И не забудь Лиса взять. Денис без него не может заснуть! Всё, давай! завтра созвонимся, связь плохая! – сказала жена, и отключилась.
Прошло уже три дня, как пропала мобильная сеть. Три дня после этого звонка. Три дня карантина. Три дня Ада на земле…
Стараясь не шуметь, аккуратно провернул ручку замка входной двери. Чуть приоткрыл и прислушался. В подъезде было тихо. Я вышел на лестничную площадку третьего этажа, и прикрыл за собой дверь. Закрывать на замок не стал, чтобы при необходимости не возится с ключом. В данный момент моя цель – квартира номер 18 на пятом этаже. Там жил дедуля, которого я часто видел с чехлом от охотничьего ружья. Но вроде бы он успел выехать за город, перед самым карантином. Так вот. Мне очень нужно это ружьё, прямо таки жизненно необходимо! Это ружьё, небольшая, но веская гарантия того, что я смогу добраться до своей семьи целым и невредимым.
Подергал ручки соседних квартир. Все закрыты. Поднялся на четвертый этаж. То же самое. Соответственно и на пятом этаже все двери, как и необходимая мне, были закрыты. Дверь под номером «18» была единственной из прошлого. Обычная, деревянная, обтянутая советским дерматином, который чудом дожил до наших дней, не смотря на частые рейды соседских детей в наш подъезд с целью « пошухарить». Аккуратно воткнул плоский конец загнутого буквой «Г» края монтировки в небольшую щель между дверью и рамой. Резко надавил. Раздался громкий щелчок и треск. Дверь немного приоткрылась. Из квартиры потянуло неприятным, сладковато-кислым запахом. Прислушавшись, и убедившись, что в подъезде всё так же тихо, попытался войти. Дверь непослушно уперлась во что-то, отпружинила. Навалившись корпусом, я все-таки сумел приоткрыть её на столько, что бы протиснуться внутрь. И сразу же наступил на что-то мягкое и упругое. В прихожей было темно. Расположение комнат было такое же, как и в моей квартире. Я повернул на право, и открыл дверь на кухню. Дневной свет из кухонного окна осветил прихожую, а вместе с тем и то, что мешало открыть входную дверь. Мурашки, от внезапности увиденного пробежали по спине и затылку, будто стадо слонов. На полу лежал тот самый дед, обладатель так нужного мне чехла с ружьём. Бледная кожа на его лице резко контрастировала с темно синими, почти что черными губами. Бледные, скрюченные пальцы навсегда застыли в попытке оттянуть ворот кофты, как если бы он задыхался. Поддавшись внезапным эмоциям, я выскочил на кухню и прикрыл за собой дверь. Мысли с бешеной скоростью мелькали в голове. Карантин, комендантский час, бегство из города всех служб, блокпосты на выезде.
Ещё пару дней назад, когда интернет работал, в городском паблике одной из социальных сетей, я обнаружил огромное количество постов о внезапных случаях смерти среди горожан. Пользователи во всем винили неизвестную болезнь, внезапно возникшую в некоторых городах нашей страны. Скорее всего, смерть деда, тот же случай. Так же, были и сообщения, что родственников умерших, всячески обследовали в больницах, и ничего не обнаружив, отпускали домой. Я же, к тому времени отвез жену и ребенка к тёще, в соседний город, что в 20 километрах. Сам вернулся собрать необходимые вещи, и застрял из-за запрета выезда. Следующие 2 дня были полны истинного хаоса. Люди поддались панике, и начался массовый исход горожан из города. Патрули полиции пытались препятствовать исходу, сначала мягко, упрашивая нарушителей вернуться в свои квартиры и дома, но спустя некоторое время, всё чаще слышалась стрельба. А несколько дней назад, прямо перед моими окнами, люди в военной форме, без предупреждения, открыли огонь по выезжающей из соседнего двора, наглухо тонированной, красной «девятке». Та, потеряв управление, уткнулась в столб уличного освещения и заглохла. Военные что-то передали по рации, и ушли в обратную сторону от места происшествия. Жене об этом инциденте я не говорил. И вот уже, три дня в городе анархия. Патрулей больше нет, а некоторые предприимчивые граждане, периодически вскрывают небольшие магазины, и выносят всё, до чего дотянутся руки.
Открыл окно. В лицо ударил свежий октябрьский ветерок. Вдохнул несколько раз, и в голове прояснилось. Посмотрел на посеченный пулями автомобиль, все так же стоявший под фонарным столбом. Странно… Водительская дверь открыта, а из салона торчат, чьи-то ноги. И эти ноги дергаются! Да что там происходит!? Раздался душераздирающий, хрипящий вопль. Со стороны переднего пассажирского сидения, прямо в окно, вылез мужчина, свалился на землю, и, держась за окровавленное лицо, с криком побежал прочь. Со стороны же водительского места, просто на землю выползла женщина. Её кожа была такая же бледная, как и у мертвого деда, а рот был измазан в крови. Она медленно, неумело, дергаными движениями поползла в сторону убегающего мужика. В этот же момент из прихожей раздался протяжный стон, а за тем непонятная возня, и душераздирающий кошачий визг. Да, именно визг! По-другому этот звук назвать трудно. Такой звук издает кот, когда ему наступают на хвост, или же нападает другой кот. Я вышел на звук, и застыл от дикого ужаса. Покойник бледными пальцами держал ярко рыжего, крупного кота за хвост, и рывками пытался оторвать его от ковра. Затем повернул голову в мою сторону, выпустил кота, захрипел, ломаными движениями перевернулся набок, и пополз в мою сторону, быстро так пополз. Пулей выбежав на кухню, я захлопнул за собой хлипкую дверь, и подпер её столом. И тут же на дверь обрушился град сотрясающих ударов. Я навалился на стол, дверная ручка задергалась, щелкнула, и дверь подалась вперед. Подалась вперед настолько сильно, что сдвинула стол, и меня вместе с ним, на несколько десятков сантиметров назад. В образовавшуюся щель, тут же пролезла рука, и потянулась в мою сторону пытаясь ухватить пальцами за лицо. Я закричал от страха, и отскочил к окну. Дверь, лишенная препятствия полностью распахнулась, отодвинув стол. Старик ввалился и растянулся на полу. И сразу же попытался схватить меня за ногу. Моя рука попала в сковороду, стоящую на газовой плите, вымазавшись в прокисшей, зловонной жиже. Другой рукой я схватил её за ручку, и обрушил на голову старика. Послышался треск костей. Дед, будучи уже на коленях, завалился лицом в пол, а в области его темечка образовалась глубокая, наливающаяся багровым вмятина. С крайне некультурными выражениями я попятился из комнаты, при этом крепко сжимая в приподнятой правой руке свое орудие. В прихожей поскользнулся, и падая, сильно ударился затылком о угол шкафа. Но, не смотря на боль, быстро, на четвереньках, выскочил из квартиры. Поднялся на ноги, оступаясь, побежал по ступеням вниз.
Когда входная дверь в мою квартиру захлопнулась за спиной, меня стошнило. Так-то я человек не впечатлительный, раньше работал водителем на скорой помощи, и видел всякое. Но одно дело наблюдать со стороны, в качестве не вольного свидетеля, а другое – когда ты сам участник событий. Не помню, как открывал холодильник, и наливал в стакан водку. В чувство привело жгучее ощущение в спазмированом желудке. Немного отпустило. Очень не хочется возвращаться в ту квартиру. Но желание свалить из этого проклятого города, с его мутными событиями, стократ сильнее. Где то там, в соседнем городе, моя семья. Родные, которые ждут моей помощи. Рюкзак давно уже собран. Даже Лис – небольшая плюшевая игрушка, ждет встречи со своим хозяином. То ли водка придала храбрости, то ли злость на свою тупость. Но я выдохнул, встал и снова пошел на пятый этаж.
В квартире за время моего отсутствия ничего не изменилось. В кухню заглядывать не стал. Принялся шарить по углам квартиры. Сейф нашел в спальне за шкафом. Обычный, сваренный из стальных листов и высотой примерно метра полтора. Очень порадовал ключ, вставленный в замок дверцы. Хотя закон о хранении охотничьего огнестрельного оружия, таких вольностей не терпел, но и дед на особо законопослушного похож не был. Частенько встречал его, идущего с охоты, с мощным выхлопом перегара.
В сейфе обнаружилось обычное, еще советских времен, двуствольное ружьё двенадцатого калибра, разгрузочный жилет с кармашками под патроны, и четыре коробка по двадцать патронов. На трех коробках был изображен рисунок с утками, летящими в закат, а на четвертом ничего. Просто белый, картонный коробок. Но через прозрачную, пластиковую гильзу были видны несколько крупных, свинцовых горошин. Так же на дне сейфа находилась сумка со всякого рода механизмами, стало быть, для снаряжения патронов. Банка с порохом, и пакет с гильзами. Свалил всё добро в сумку. Дома разберусь. Повесил на плече ружьё, и собрался было уходить, как взгляд зацепился за одну непонятную деталь. Дно в сейфе было выше, чем снаружи! Значительно выше. И застелено квадратным куском черной резины. Свалив свою ношу на пол, достал из кармана складной нож, прихваченный с собой перед вторым походом на пятый этаж. Поддел резину. Приподнял край, и потянул на себя. Есть! На дне сейфа лежала резная, деревянная шкатулка, с гравюрой в виде советского герба на крышке. Внутри обнаружился пистолет Макарова с надписью на рукоятке « За безупречную службу и верность долгу». Рядом с пистолетом, каждый в своей ячейке, поблескивали семь патронов. А дед то не простой! Очень не простой. Ну да ладно. Закинул шкатулку в сумку, прихватил ружьё, и быстренько отправился назад, по ступеням, в родную квартиру.
Первым делом, укоротил стволы ружья, и приклад. Вбил и загнул в деревянную ручку обреза, небольшой гвоздик. В получившуюся металлическую петельку просунул и завязал обычный обувной шнурок, сделав из него широкую петлю, что бы подвесить под парку на плечо. Так и обрез не видно, и в случае чего, доставать не очень то и долго. В столы загнал два патрона с «утиной дробью». Пистолет снарядил, дослал патрон, поставил на предохранитель, и сунул в карман. Случись чего, можно просто пальцем в кармане, снять предохранитель, и сразу стрелять не вынимая. В уме проложил маршрут движения из города. Есть одна дорога, через городскую больницу, про которую мало кто знает. Она сильно убитая, в ямах и прочих колдобинах. Идет прямиком через ветрозащитную лесопосадку. Зато, вероятность нарваться на блокпост, крайне низкая. Я этой дорогой пользовался, работая на скорой помощи, когда ездил в больничный автопарк за покрышками, или машинным маслом. Километра два по ней. Дальше по грунтовке километра три, и будет выезд на междугородку. Пятнадцать километров, и я обнимаю жену и сына. Надеюсь у них все хорошо. Очень надеюсь.
Чуток приоткрыл подъездную дверь. Прислушался. Во дворе всё тихо. До машины метров двадцать. На улице начинало темнеть. Ну, это и хорошо. Мне темнота в помощь. Вышел из подъезда, и направился на самодельную парковочную площадку. Вот она, стоит и ждет, моя ласточка. За городом предстоит ехать по грунтовке, но Нива пройдет. И резина новая, и протектор хороший, и застрять я не могу. Не имею на это право! Закинул рюкзак в багажник, прыгнул на водительское сидение. Ну, с Богом!
Нива завелась с первого раза. Теперь прогреть немного, пару минут. Оглядываюсь по сторонам. Во дворе всё так же тихо. Темнеет быстро. Когда буду ехать через посадку, нужно будет обязательно остановиться, и что-то сделать с габаритами. В темноте их будет видно с большого расстояния. Можно заклеить армированным скотчем. Их есть у нас. Бросил взгляд в зеркало заднего вида. Из багажника торчит рюкзак, а из рюкзака огненно рыжий хвост Лиса. Когда сыну было три года, он любил этим хвостом гладить себя по ушам, и при этом хихикал. Как же я соскучился. Всё, еду!
Включил заднюю. Вырулил на асфальт. Переключил на первую, и аккуратно поехал вдоль соседнего дома на выезд из двора. Бросил взгляд на левое зеркало. Что-то мелькнуло, но разглядеть не успел, помешал корпус машины. Перевел взгляд на зеркало заднего вида и внутри всё заледенело. Твою же мать! За машиной бежали с десяток бледных. К ним присоединялись другие, выбегая из подъездов соседнего дома. Машину пошатнуло, передние колеса на что-то наехали, раздался дикий вопль. А сзади зазвучал протяжный, ужасающий, леденящий душу, многоголосый вой. Бледные выли, задрав вверх головы, направив в небо свои черные рты. Я заработал коробкой передач, от страха не попадая в скорости. Вылетел на городскую дорогу, и стрелой помчал в сторону больницы. Мимо мелькали дома, подпитывая страх своими черными проемами окон. В некоторых еле теплился тусклый свечной свет. А я летел вперёд, прочь от этого кошмара, от того первобытного ужаса, который наверное испытывали наши предки при встрече со стаей опасных хищников. И в ушах стоял этот нечеловеческий, звериный вой. Вой, который пронизывает твою душу насквозь, парализует, подавляет волю к сопротивлению. Но я все же выиграл в этот раз. Хотя, даже и не выиграл, а просто сбежал. Да что там!? Трусливо сбежал, поджав хвост. Конечно, можно найти самому себе оправдание. Не моя битва. Смысла сражаться не было, ни какого. Но вспоминая тот момент, тот вой, все оправдания кажутся смешными.
Впереди, над макушками деревьев показалось зарево. А спустя минуту, я четко увидел здание городской больницы. Оно горело. Горело хорошо! С четвертого по девятый этаж. Особенно жутко это смотрелось на фоне уже потемневшего октябрьского неба. И ни звука сирен, ни одного проблескового маячка. Тушить больше некому.
Не доезжая до больничного двора, свернул на дорогу ведущую в посадку. Проехал примерно километр и остановился. Достал из кармана заранее приготовленный фонарик, вышел из машины и открыл багажник. Нашел рулон армированного скотча, оторвал от него пару кусков, размером с ладонь, и заклеил габариты. Немного подумав, заклеил и поворотники с фарами. Только на фарах оставил небольшие, узкие щели, что бы при необходимости, мог подсветить слегка. Так то дорогу я знаю, и проеду, наверное с завязанными глазами. Но всякое может случиться. Продолжил маршрут. Выскочив из лесополосы, сбросил скорость. Дальше асфальт поворачивал вправо, в сторону аэропорта, а мне прямо. Там съезд на грунтовку и огромная лужа. Аккуратно объехал её, и припустил по накатанной дороге через огромное поле. Спустя двадцать минут, вырулил на междугороднюю трассу. Впереди примерно через 11 километров, будет небольшой поселок. Дорога перед ним разветвляется. Одна прошивает поселок насквозь, другая же обхватывает его справа, а затем они вновь объеденяются в одну. И я, скорее всего, поеду в обход населенного пункта. Ибо чем черт не шутит. Вдруг в поселке трасса перекрыта. На объездной я смогу в случае чего через поле проехать. Так и поступил. Но на объездной меня ждал сюрприз. Половину дороги перегородил трактор, в который я чуть не влетел в темноте. Будто бы кто-то в голове подал идею включить фары. Свет, конечно, так себе, но силуэт сельскохозяйственной техник я заметил вовремя. Сбавил скорость. Начал маневр. Уже выруливая на свою полосу, боковым зрением заметил тусклый свет фонаря. Затем прозвучал оклик:
– Стоять!
Естественно я придавил педаль газа. Ищи дураков! Набрал скорость. И вдруг сзади затрещала длинная автоматная очередь, а вместе с этим, тысячей осколков разлетелось заднее стекло. Правый бок обожгло. Ниву дернуло вправо, а затем влево. Скорость я успел набрать где-то уже под девяносто. Автомобиль пошел юзом. Дорога в этом месте круто забирала вправо. Встретив обочину правой стороной, машина покатилась кубарем. Мир вокруг завертелся. А затем последовал сильный удар. Настолько сильный, что если бы он пришелся на крышу, а не на колеса, меня бы, раздавило вместе с салоном. Так-то спас ремень. Если бы не он, меня просто выбросило бы в окно. А так, только головой о боковую стойку ударился и о потолок пару раз, ну и еще раз о стойку. Благо, что в шапке был. Она смягчила, но не особо. Поплыл. В глазах рябь. Воняет бензином, и чем-то горелым. Руки не слушаются. Во рту привкус крови, по лицу течет. Нос не дышит, сломан. Из него кровь. Попробовал сплюнуть. Языком нащупал отсутствие двух передних зубов. Отстегнул ремень. Дышать трудно, в салоне много дыма, даже не смотря на отсутствие стёкол. Кое-как выбрался на капот. Он раскаленный словно сковорода. Скатился на траву, и пополз подальше от машины. Вдруг вспыхнет, бензином то воняло. И дым был. Отполз метров на десять, и перевернулся на спину. В голове шумело, но, не смотря на это, расслышал топот по асфальту, а затем увидел тусклый огонек карманного фонарика. Огонек раскачивался, и приближался всё ближе. Уже слышно тяжелое дыхание человека. Человека, который хотел меня убить. Как подтверждение тому, послышалось металлическое бряцанье автоматного ремня. Бежит добить? Меня он еще не срисовал, видит только разбитую машину. Я для его фонарика пока что не досягаем. Но обнаружит когда ближе подойдет. И убьёт. Ну что же, мы тоже не лыком шиты, и фильмы американские смотрели. Шансы у меня, пятьдесят на пятьдесят. Расстегиваю парку, достаю обрез. Переворачиваюсь на живот, обрез под себя, пальцы на крючки. Хоть бы не выстрелил в спину. Слышно как он рыщет возле машины. По траве вижу, направил луч в мою сторону. Увидел меня. Крадется. Слышно как пытается заглушить дыхание, и дышать через нос. Сухая полынь хрустит под его подошвами. Обходит сбоку, слева. Есть! Решил все-таки перевернуть меня на спину. Посмотреть на плоды своих стараний. Да вы дяденька, отморозок. Наклоняется надомной. Берет руками за левое плече, и переворачивает на спину! Я, не успев перевернуться, выставляю руку с обрезом, и нажимаю на спуск. Звук выстрела громом бьет по барабанным перепонкам, дым от пороха заволакивает всё вокруг. Смотрю в сторону человека с автоматом, и не вижу его. За то вижу фонарик, лежащий на земле, рядом с моей ногой. Поднимаю его, свечу по сторонам. Вот же ноги. Провожу лучом дальше. Лежит, не шевелится, автомат в руках. Освещаю его лицо. Твою же мать! Вместо лица сплошная кровавая дыра. Жуть. Попытался забрать автомат, но пальцы крепко сжимали цевьё. Пришлось дернуть посильнее. В кармане его штанов, нашел полный магазин к автомату, и гладкий кругляш гранаты. Как же он штаны не потерял, когда за мной гнался!? Любопытство сгубило. Проверил магазин. Примерно половина. Примкнул обратно. Повесил автомат на плече, и поплелся к машине. Вытащил Рюкзак через заднее окно. Три дыры. Откинул верхний клапан. Достал Лиса и посветил на него фонариком. Надо же, целый! Да ты мой друг, никак заговоренный! В отличие от меня. Кстати, что там с боком то случилось. В парке нащупал дыру, и кровь. От прикосновения рана запекла еще сильнее. Но вроде не смертельно. Вроде вскользь. Достал из багажника аптечку и бутылку минералки. Снял куртку и кофту, посветил фонарем. Смыл водой кровь. Да, царапина. Глубокая, но царапина. Наверное, пуля, попав в рюкзак, изменила траекторию, прошла по касательной. Стопудово, заговоренный лис!
Спустя час пешего марша по пересеченной местности, я подошел к знакомым до боли воротам. Звонок естественно не работал. Света в доме не видать. Жигули тестя, так и стояли во дворе. А значит, свои всё ещё дома. Открыл секретку на воротах, и прошел во двор. Постучал в окно. В нутрии послышался лай собаки. Милой, огромной, белой собаки породы лабрадор. А затем и испуганное, но такое милое лицо жены появилось за стеклом. Посветил на себя фонариком. Жена испуганно дернулась, и прикрыла лицо ладонями. Входная дверь в дом открылась, и на пороге появился тесть, с ярким фонарем, и ружьём в другой руке.
– Свои! Это зять! – сразу же произнес я на всякий случай. – Не стреляйте!
– А я и не собирался! Патронов то нет! – ответил тесть, а за тем погасив фонарь, добавил.
– Проходи давай!Ух, красавчик! Будем нос тебе ровнять.
Зайдя в дом, первым делом увернулся от счастливой белой собаки. А вот от жены не увернулся! Да и не собирался даже. Обняла. Затем отступила на шаг. Оценивающе посмотрел на меня, и с улыбкой сказала:
– Вали в душ, хоть помойся! Ребенка же перепугаешь.
– Пааапаааа!!!! – тут же прозвучал детский голос.
– Я так скучал!
Сын подбежал ко мне и будто бы сам заскочил мне на руки.
– Тебе больно? Это ранка такая у тебя на носу!? А давай мы её пластырем заклеим!
– Обязательно заклеим! Но потом! – ответил я.
– А пока, смотри, кого я тебе привез.
Я достал из рюкзака Лиса, и протянул его сыну.
– Вот тебе! Твоя игрушка – Лис заговоренный! Он папу спас!
Ребенок схватил игрушку, самую дорогую свою драгоценность. Обнял её, и строгим голосом сказал!
– Так! А ну-ка пойдемте все быстро спать! Уже же ночь! А ты папа иди помойся! А то ты такой страшный!
Конец.