Site icon Литературная беседка

Лимон

..........

Лимон

Зима по всем приметам в этом году, в нашем регионе,  должна быть очень снежная и холодная.

По крайней мере, так писали об этом в газетах, но в действительности все обстояло совсем иначе.

Редкие крупные снежные хлопья падали на землю и тут же таяли,   а  на гранитных парапетах снег не то, что не задерживался, а даже превращался в небольшие лужицы, вожжа из которых, стекала тонкими струйками на асфальт.

Я сидел на скамейке и ждал трамвая. Ранние сумерки постепенно окрашивали город в голубой цвет. В окнах домов начали зажигаться желтые огни.

Горький дым дешевых сигарет заставил меня обернуться  и я увидел, что рядом со мной сидит невзрачный мужичонка, нахохлившийся как воробей, в замызганной фуражке и черной стеганой телогрейке. Судя по всему, он давно уже что-то говорил мне, но, задумавшись, я не услышал начало его рассказа  и от того испытывал определенное угрызение совести.

– …Ну вот, я тебе пацан и говорю, что везу его с самого севера, у хозяина он стоил под стольник.

-Что?- не понял я.

– Что стоило под стольник?

-Как что?

Удивился мужичок.

– Да лимон же!

И тут же достал из кармана телогрейки завернутый в носовой платок лимон.

Лимон лежал в ранних сумерках на  смуглой и грубой мужской руке,  неестественно желтый, красивый  и, казалось, собирал в себя весь свет окружающих улиц, этих окон, этого редкого пушистого, серебристого  снега.

И кисть,  и запястье незнакомца, видневшееся из засаленного рукава телогрейки, были исколоты синими наколками, какими-то крестами и перстнями. Перехватив мой взгляд, он несколько стушевался, но после вновь заговорил также громко и чуть нараспев.

-Ну, она – то, Бог с ней, сука она и все, но дочь, дочь против меня, зачем настраивать-то?

Он снова замолчал, то и дело ныряя лицом в сложенные домиком ладони, прикуривая свои дешевые, вонючие сигареты.

С протяжным скрежетом из-за угла здания вынырнул трамвай. Но почему-то я почувствовал, что сейчас я просто не могу вот так запросто взять и уйти, оставив этого странного человека, одного, здесь, на скамейке, с лимоном в ладони.

-…Слушай, пойдем к ней.

Неожиданно громко, пытаясь перекричать скрежет трамвая, воскликнул он.

-К кому?- не понял я.

-Да к ней, к дочери, к Светке!

-Далеко?

-Да нет, здесь близко, на Артиллерийской.

 

Артиллерийская была мне по пути, и я согласился.

Он почему-то очень обрадовался, очень засуетился, вновь обернул лимон мятым платком и сунул его в карман.

Я долго думал потом, уже дома: почему он, немолодой, в общем-то, человек, испытавший на себе и зону, и людскую злобу и полное равнодушие окружающих, обратился именно ко мне, пятнадцатилетнему подростку, жутко закомплексованному от вечных своих юношеских прыщей на лице, да и не только от них…

Но это потом, а тогда, проехав пару остановок на визжащем трамвае и, углубившись в лабиринт заводских хрущевок, мы молча шли по разбитому асфальту, шли сквозь темно-фиолетовый вечер на встречу с неведомой мне Светкой.

Редкие ярко-белые снежинки проплывали мимо глаз. Под ногами чавкало.

-Здесь.

Сказал мужичок, с трудом вчитываясь в темноте в нумерацию домов.

Мы поднялись по неожиданно чистой лестнице до третьего этажа и остановились. Он явно волновался, расстегнул зачем-то телогрейку, снова застегнул, но все никак не мог решиться нажать кнопку звонка.

-Слушай, а может ты?

Совершенно неожиданно,  я поймал себя на мысли, что мы с ним так и не познакомились.

-Я!?

Удивился я, хотя давно уже был готов к этому предложению.

-Ну что ж.

Он зачем-то сунул мне в руку лимон, нажал кнопку и отступил за спину.

В квартире отчетливо звучала музыка, пахло жареной рыбой и раздавался приглушенный женский  голос.

Дверь открылась как-то сразу, без обычных вопросов, без звука снимаемой цепочки.

На пороге стояла Светка, та самая одноклассница моя,  Светка Островская, при виде которой я обмирал, которой посвящал свои первые шершавые стихи. Впрочем, листочки со стихами моими, она на потеху всему классу,  рвала не читая.

Одним словом, в двери стояла Светка.

Все заранее заготовленные мною слова и фразы тут же вылетели у меня из головы и уже, похоже, не я должен был помогать мужичонке, а он мне.

Я протянул руку, с лежащим на ней лимоном  и, с напрочь пересохшим горлом, проскрипел.

-Вот, Света, тебе лимон от папы…

И  только потом смог поднять на нее глаза. А она, казалось, даже не удивилась, увидев меня.  Взяла лимон, чуть прикоснувшись к моей руке своими тонкими пальцами и подалась к мужичку.

-Папа, говоришь? А где же он был четырнадцать лет, он тебе не рассказывал?

Папа!

А то, что во дворе про нас сплетни ходят, он тебе не говорил? А то, что из-за него мать вот уже два года как не встает. А то что…

И вдруг, она как-то сразу сломалась, опустившись по стенке, села в коридоре и хлопнула дверью.

…Мы стояли в удивительно чистом подъезде, на третьем этаже и молча слушали, как за дверью плачет самая красивая девочка класса, дочка мужичка, отсидевшего четырнадцать лет.

Он, сгорбившись, пошел вниз, я за ним, и в это время послышался звук открывающейся двери и раздался злой, звенящий Светкин голос.

– Папочка! Лимон забыл!

Маленькое желтое чудо безвольно заскакало по бетонным ступням, а мы с мужиком,  стояли и смотрели.

Молча,  и как мне казалось,  тогда, разочарованно.

…В тот вечер я впервые в жизни напился.

Мы с мужиком пили дешевый портвейн прямо из горлышка, сидели на лестнице и смотрели на уже повядший, поблекший  лимон, лежащий в углу, в пыли,  возле горячего стояка отопления.

– Дядя Саша…

Сквозь приторное опьянение до меня вдруг дошло как откровение…

А ведь Светка Островская,  по отчеству была Александровна. Точно-точно…Это я знал наверняка.

0

Автор публикации

не в сети 9 часов

vovka asd

888
Комментарии: 48Публикации: 148Регистрация: 03-03-2023
Exit mobile version