Жили мы в маленьком военном городке на Алтае. Было мне тогда восемь лет. Наша школа находилась в районном центре, в ней учились все ребятишки из соседних селений, поэтому утренний специальный автобус собирал всех по дороге. И так же развозил в обратную сторону. Иногда, если было очень поздно, меня оставляли у тетки в Калиновке, которая была ближе к школе.
Стояла зима, стемнело быстро, со скрипом раскачивались от ветра ржавые уличные фонари. Я вышла в Калиновке следом за местными ребятишками, автобус ушел, и мне вдруг страшно расхотелось идти к тетке. Опять будут рыбой кормить, а Федька, братец двоюродный пенал мой прятать и ручки таскать.
Мама с утра насыпала целый пакет печенья «Мария» с мелкими дырочками и каемочкой по кругу, и он лежал в портфеле. До дома же совсем недалеко, только поле перейти – летом же махом его перебегали. Один толстый Федька бежал всегда последним, спотыкался, падал и хныкал. Ну, я-то не такая! Подумаешь, чуть подольше буду идти. И пошла!
Черные сосны скучились по сторонам, выкатилась желтая луна и стала задумчиво следить за мной. Высоко поднимала ноги, чтобы сделать в снегу шаг побольше, но часто валилась и смеялась. К ночи еще похолодало, стало не до смеху. Вокруг уже не стало сосен, значит — середина пути. Прибавила шаг, даже пробовала бежать, но с нетронутыми полевыми снегами это не проходило. В валенки набился снег, руки начали замерзать, потому что варежки отяжелели на резинках и тянули. На них наросли и присохли ледяные горошки. Присела на портфель, чтобы немного отдохнуть, вытряхнуть снег из валенок. Совсем не радостным было мое настроение, и подумалось, вот почему взрослые не разрешают детям трогать спички. Сейчас бы они здорово пригодились, тем более, что невдалеке из-под снега виднелась коряга. И вдруг почувствовала, что рядом со мной кто-то есть.
— Кто здесь? – тихо спросила я и оглянулась.
Неподалеку стояли четыре собаки.
— Ой, собачки! – обрадовалась я до слез. — Как хорошо, что вы со мной пойдете, а то я уже устала одна.
«Собачки» молча посмотрели.
— Вот, хотите печенья?
Но они почему-то, брошенную в их сторону «Марию», есть не захотели. Ну и ладно, только у меня больше ничего нет. Для приличия еще пошарила по карманам своего клетчатого пальто, которое мы осенью с мамой в «Детском мире» купили.
Идти стало веселее, я побегу, чтобы согреться — они за мной, я в овражек скатилась — они стоят, ждут меня, я устала и присела, они поодаль тоже сидят. Раз хотела погладить одну самую большую собаку, которая шла впереди, обнять, согреться. У нашего соседа дяди Коли есть дома Алый, он очень любит, когда его обнимаю, когда играем. А этот большой уклонился в сторону, другие рядом тихо зарычали.
— Ладно, ладно, не бойтесь, — я — Лена, из школы иду домой.
Спутники посмотрели, потрогали носами воздух около меня, согласились. Да, это Лена, она из школы домой возвращается. И дальше меня сопровождают.
И вот они — долгожданные огни городка.
— Пойдемте! Пойдемте со мной, милые собачки, — просила я, когда они остановились на взгорке. — Моя мама даст вам косточек, и вы сможете жить у нас. Коврики вам под крыльцом положу, имена каждому дам. Ты будешь Верный, а ты Рекс… Или нет, в книжке посмотрю и необычно вас назову.
Но четверо не шелохнулись, только внимательно трогали носами воздух с пригорка. Я спустилась ниже и помахала им рукой — ну идемте же! Собаки спустились, а дворовые псы занялись заливистым лаем. Мои новые друзья осторожно шли вслед со мной.
— Мама!! — покричала в закрытую дверь. — Это я!!
Мгновенно распахнулась дверь, мама схватила меня на руки, и начала зачем-то рассматривать.
— Тетя Маша позвонила, сказала, что ты не заходила к ней. Почему ты не осталась? А папа пошел тебя искать. Где ты была? — заплакала мама.
— Мама! Не плачь! Смотри, я не одна, я собачек привела! Идите сюда, не бойтесь! Через поле пошла, а они встретили меня и проводили домой, — тараторила я.
Мама повернула голову к калитке, тихо вскрикнула и затащила меня в дом. Я сразу запротестовала, стала объяснять, что обещала им косточки и коврики, что они хорошие, мои дорогие собачки.
Громко хлопнув дверью, вошел большой в своей овечьей шубе отец. За ним влетел клубами морозный воздух.
— Пришла? — устало спросил он и прислонил к стене свое ружье.
А я — в рев — собаки мои там, не одна пришла, они меня проводили. Мама взглядом показала отцу, чтобы пошел посмотреть, и я за ним в распахнутом пальто и мокрых колготках выбежала на крыльцо. Соседские мужики прибежали с ружьями, слыша, как их псы рвутся с цепей, заходятся. И дядя Коля со своим Алым.
— Не убивайте их!! — завизжала я на ветру, свесившись с перил крыльца.
Мужики остановились, а отец подошел к волкам насколько мог ближе и сказал:
— Спасибо вам, что дочь мою привели, что не тронули, но сейчас — уходите. И никогда мне не попадайтесь, потому что я — охотник и охотиться буду.
Волки постояли, помялись немного, посмотрели на меня, повернулись и пошли. Да, не побежали, а пошли.
Автор публикации
