Мулька одна ходит между еврейскими женами, что мол есть на свете богатые люди, которые не прочь отдать свою дочку за хорошего и домашнего парня (пусть даже и бедного). Потом и по бабам не будет бегать, и всегда в семье. Глупости это, потому как богатые люди хотят отдать свою дочку за еще более богатого. Ну, может и случается какое исключение, если дочка уж совсем крокодил, но правил из этого выводить не нужно. Да и то ‒ окажется зять бабником или нет, зависит от положения материального только частично. Ну да не о том.
Вот взять Райку, та что в Валях жила? Она еще себе сиски силиконовые сделала, но от неё муж все равно к молодой ушел. Потом она еще за холодильного мастера вышла. Так вот, у неё сынок был, от первого брака. Венькой звали.
Этот Венька – парень был неплохой, не шалопай какой-то. Институт окончил, работал где-то. Правда способностей средненьких, особых звезд с неба не хватал. Рост у него нормальный, и девчонки его не обижали. Все время где-то тусовался, в русской компании. Ну звоночки там, инстаграммочки, в своей комнате с девчонками закрывался, потом оттуда охи и вздохи слышались. А после выйдут оба в халатах на кухню, сядут: «Мама, поджарь нам блинчиков с вареньем!»
Но так все, шушера какая‒то. А то и вообще шиксу американскую притащит. Ужас какой! Вся в наколках. Страху натерпишся, пока с ней все закончится. Ведь что не так – засудит же, сволочь! Уж лучше девочку из России. Хоть и не еврейка, а все своя.
Но и то сказать пусть даже и еврейка. Свадьба – это же как накладно. И помещение снять надо, и угощение для гостей, и музыкантов, и массовика затейника, и чтобы ребе свою лабуду протараторил. А то скажут люди, жмоты де, обычаев не соблюдают, даже на ребе потратиться не хотели. Вот тысячь шестьдесят и вылетит. Ну, допустим, сложится Райка с мужем с родителями девочки пополам, потом кое‒как на первый вклад им на кондо наскребут, а дальше уже молодые сами должны всю жизнь ишачить. Ну скажи, разве это жизнь? Разве ради этого они эмигрировали и мучались?
Иное дело на богатой девочке жениться. Главное чтобы хорошая была. А если что со внешностью не так – то ведь подправить можно, и частного тренера нанять, и носик подкоротить, и попочку надбавить, и грудку, и губки опухлить. Зато… все время и по Европам, и по Азиям, и тебе с акволангами, и тебе по музеям, и тебе в Альпах на лыжах, и в Венеции на гондоле.
А если деток, то сразу на зеленую травку, в школы частные, репетиторов по всем предметам, потом в дорогой университет, а там и дальше дорога открыта – сразу в президенты компаний. А так, хоть ты семи пядей во лбу ‒ попробуй туда пробиться!
А скажу, у Райки то, естественно, свой аккаунт на Фэйсбуке был. Там она со всем светом связи поддерживала. У неё родственников и знакомых как у кролика: и в США, и в Канаде, и в Австралии, и в Израиле, и в Южной Африке ну и естественно в России, в Баку, Махачкале. И всех нужно с днем рождения поздравить, о поездках сообщить, о рождении или, не дай бог, о смерти любимого родственника оповестить.
И вот один раз заговорила с Райкой незнакомая девушка. Красавицей не назовешь, но такая милая, с фигурки ровненькая, складная, и такая вся сладкая – сразу видно материал для женитьбы. Туда-сюда, кто такая? Оказывается, мамочки родные ‒ дочь олигарха!
Не то, чтобы в Форбсовом листе числился. Но для Веньки её, это решение вопроса было бы ‒ райские кущи. А в том, что именно Веничка был целью того контакта, Райка не сомневалась. Она, конечно, считала себя женщиной видной, интересной, но не до такой-же степени. И решила она тихонечко девицу эту прощупать.
Самое большое сомнение у Райки было насчет её фамилии. Не та она была, что у папаши.
‒ А потому, что боимся мы. Столько плохих людей вокруг. Выкрасть могут и выкуп потребовать. Лучше себя обезопасить. Мамину фамилию взяла.
Райка и думает: «Ну допустим».
‒ А почему-же, такая красавица, такая умница, а до сих пор не замужем?
‒ А потому, что папа у меня добрый, не неволит меня. За кого, говорит, захочешь за того и пойдешь.
«Ну допустим,» думает, «папина дочка».
‒ А тебе, ‒ пишет – что, никто до сих пор не нравился?
‒ Иной, – девушка отвечает, ‒ внешне и понравится. Но вот человека я в нем правильного для себя не чувствую.
Присмотрелась Райка к её фейсбуквской страничке и, вроде, понятно стало в чем дело то. Друзей много, но ни одной девушки. Мужчины все живут кто где, но по виду все горские. А у горских известно что – женщина в семье подчиненную роль имеет. А эта девочка сама такая – активная, деловая, егоза. Носится по миру как угорелая. Тут у неё фотография в Нью Йорке, там в Рио на фестивале, а там еще в Сингапуре. И одета так шикарно, со вкусом. Другие‒то сестры у неё посмирнее. Уже замужем. А ей уже 24, переросток считай, а она все носится.
‒ Да, ‒ пишет, ‒ я путешествовать люблю. Везде была. Но все равно уклад жизни мне ближе наш, восточный. И мужа хочу консервативного, но доброго, как мой папа. И танцы я люблю наши, восточные.
И действительно, танцует красиво, грациозно. Ну прямо как Наталья Варлей в Кавказской пленнице. В типе даже.
«Ох, лукавишь пташка», думала Райка, «Было небось что с кем, да в кривь пошло. А теперь вот родители не знают, что с тобой делать. Ведь там с этим строго».
«Ну, ‒ думает, ‒ ладно».
Для Веньки то её это не бог весть какая проблема была. Они все там друг с другом перетрахались.
Девственницу, то по нынешним временам, днем с огнем не сыщешь.
‒ Ну а как же ты, красавица, поймешь тот ли это человек или нет?
‒ А дар у меня такой. Посмотрю на человека, поговорю с ним и сразу чувствую.
«Ну допустим».
‒ А папа то наверное хочет, чтобы ты за ровню вышла, да?
‒ Деньгами нас не удивишь. У нас этого добра много. Я же говорю, доверяет мне папа. За кого, говорит, захочешь, за того и выйдешь. Я ему часто и в бизнесе советы даю. Говорю же – дар у меня такой. Вижу я людей.
«Ну допустим».
‒ А ты ведь к роскоши привыкла.
‒ Да к роскоши я привычна. И да, я везде была, и одеваться люблю красиво. И папа у меня очень хороший, добрый. Любит меня. Балует.
‒ А как-же тебя с такими запросами жених бедный обеспечит? То есть я не имею в виду «бедный», бедный. Но по твоим меркам бедный. Нельзя же на папу твоего только надеяться.
‒ А я, на папины деньги не надеюсь. У меня свои есть. У меня свой салон красоты в Киеве, и ювелирный магазин в Нью Йорке. И фотки показывает.
‒ И биткоинов у меня триста штук есть. Еще в тринадцатом году прикупила. Если замуж выйду всё общее будет. Да и папа поможет, если что. Сестра моя тоже не за богатого вышла. А как у них дочка родилась, так папа ему сразу бизнес купил. Машинную мойку.
«Ну допустим».
Думала Райка, думала и решила таки познакомить дочку олигархову со своим охламоном. Это она так за глаза своего Веньку называла. Чем черт не шутит?
Сначала, однако, Венька не был впечатлён.
‒ Да, она мне через пару раз надоест! Уж больно она «этническая». (Он имел в виду, что девица была похожа то-ли на иранку, то ли на турчанку – глаза карие, волосы темные, брови густым полукругом). А я больше блондиночек люблю.
‒ Что значит надоест, болван?! Ты что, в шахматы с ней собрался играть? Ты хоть одну нормальную девушку домой привел? Все шлюхи какие-то! Разве на таких жениться можно? В кои-то веки попалась ему нормальная девушка, хорошая, милая, деловая. Деток тебе народит, а не по клубам шляться будет или на феминистские собрания шастать.
У Веньки на лице упрямство прорезалось.
‒ Да, чего ты на меня, мол, наехала? Телка как телка. Почему, вдруг, такой пожар в паровозе?
‒ Почему, почему? Ты знаешь, болван, кто её папа?
‒ Ой, ради бога, какая мне разница? Зная тебя, могу предположить, что он какой-нибудь бандит с Кавказских гор. И она, наверное, спит и видит как ей перебраться в Америку, подальше от папочкиного контроля.
‒ Он не бандит, а успешный бизнесмен, очень. Вот посмотри – Райка сунула сынку под нос страничку из Википедии.
Венька углубился в чтение и почесал подбородок.
‒ Ничего себе – присвистнул он – папаша серьезно упакован!
‒ Причем здесь упакован? Я же говорю, девушка хорошая: домашняя, сладкая, и при том деловая, и из хорошей семьи.
Возражения Веньки, продолжающего читать Википедию, потихоньку таяли. Он вошел в состояние задумчивости, и уже почти не огрызался на Райкны наскоки.
‒ Ну а я ей зачем понадобился? Что с ней не так?
‒ Да все так! Красавица. Свой магазин имеет и салон красоты! Просто счастливый случай, которые раз в жизни только предоставляются. К тебе счастье стукнулось, а ты, дурак, брыкаешься.
Взволнованный, Венька стал ходить по квартире взад и вперед, ероша волосы.
‒ Ну ка, дай мне на неё посмотреть еще раз.
‒ Смотри. Вот она. Какая красотка!
Венька смотрел, морщил лоб, и лицо его медленно прошло путь от показной неприязни до счастливой улыбки.
‒ А по английски она говорит? А то как я с ней буду общаться?
‒ Говорит, говорит. Только и тебе не мешало бы русский подучить.
‒ Да, прямо. Сейчас вот побежал русский учить.
‒ Говорила я тебе: учи русский, пригодится.
‒ Ах, перестань. Вечно ты… – в раздражении Венька махнул на мать рукой.
‒ Ничего, ничего. Иногда в жизни мужиком нужно быть. Иди и покажи свои «навыки», а то только хвалишься все время. Неважно какой у тебя русский. Все равно 70 процентов коммуникации невербальная.
‒ Что ты глупости болтаешь, «невербальная»! Я же по Cкайпу с ней буду говорить, – Хлопнул Венька в расстройстве дверью своей комнаты, а Райка прижала руки к груди и, подняв лицо к потолку, произнесла шепотом.
‒ Господи, помоги моему ребенку, дай всем тем кто ему желает добра того, чего они сами для себя желают. Я все сделаю, лишь бы он был счастлив.
Начали «молодые» использовать для переговоров Скайп. Но только в звуковом режиме. А через пару дней после этого Райка опять говорила с девушкой. Та отозвалась о Веньке как об очень славном, добрым, и отзывчивым парне, с которым она все время смеётся. А когда Рая вставила, что Тамила (так звали девицу)
Веньке ужасно нравится, та была просто счастлива. А еще через пару дней о смотринах заговорили. Тамила сказала, что папа с мамой приедут в Лос Анджелес и стол накроют. (У них де есть дом в Беверли Хиллс). Во время процедуры «накрытия стола» родители Тамилы должны были, встретиться c Райкой и её мужем, и только тогда позволить «молодым» пойти куда‒то в кафе и поговорить.
Венька было забурчал, что этот обряд пахнет столетней плесенью. Ему особенно ненавистен был тот факт, что он не может видеть Тамилу на Скайпе. Она говорила, что у них это не положено. Он также боялся, что её папаша заставит его ходить в синагогу и бормотать молитвы. На что Райка сказала, что ничего идеального не бывает, и что такая девушка как раз и осталась, наверное, до сих пор незамужней, из-за требований папы выполнять все эти «дурацкие» обряды и традиции.
После «накрытого стола» Тамила должна была остаться в Лос Анджелесе еще на две недели, и «молодые» могли бы встретиться еще несколько раз, чтобы «узнать друг друга получше». Осознав скрытые возможности таких обычаев, Венька начал строить предположения, и возможные приятные исходы этой её двухнедельной остановки в Лос Анджелесе. Но Райка на него опять наехала и потребовала, чтобы он даже и думать забыл о сексе до свадьбы.
‒ Ну а если она сама захочет?
‒ Не важно захочет или нет! Это не те люди, с которыми можно шутки шутить.
А Венька, видать, втрескался не на шутку. В Тамилу ли саму, или в то, что шло вкупе с ней: дорогие машины, яхты и фешенебельные клубы? Бог знает.
Так получилось, что время подошло к её дню рождения. Когда Венька спросил какой подарок она хочет, она ответила что никакой, ибо единственное, что она любит – это свежие цветы. Тогда Венька предложил послать ей букет лучших цветов. Она сначала отказывалась, но потом согласилась, и дала Веньке номер начальника её охраны, который помог бы ему в этом деле в Киеве, где она тогда жила.
Для Веньки это был моментом показать себя. Свободных денег не было, но ему претило выглядеть «дешевкой» и он, вопреки возражениям Райки, настоял на том, чтобы купить Тамиле большой букет красных роз и коробку лучшего шоколада. Охранник посчитал и вышло 450 долларов, послать которые нужно было через Western Union. Карточку де они не принимали.
Так или иначе, Венька готов был незамедлительно ехать к ближайшей конторе Western Union, но Райку, вдруг, одолели сомнения. Что-то ей показалась подозрительным в этой транзакции.
Действительно, непонятно сколько роз и шоколада нужно было купить при тогдашнем курсе гривны к доллару? Даже если покупать их поштучно, цена каждой розы была около ста семидесяти пяти гривен или шести с половиной долларов. Значит даже пятьдесят роз стоило бы триста тридцать два доллара. Однако, при покупке пятидесяти роз, цена каждой розы падала, и весь букет стоил бы полторы тысячи гривен или около шестидесяти долларов.
Так что непонятно было как охранник Тамилы насчитал столько. Однако, в пылу сражения, Венька был готов и к еще большим жертвам. После серии взаимных обвинений: Райки в «дешевизне» и Веньки в «жизни на всем готовом, и незнания реальной цены деньгам», последний выиграл этот поединок нервов и послал деньги в Киев.
После этого Тамила вдруг исчезла с горизонта на целую неделю. Змея подозрения, которая еще раньше проскользнула в Райкин умственный палисадник, сейчас не только переползла через порог, но стала ядовито нашептывать ей в ухо, как в своё время, её далекий предок в саду Эдема, в печально известной истории с яблоком.
И когда Тамила опять появилась на горизонте, и рассказала о том, как она тяжело гриппом заболела, Райка, горя подозрениями, подвергла её нежному нажиму. Это «мягкое давление» было сразу ощутимо, и, в разговоре с Венькой Тамила предложила отдать ему деньги за конфеты и цветы. Ей, де, не нужны были такого рода подарки. Кроме того она сказала Веньке, что если его мама уже так сильно вмешивается в их дела, то может быть им не суждено быть вместе.
В глубине души Венька тоже подозревал, что что-то тут было не то, но он так хотел верить в эту мечту, что ни за что не соглашался брать деньги назад. Дескать, если она врет, то он реально потеряет денежки, но если потребуем их возвращения и она действительно дочь олигарха, за которую себя выдает, то он полностью потеряет все шансы в её глазах – «дешевкой» будет выглядеть. Райка, наоборот, уверяла его, что потребуй он деньги назад, Тамила под каким-нибудь предлогом отклонит этот возврат, и тогда станет непреложно ясно, что она обманщица.
Венька, все-же, настоял на своем, наорал на мать, чтобы не вмешивалась, и перестала говорить с Тамилой, ведь осталось только две недели до «поляны».
Обеспокоилась Райка, и стала искать концы в среди знакомых в Москве, Баку, Махачкале, Красной Слободе, и в Израиле – где только могла. И вот через знакомых, знакомых знакомых, и родственников знакомых вышла она на папочку, вернее на начальника его охраны.
Ответ подтвердил её опасения. У интересующего её олигарха такой дочки и не было. Дополнительными усилиями было обнаружено, что Тамила, была никакая не еврейка, а вообще то азербайджанская мусульманка, замужняя и с ребенком. Кроме того, разъяснилась причина того, почему она не показывалась на Скайпе. Женщина, которая говорила с Венькой только использовала её фотографию и видео ролики. Сама она была зрелого возраста, даже очень.
Райка обо всем этом Веньке и рассказала, и попросила его прекратить общение. Вместо этого Венька, Тамилу напрямую об этом спросил. Та клялась и божилась, что это все сплетни, козни злых людей, которые хотят их разлучить и, что «те кто любят не оставляют», а он её оставил. Когда он склонялся уже опять ей поверить, Райка и показала ему фотографию, на который псевдо Тамила была снята вместе с мужем и ребенком. Венька отказывался верить своим глазам. Все думал, что это была какая‒то ошибка.
Потом, медленно, но осознал. Несколько дней в депрессии валялся, даже на работу не ходил. Так и лежал в своей комнате целыми днями; в потолок смотрел, ел плохо, и ни с кем говорить не хотел. Но, потихоньку оправился и даже стал шутить. “If it seems too good to be true it probably is” Если кажется, что то что происходит – слишком хорошо, то так оно и есть.
Вот так Венька и не женился на миллионерше. День то рождения не был запланированным маневром. Не случись его, Веньку бы на гораздо большую сумму развели. Райке рассказали, как схема действовала.
Тамила, якобы, вылетала и звонила ему в тревоге из Дюссельдорфа или Франкфурта, пересадочных пунктах перед перелетом через океан. Её, якобы, обокрали, и ей срочно нужно было купить другой билет. Естественно, деньги будут немедленно возвращены, когда папа в Лос Анджелес приедет. В этих городах у них жил кто‒то, преспокойно забирал деньги с Western Union и был таков.
Казалось бы, почему после этого не вывести эту аферистку на чистую воду? А кому захочется быть “притчей во языцах” всего эмигрантского общества? Всем, конечно, в тайне хочется миллионершу взять, но признаться то в том на публике стыдно.
Ведь, в конце то концов, придется какую‒то девочку из детей эмигрантских выбирать. С американками то браки не работают. Вроде и язык тот и культура, а что-то все-же не то.
рассказы
Дневная таблетка
Шуточка
Учитель физики
Межвременье
Нежный взгляд
Стоунхендж идол
Автор публикации
Ну, написано очень задорно, этого не отнять. Персоналии прописаны живо и с юмором. Особенно мама.
Но по поводу концепции самого рассказа…
Тема еврейства пришита сюда белыми нитками. Можно подумать, что между русских жен не ходит мечта, что есть на свете олигархи с дочками, что увидев нашего Игорька тут же замуж за него побегут. А Игорек-то еще и повыбирает кого позажиточней. Потому как для кого мама ягодку растила? Для Зинки-нищебродки из соседнего подъезда, что ли?
Ну, и тема брачных аферистов тоже национального окраса не имеет.
В общем, лично для меня рассказ только проиграл из-за настойчивого педалирования еврейского вопроса. Было бы гораздо эффектней либо подать историю без привязки к национальности, но с более осмысленным и заковыристым сюжетом, либо наоборот – подать ее именно на национальном колорите.
А так… так и хочется сказать “Азохен вэй! Таки при чем здесь опять мы? Мы и так настрадались за сорок лет в пустыне”.
Спасибо! Как слышал эту историю, так и записал. Окружение то какое? А со стилем здесь действительно проблемы. Сам этим мучаюсь. Думал кто подскажет.
Так считаете лучше уйти от еврейского вопроса? И сделать его просто русским. Может быть в этом и есть зарытая собака. Надо будет подумать.
Просто без упора на национальность. Это раз. И два – ну придумайте хоть какую-нибудь интригу, что ли. С первых строк было понятно в чем прикол.
Даже не представляю как это сделать? Ведь в этом все и дело. На всех собирушках и по телефону женщины только и говорят. “Только на еврейке!”, “А она еврейка?”, “Какой ужас! Такой-то не на еврейке женился!”
Это какая-то паталогия, потому, что к религии это практически не имеет отношения. Или относится по касательной. “Пусть геур принимает!” А сами никакой религии не соблюдают, или соблюдают только условно, по праздникам, чтобы друг другу доказать свою еврейскость. Есть, конечно, люди, у которых реально крыша поехала, и они глубоко в религию залезли. Но в основном это не так.
А в отношении языка и этничности – тоже прострел. На идише никто не говорит в помине. У горских евреев вообще свой татский язык, который ни на идиш ни на иврит не похож. Все говорят на обычном русском, или скорее на русскишь – то есть с вкраплением английских слов, которые склонят и спрягают, используя русские правила.
Тут, наоборот, нужно как-то больше акцентировать все это сумасшествие. Но проблема в том, что сама рассказчица протитана тем жа самым менталитетом и некоторые положения являются совместным знанием всей группы.
Но нужно как-то извернуться. ?
Ну вы же не библиографию “Один день из жизни жителя Брайтон-Бич” пишете. И не пересказ телефонных разговоров. Вы пишете художественный рассказ. А все художественные вещи пишутся только с двумя целями: чтобы читатель либо поплакал, либо посмеялся.
У вас ни та, ни другая цель не достигнута. Поэтому, если у вас не получается заковырить сюжет так, чтобы читатель сказал – вот это завернул, чертяка!, выезжайте на национальном колорите.
Понятно, что этот образ по большей части клиширован, но вам какая разница. Вы же не бессмертный манускрипт ваяете, а развлекательный дюдик.
Вот и развлеките читателя.
Таки я вас умоляю. Шобы сделать нам смешно, надо просто немного подумать выше того места, где спина заканчивает свое благородное название.
Я сейчас размещу небольшой рассказик специально для вас. Почитайте, может что оттуда возьмете.
Правильно! Это только материал. Нужно изменить сюжет, чтобы была punchline.
Спасибо! ?
Оценку пока не ставлю, тут есть над чем работать, но факты еврейской мамы подтверждаю, мы такие??♀️
Я тоже таким страдаю – стараюсь услышанную историю рассказать литературно-художественно, но не меняя реальные факты. От этого рассказ обычно только теряет. А если вашу историю с Веней продолжить дальше, пусть наступит день “икс”, пусть он деньги на билет вышлет или встреча с родителями все же состоится?
Хахахах. Этого как раз никогда бы не произошло. Его бы просто развели на бОльшую сумму.
Но да. У меня уже пару лет лежала эта заготовка. Вот решил её оформить.
Теперь уже знаю, что нужно с этим рассказом делать. Вернее полностью еще не решил. Он может развиться в двух направлениях. Один, как мне посоветовали – анекдот. Когда мамаша и Венька заведомо стараются оженить наивную и романтическую девушку, а потом она вдруг оказывается аферисткой.
И второй, в котором я больше акцентирую тот момент, что влюбляются в мечту, что в принципе и случилось с этим Венькой. Но я не достаточно дал этому освещение.
и в результате мы получаем нечто неясно-выраженное, а не художественный рассказ.
Блин, ребята, ну мы же тут все, якобы, писатели. Мы – творцы, мы творим свои миры.
Какая. на самом деле, разница как закончилась та, аутентичная, история? Да никакой.
Взяли за основу историю и на ее основе придумали свою. Которая интересней, которая трагичней, которая смешнее.
И это уже ваш мир, это ваша Вселенная.
История, конечно, уже есть. Вы только выбирали её не заметить. Но, в целом, вы правы. Для этого и выставил. Сейчас стало ясно, что писать. Спасибо! ?