Завёрнутый в Папирус недолюбливал Рассказывающего Сказки, искренне и по-честному. Всё этому бедокуру нужно было сделать поперёк, в точно выверенные расчёты впихнуть отсебятину. И ведь за что бы он ни брался, поганец, всё-то у него получалось. Да вот незадача, проторенная им единожды дорожка для других неизменно становилась непролазной чащей. Вот скажет он «Апчхезия!», и ясень у него растёт вдвое выше, чем у других, и вдвое быстрее. А ведь и ударение перепутал и чихнул, пока говорил, а ты ж погляди! Коллеги пробовали повторить, да куда уж там.
Папирус его никогда не понимал, сам он всегда уважал последовательность и ясные формулировки. А у Сказки то финики на яблоне, то белки в бороде, утечка котов опять-таки. Хотя это уже явный кризис, из-за нехватки витаминов, точно. А откуда бы им взяться, когда у этого балабола только чай да трубка водятся. И белки с гномами. Впору дератизацию проводить, а он всё ершится. Магия должна быть прак-тич-ной!
А ведь они с Папирусом одного поколения волшебники, и нельзя сказать, что мастерство друг друга не признают, а притереться всё никак не выходит. Шуточки Сказкины туда же, в копилку условных раздражителей. Вот, ну чем сейчас-то он занят? Надел на голову каску (ни дать ни взять переплавленная кастрюля) и ходит по цеху, через плечо всем заглядывает, как будто так и надо. Никто уже и внимания не обращает, проще игнорировать, это сотрудники поняли уже давно.
– Что теперь-то он делает? – заметив краем глаза цветастое пончо старой знакомой, поинтересовался Папирус. Спорящая с Волнами вышла на балкончик, с которого Папирус наблюдал за работой ткачей. Ковры-самолёты нуждались в доработке.
– Доказывает, что его шапка-невидимка эффективнее ваших новых. Тех, которые после стирки можно носить просто так, – Волнами хихикнула. – А его каску так вообще стирать не надо.
– И почему я тогда его вижу? – в раздражении дёрнул плечом маг.
– Нууу, я чутка нашаманила, чтоб особо не зарывался. Ты главное прямо на него не смотри и не заговаривай. Пусть пока радуется, я его позже огорошу, – заговорчески подмигнула Волнами.
Рассказывающий Сказки как раз направлялся к ним.
– Ты вроде обещал показать мне план реставрации вампирских катакомб.
– Да, – кивнул Папирус, – он в моём кабинете. Кстати, у тебя что-то пищит.
– О, – девушка всплеснула руками и задрала пончо, потом ещё одно, и ещё. Картинки на них двигались и переливались одна в другую. Наконец волшебница нашла персикового тушканчика, угодившего хвостом в узелок на вязании. Освободив хвост, она погнала потеряшку на верхнее пончо.
Завёрнутый в Папирус, конечно, поморщился, но комментировать не стал. Сказки увязался за ними и проскользнул в кабинет. Тут же нахал сунул нос во все шкафы и подселил в аквариум к трём рыбкам четвёртую, двигался он при этом легко и бесшумно. Хозяин кабинета молча скрежетал зубами, но решил пока его не трогать. Усевшись за свой стол, он предложил гостье устроиться в кресле по другую сторону. Стоило им начать обсуждение плана, и «невидимка» завозился у книжной полки, пытаясь что-то между этими самыми книгами втиснуть.
– У тебя книги шебуршатся? – светским тоном осведомилась Волнами.
– Я такого им никогда не позволял.
С шумом поднявшись из кресла, заставив тем самым Сказки прервать своё занятие и обернуться, Папирус подошёл к нему вплотную, прищурился, внимательно оглядывая «шкаф». Сказки замер, с крайне глупым выражением лица уставившись на его галстук, и не дышал. Папирус не спешил отходить, а шутник покрывался красными пятнами от натуги.
Волнами, предоставленная сама себе, в это время перекинула через плечо косу цвета мышиных спинок и быстро-быстро расчёсывала пальцами её кончик, осыпая столешницу блестящими пылинками, которые мгновенно исчезали. Долго это, конечно, продлиться не могло. Из Сказочной бороды высунулась белка, на которую Папирус незамедлительно чихнул, загоняя обратно, и с чувством выполненного долга вернулся в своё кресло, оставив Рассказывающего Сказки жадно вдыхать носом воздух, остальное обсуждение прошло спокойно.
***
– Говорю тебе, это счастливая каска, – доказывал Сказки, водрузив на стол означенный предмет гардероба.
– Каска? – выпустив из трубки дым длинным паровозиком, пробасил Очаг. Сказки кивнул, – Счастливая? – ещё кивок, – Жена у тебя, смотрю, счастливая. Все твои выкрутасы поддерживает.
– План был хорош. Ты б его лицо видел, когда он «книжки» разглядывал. А как чихнул! – восхитился Сказки. – Актёр в нём умирает.
– Зато в тебе цветёт и пахнет. Доведёшь ты его когда-нибудь, ой, доведёшь.
***
Волнами по праву гордилась своей возрастной магией. Она ей всегда удавалась на ура. Сложив руки на груди и яростно раздувая ноздри, лысый мальчик, утопающий в деловом костюме, грозно смотрел на веселящуюся парочку чародеев.
– Хочешь конфетку?
– Нет!
– Быть может на ручки?
– НЕТ!
Автор публикации
