Волков бояться — в лес не ходить

Утреннее летнее солнце высушивало капельки росы на траве и подсвечивало простреленные дорожные указатели вблизи деревни. В меру упитанная курица так соблазнительно паслась недалеко от забора, подставляя перья светилу.
“Две прыжка от забора – значит дикая.”
Лисица, до того деловито обнюхивавшая мусорные мешки около контейнеров, рыжей молнией метнулась к жертве, одним движением челюстей свернула шею и резво припустилась с добычей в сторону опушки.
– Стерва рыжая курёнка унесла! Фрол, заводи квадрик, я ружья принесу да собак спущу! – Упитанный мужчина матерясь забежал в дом и через минуту вывалился во двор с “Сайгой” и вертикалкой в руках, на плечи была накинута камуфляжная куртка и поверх крест-накрест надеты ремни с подсумками. Камуфляжные брюки наспех заправлены в короткие сапоги.
– След, след! – Кричал Фрол, подгоняя собак, спущенных первым охотником с привязи. Его жёлтые от табака и синие от чернил пальцы привычно готовили машину к заезду. Поднялся он как и спал – в синем комбинезоне, только накинул на ноги калоши. Бензина полный бак, машина завелась практически сразу, и Фрол коротко бросил. – Садись, Илюх, время не ждёт.
Тот быстро устроился за водителем, привычно утопив вертикалку в чехол вдоль корпуса и поудобнее перехватив “Сайгу”.
– Готов. Ходу! На воротник её пустим, стерву!
В пылу погони курица брошена под колючий малиновый куст, а лиса уже гораздо быстрее уносила ноги. Подальше от родной норы и молодых озорных лисят.
Погоня всё глубже уходила в лес: ароматный сосновый бор сменился берёзовыми и ольховыми рощами, орешниками. Встречались кучи земли, явно взрытые кабаньими клыками, горки лосиного помёта. Всё реже под деревьями виднелись бутылки и пустые сигаретные пачки.
Скоро лес изменился ещё сильнее. Характерные отметки от клыков и когтей на деревьях недвусмысленно говорили – чужих здесь не любят. Да и остро пахнущие метки хищников наполняли воздух запахом опасности.
Волчья тропа, здесь не привечают незваных гостей.
Выстрел! Заряд дроби пролетел в доброй сажени мимо петляющей лисицы. Выстрел! Теперь пуля разбросала в стороны острые щепки от ствола вяза уже намного ближе к медно-серебряному боку плутовки.
Собаки остервенело лаяли на бегу, их подгонял природный азарт, привычный звук выстрелов и крики охотников; однако они стали замечать, что лес вокруг изменился: тропинка сузилась, и то ли листва стала гуще, то ли деревья выше, они будто перенеслись из утреннего зноя в вечерние сумерки.
” Да, несётесь во весь опор, как деды ваши и прадеды скакали конно и оружно. Доезжачие и выжлятники, загонщики, иногда выслуживались и до ловчих. Всё та же порода, соль земли.”
Лисица умело лавировала между деревьями, задевая иногда хвостом то ствол, то муравейник, а вокруг кавалькады начинали проявляться серые хищные тени. Будто сам лес медленно сжимал челюсти.
“Ружья у вас другие, и не на лошадях ездите, а натура всё та же. Забирать, жадно, без счёта.”
Плутовка выбежала на полянку и протрусила к старому дубу, расколотому давним ударом молнии. Охотники резво выехали на освещённую солнцем опушку и Фрол мгновенно просчитав позицию предложил, – Захожу справа, развернусь и тормозну, твой выстрел. – Второй лишь молча сжал покрепче ружьё, меткому стрелку, коим он себя считал, было до боли обидно мазать всё утро. Адреналин и самоуверенность сыграли с ними злую шутку – трава по колено, в которую заехал квадроцикл скрывала корни, машина от удара перевернулась набок и пошла юзом. Мужчины вылетели с сидения как спелые орехи с дерева.
“Здесь не любят чужаков – ни четвероногих, ни двуногих.”
Вой, крики и на одну собаку стало меньше. Её буквально порвали на ходу серые поджарые звери. Охотники, настоящие природные охотники, истинные санитары леса. Молчаливые мрачные жнецы. Вторая собака лишь на секунду пережила свою товарку, с трёх сторон её окружили быстрые и безжалостные убийцы, в несколько укусов оборвав жизнь. Земная твердь вернула незадачливых загонщиков с небес на землю, неожиданный удар вышиб дух из обоих преследователей. Охотники разинув рот пытались сделать мучительный вдох и тянули руки к оружию. Один успел лишь вытянуть из чехла ружьё, а другой перезарядить “Сайгу”. Окровавленные волчьи пасти прижали их к земле и потащили.
“Двуногих чужаков здесь не любят особенно.”
Лиса, отбежав от дуба недолго посмотрела как мощные челюсти рвут на куски неудачливых охотников и брызги крови причудливо окропляли старое дерево.
“Четвероногих здесь тоже не любят, лишь иногда терпят для пользы дела.”
Спокойным шагом лиса деловито подбежала к укромному малиновому кусту и присев на передних лапах осторожно протянула морду под колючие ветки. Вокруг куриной шеи в очередной раз за день сомкнулись осторожные челюсти хищницы. Наказание наказанием, а лисят ещё надо кормить.