За мной забежал Череп, весь красный, глаза сумасшедшие.
– Короч, погнали, Дэн. Там на центряке, Король с какими-то залётными зацепился, отоварил двоих, одного на скорой увезли. В общем, нам забили стрелу на пустыре за заводом. – Череп говорил быстро и сбивчиво. – Дай пить, – выдохнул он. – Пиздец, как ты на пятке живёшь, ходить каждый раз не мудохаешься?
Дома у меня никого не было – мать на работе, в ночную ушла, а бабка уже вторую неделю откисала в госпитале ветеранов. Я плеснул Черепу студёной воды в кружку, а сам пошёл в чулан, где из кармана старого батиного пальто достал свинцовый кастет.
– А пожрать, есть чо? – спросил нахлебавшийся воды Череп.
– Пошли, чертила, во сколько стрела?
– Да, ты не буксуй Дэн, там и без нас толпа приличная будет. Король по всему району клич пустил. Нас, молодняк, он, для числа собирает. Да и вообще сомневаюсь я, что махач будет. Залётные увидят нашу шоблу-ёблу, Король задвинет им по фени, да и осадит их на горшок.
– А что за залётные-то, откуда они нарисовались?
– А чёрт их знает, – ответил Череп старательно, пережёвывая пирожок, с малиновым вареньем. – Позавчера вроде нарисовались. Катаются по всему городу на двух восьмёрах – говорят, вроде, московские.
На пустырь мы пришли, когда там уже слонялась основательная толпа. Все рожи были более или менее знакомыми, несколько щей я срисовал из других районов. Сэма Шишку и армяна Габриэляна. Габриэлян мне прошлой весной осколком кирпича едва не расфигачил башку, благо вовремя подоспел Череп. Завидев меня Габриэлян озорно улыбнулся, я кивнул ему в ответ. Сейчас мы были на одной стороне – на стороне Короля.
Время шло, народ начал рассредоточиваться и потихоньку разбредаться по территории пустыря. Уверенность, что залётные соскочили у парней, была высока. Кто-то уже начал посасывать принесённое пивко, кто-то разливал водку. Так получилось, что к тому моменту, когда две грязные восьмёры поднимая ворох пыли тормознули на пустыре, мы с Черепом оказались рядом с Королём. Из восьмёры вылезли трое. Двое бритых под ноль, а один маленький рыжий, похожий на злобного гнома. Я вытащил кастет из кармана и крепко сжал его.
– Убери, Дэн, – не отрывая взгляд от приближающейся троицы, сказал Король, – сначала базарить будем.
Когда залётные подошли к нам, я смог их разглядеть получше: абсолютно безжизненные, ничего не выражающие лица, словно восковые маски. Тёмные провалы глаз, смотрящие куда-то поверх голов.
Король, Влад Смоляков и Пёра двинулись навстречу залётным. Я хотел было последовать за ними, но меня остановил Игнат, положивший мне на плечо крепкую ладонь.
– Тебя там, малой, только не хватает.
Повисла напряжённая пауза, все застыли в ожидании чем закончится базар. За Короля в этом плане можно было быть спокойным – чего-чего, а базар держать он умел. На малолетке такому быстро учат. Вариантов при таких раскладах было немного. Либо Король раз на раз с кем-то из залётных, либо три на три. В то что Король ввяжется в беспредел и начнётся тотальное месиво как-то не верилось. Я смотрел на восковую рожу рыжего, который кривовато ухмылялся и мысленно примеривал свинцовую тяжесть кастета к его выпирающей скуле.
Всё произошло быстро, я даже ничего не успел понять. Раздался громкий хлопок, за ним последовал второй, третий… Король завалился навзничь, Вадик с Пёрой так же повалились на землю. Я стоял с открытым ртом совершенно не соображая, что же происходит. Возле моего уха что-то прожужжало, и Игнат, стоявший за мной, вскинул долговязые руки.
– Бежим Дэн, у них пушки! – где-то позади меня раздался полный отчаяния вопль Черепа.
Я видел Черепа, который что-то продолжал кричать, видел Габриэляна, который со всех ног удирал с пустыря, и я тоже пытался бежать, но ноги меня почему-то не слушались, а потом я упал на землю втягивая ноздрями пыль, дышать с каждой секундой становилось всё тяжелее и тяжелее, время стало бесконечным, сознание выключилось, словно перегоревшая лампочка…
Я открыл глаза и провёл ладонью по груди, где чуть ниже ключицы белел шрам от выходного отверстия. По стенам гостиничного номера ползли серые предрассветные сумерки. Всего лишь сон, проклятый сон! Я закурил, смотря в окно на просыпающийся город, всё ещё ощущая себя там на пустыре. Сердце билось часто и неровно, разгоняя по жилам адреналин.
Залётные, они же московские, оказались ребятами из Бауманской группировки. Глобус отправил их прощупывать почву насчёт завода. Они-то с дуру подумали, что мы его держим! Время кулачных боёв заканчивалось и всё чаще звучали выстрелы. Так вот и тогда они решили сразу показать – кто здесь хозяин. Только не знали они, что мы были просто толпой местной гопоты. Впрочем, всё это теперь быль, неправда. Наступали уже другие времена и другие понятия. Раздался приглушённый звонок мобильного под подушкой.
– Ты в городе?
– Ага.
– Дело есть.
– Кто?
– Доктор, слыхал?
– Сколько?
– Стандарт, не велика птаха.
– Мне колёса под жопу нужны.
– Будут.
– Срок?
– Делай всё по уму – не к спеху, но гандон этот должен склеить ласты.
Могло ли всё тогда сложиться по-другому на том пустыре? Нет, не могло. Все мы выбрали те дороги, по которым нам предстояло пройти этот путь. Для кого-то этот путь оказался коротким, кому-то повезло… Я достал из спортивной сумки два “ТТ” и противопехотную гранату. Теперь уже не важно, что хотел доказать Король залётным пацанам. Спустя пять лет я разыскал того рыжего, удача улыбнулась мне – никто не завалил его до меня. Вряд ли он узнал меня. Впрочем, было не до сантиментов, когда полетел Глобус, начался массовый отстрел его близких. Вряд ли он помнил того пацана с пустыря за нефтеперерабатывающим заводом, однако, я всё помнил и ничего не забыл…
Другие публикации автора:
Автор публикации
девяностые многих подкосили. у меня три одноклассницы стали наркоманками и плохо кончили. я помню как стреляли по восьмеркам на улице. моя подружка сейчас говорит, что я была на краю, что только Бог меня уберег от этого пути. А мне обидно, я свою дорогу не то что бы выбрала, но черту никогда не смогла бы переступить. Так что правильно, не дороги выбирают нас, а мы их…
Как пелось в одной песенке… Горячее время ставит свою пробу – дурак в каждом из нас строит себе дорогу