Длинная капля
Пригород Бремена 1946 год.
Джозеф Парсон с недовольным видом выглянул в окно, шум машины и громкая речь заставили его оторваться от любимого занятия, игры в криббедж и сигары. Несколько минут он внимательно наблюдал за происходящим.
— Джо, что там? – спросил Лукас.
— К нам гости, какой то штабной, чистенький, похоже к нам.
Игру пришлось прервать, Лукас убрал карты и виски в буфет.
В комнату вошёл розовощёкий лейтенант в новенькой форме, круглых очках.
— Капрал Лукас Бакли?
Медленно приподнимаясь со стула и одёргивая мундир тот ответил:
— Я Лукас Бакли, чем могу ?
— Капрал, вам необходимо прибыть в штаб к полковнику Риксону.
— Как срочно лейтенант?
— Срочно, сейчас, машина нас ждёт.
— А можно поинтересоваться, к чему такая спешка?
Я как командир Бакли, хотел бы знать причину – вмешался сержант Парсон.
— Не могу знать, но это срочно, прошу поторопиться, полковник ждёт.
…
Бремен, штаб полка.
— Господин полковник, капрал Бакли прибыл по вашему…….
Не дослушав , полковник махнул рукой.
— Садись капрал, новости есть. Я тебя знаю давно, ещё с высадки в Нормандии, таких храбрых ирландцев у меня в полку по пальцем сосчитать. Но тут пришло письмо из военной прокуратуры, мне приказано срочно откомандировать тебя к следователю Гилберту – полковник кинул длинный конверт на стол, – ты сам понимаешь прокуратура просто так не вызывает, скажи мне сынок, что стряслось ? Полковник указал на стул и протянул серебряный портсигар капралу.
— Сэр, мне не в чем признаваться, моя сапёрная рота уже год занимается разминированием, никаких конфликтов с местными не было, краж и пропажи имущества тоже. Ума не приложу зачем я им понадобился.
— Вот и я недоумеваю, но всё равно, знай Бакли, если нужна моя поддержка или там, какие то рекомендации, то я на твоей стороне.
Джозеф Парсон ходил по комнате и курил, выглядывая в окно. Уже начало темнеть, когда штабной виллис, затормозил у входа.
— Ну что, зачем вызывали? – торопил Парсон. Дослушав рассказ, только пожал плечами.
— Не понимаю, что им надо. Постой. А может они разнюхали про Антверпен.
— Ну нет, ты сошёл с ума, там кроме нас никого не было, да и много времени уже прошло, мы же писали рапорт. Никаких вопросов не было.
— Раньше не было, а сейчас раскопали. Тот случай Джо и Лукас старались не вспоминать. Но в свете происходящих событий, пришлось. Тогда при взятии города четыре эсэсовца сдались в плен, конвоировать в штаб досталось именно им двоим. В леске, не сговариваясь, поняв друг друга по взгляду они без сожаления изрешетили пленных из томпсонов, представив всё, как попытку побега. Это была ярость и месть за гибель Грейс и детей, от прямого попадания ФАУ в их дом в Лондоне. Извещение пришло перед самой высадкой. — Нет, нет Джо, это исключено, я уверен, тогда бы нас двоих вызвали.
— А тогда что? – Бакли достал виски из буфета и разлил по рюмкам.
— А не могла эта толстая Марта накапать на нас в комендатуру, мало что у неё в голове. Хотя мы же её не принуждали и дочку свою грудастую она сама привела, как её Гарбо что ли.
— А вот это может быть, знаешь с этим стало строго. Капитана из госпиталя недавно вызывали за связь с немкой. Марта приходила в расположение роты под вечер, а уходила утром с сумкой продуктов. Потом, как то пришла со своей 15 летней дочкой и еды они стали уносить в два раза больше.
— Ну нет, не могла она, ей зачем огласка, мы то её не обижали, я в прошлый раз капроновые чулки подарил. Притом, тогда надо всю роту вызывать в комендатуру – натужно улыбнулся Лукас.
— Ладно, что мы гадаем, завтра всё и узнаешь, давай спать.
Комендатура. Рыжая секретарша в кокетливой пилотке, взглянув на протянутый Бакли пакет, указала на дверь с табличкой “майор Гилберт”. Войдя в кабинет Бакли поднёс руку к фуражке для доклада.
— Садитесь, — остановил его майор и указал на стул. Мельком бросив взгляд на стопку папок, Бакли прочёл на верхней свою фамилию. Красная закладка выглядывала между страниц. Майор положил папку перед собой. — Вы откуда родом капрал ? — Гилберт смотрел прямо в глаза.
— Родился я в Дублине, но жил в Лондоне. Майор взглянул в открытую папку.
— Где работали до войны и кем ?
— В городской тюрьме Пентонвиль, надзирателем. — Вам приходилось вешать людей ? От неожиданности Бакли привстал со стула. Про это не знала даже Грейс.
— Сидите, сидите, Лукас, что вы так переполошились,— майор обошёл стол и сел рядом с капралом.
— Да, так и есть, сэр… Но откуда…? — капля пота медленно стекала по спине.
— Хочу поговорить с вами на чистоту, Бакли, без званий и должностей, — майор достал сигареты и подвинул пепельницу, — курите.
Вы, наверное, знаете, в Нюрнберге был суд над фашистской элитой, многих повесили. У нас тоже был маленький Нюрнберг, то есть судили сошку помельче. Публика разноплановая: и нацисты, и промышленники, и партийные активисты, каратели. Привести приговор в исполнение поручили мне. Признаюсь, не думал, что повесить человека — это такое хлопотное дело. Как к этому подступиться — я ума не приложу. Притом это будет всё показательно, с прессой. На фонарных столбах это не сделаешь. По мне бы легче им всем пулю, но этим генералам нужна показуха. Вот мы и нашли вас. Я бы не хотел считать это приказом. Помогите мне, Бакли, лучше вас с этим никто не справится. У вас будут широкие полномочия, и от себя обещаю скорое возвращение и повышение в звании. Возникшая тишина длилась несколько минут.
— Можно лист бумаги ?
— Спасибо Бакли — майор положил перед ним блокнот и карандаш.
— На сколько персон запланировано мероприятие?
— У нас восемь смертных приговоров. Ещё просьба, капрал, если можно, экзекуция должна пройти более-менее гуманно, чтобы меньше мучений… Журналисты, сам понимаешь. Это возможно?
— Длинная капля,— не прекращая писать, произнёс Бакли. — Не понял, капрал, какая капля? — с удивлением спросил майор.
— Сэр, это такой жаргон, так мы называем самый гуманный способ удушения, когда берётся длинная верёвка и клиент проваливается в люк на эшафоте, за счёт длины верёвки и скорости падения, шейные позвонки ломаются, и смерть наступает быстро. А если ещё чуть, потянуть за ноги, то и мгновенно. При других вариантах неминуема агония и конвульсии.
— Вот и отлично, значит делайте “длинную каплю”, вам видней, — майор энергично затушил сигарету в пепельнице.
— Ого, да тут можно построить целый корабль, не думал, что на эшафот нужно столько леса,— читая список, продолжал он удивляться.
— Ещё мне надо знать сроки и физические параметры клиентов.
— Срок – неделя, а параметры зачем?
— Для меня это важно, вес, рост, телосложение влияют на работу системы удушения.
— Ладно, хорошо, капрал. В этих папках — личные дела приговорённых, можете ознакомиться, там всё есть. Приступайте. … Доски пахли смолой. Солнечный свет пробивался через щели, разукрашивая землю в полосатый рисунок. Чуть пригнувшись, Бакли в который раз проверял механизм открытия створок люка. Задвижки были густо смазаны солидолом. Казнь была назначена на шесть часов. Ботинки помощников гремели по настилу, напряжение витало в воздухе. Потом всё затихло. В назначенное время, зелёный автобус остановился напротив эшафота. Восемь осужденных, с завязанными сзади руками, в парусиновых мешках на головах, были выстроены по номерам. Через щель, нервно покуривая, Бакли наблюдал за происходящим. Затоптав окурок, он надел длинный брезентовый фартук. Майор Гилберт громким, железным голосом начал зачитывать приговор первому осуждённому. Мелкая пыль заструилась в солнечных лучах: раз, два, три……шесть. Шесть ступенек до люка под которым он стоял. Под тяжестью тела щеколда напряглась. Бакли сосредоточенно вслушивался в каждое слово, доносившееся снаружи. — Приговаривается к высшей мере, через повешение. Тяжёлый молоток ударил по задвижке, створки резко открылись и длинные ноги в сапогах, начищенных до блеска, провалились в люк. Молниеносным движением палач прижал их к себе и, не давая верёвке ослабнуть, изо всех сил потянул вниз. Хруст ломающихся позвонков похож на хруст грецкого ореха. Этот звук Бакли не спутает ни с каким другим. Тело обмякло, дёрнулось и затихло. Снаружи послышались щелчки фотоаппаратов. Потом опять, шесть ступенек и удар по щеколде. … Остался закрытым один люк. Бакли помнил это круглое, интеллигентное лицо, когда просматривал папки. Его и убийцу его семьи разделяла тонкая полоска досок, через щели он видел подошву его ботинок. “Участвовал в создании и применении оружия массового поражения ФАУ”,— монотонно читал майор, — приговаривается к высшей мере через повешение. Задвижка, хлопок. Бакли схватил летящие вниз ноги и, не давая верёвке натянутся, придержал тело. Стон раздался из-под мешка. Повешенный успел сделать несколько глотков, но верёвка снова натянулась, сдавливая горло. Извиваясь, он старался нащупать носками ног опору внизу, мычал, дергался… На несколько секунд верёвка снова ослабла позволяя сделать спасительный вдох. Этот вдох был последний каплей, длинной. Бакли снял фартук и закурил.
#СергейДонской
Обыкновенная война
Автор публикации
