Нет лучшего места для учителя, чем школа ночью. Это я вам как учитель говорю. Пустые кабинеты, гулкие коридоры и ни одной живой души. Школа живет своей, тайной, жизнью. Она издает звуки, неслышимые днем. Размеренно тикают часы в холле. В такт им капает вода из подтекающей трубы в открытом подвале. Время от времени бьет крыльями голубь, залетевший в отдушину двадцать седьмого кабинета. Школа, лишенная будничного шума, обретает магическую притягательность. И я околдован ею.
Как я, учитель английского языка, стал ночным сторожем? Коллеги поймут — летом любой доход очень кстати. Есть, конечно, еще и частные занятия. Но урок — он и летом урок. А от детей нужно отдохнуть, иначе осенью будешь злой как собака. В этом плане работа ночного директора, как я ее называю, идеальный вариант. Деньги небольшие, но психологическая разгрузка гарантирована.
Некоторые говорят, мол, ни за какие деньги ночью одни в пустом здании бы не остались. Я могу их понять. Помню свое первое дежурство. Вообще, я не из слабонервных. Но периодически приходилось себе напоминать, что всякие страсти только в кино случаются. А воображение услужливо извлекало из закромов образы виденных когда-то голливудских монстров. Особой отваги потребовал спуск в подвал (проверить ту самую подтекающую трубу) и визит в спортзал (включить свет на улице). Так и мерещился за каждым углом красный воздушный шарик (новый, нестрашный «Оно» тогда еще не вышел). В итоге, я решил вышибать клин клином — почитал «Сияние» Кинга, посмотрел какой-то ужастик и пошел спать. Вообще-то, ночной сторож спать не должен, но, как говорится, все мы люди… С каждой ночью голливудская нежить отступала все дальше.
И вот снова середина июня. Экзамены прошли, ремонты еще не начались. Ни детей, ни взрослых после обеда в здании нет. Не школа, а рай. Честно говоря, я уже не помню, как пролетел учебный год — так сильно я жду этих летних ночей. Школа зовет, и я иду на ее зов.
Половина шестого. Начало моей смены. Школа заперта, внутри никого, кроме меня. Книга (на этот раз “Чужак” Макса Фрая), термос горячего кофе, спальный мешок — все как обычно. Кроме какого-то странного ощущения, будто что-то я забыл… Может, ужин? Да, точно, забыл взять ужин. Вот растяпа! Ну что ж, один вечер можно и перебиться — полезно для фигуры.
Сегодня пасмурный день, на улице прохладно, поэтому я весь вечер внутри. Сижу в библиотеке, читаю Фрая, пью кофе, думаю мысли. Библиотека – особое место в школе. Здесь мудрость веков встречается с чистым листом детства. Встречается, чтобы быть бегло перелистанной, облитой чаем, погрызенной питомцами и даже послужить ракеткой для настольного тенниса. Но при этом все равно оставить след в детской душе. След на всю жизнь. И потому школьным библиотекам – быть.
Между тем уже почти десять часов. Темнеет. Скоро нужно будет включить уличное освещение. Вдруг из коридора слышится пощелкивание блока пожарной сигнализации. Оставляю книгу открытой на четыреста четырнадцатой странице и иду в гардероб посмотреть, в чем дело. Моргает индикатор шлейфа номер одиннадцать — четвертый этаж. Скорее всего, устройство глючит, но надо сходить проверить. Заодно и уличные прожекторы включу — те, что по углам под крышей. (По какой-то причине их включают в тридцатом кабинете наверху, а нижние фонари — в спортзале и столовой. Видимо, чтобы меньше проводов тянуть.) Почему-то не нахожу на месте связку ключей от четвертого этажа. Наверное, кто-то из дневных дежурных оставил ее наверху. Вечно они что-нибудь напортачат!
Поднимаюсь по лестнице, попутно заглядывая на этажи. Сколько ног видели эти истертые ступеньки? Сколько жизненных путей началось с этих спусков-подъемов? Как далеко сейчас все те бывшие дети?
Второй этаж. Вроде, все в порядке. Окна закрыты, кабинеты заперты. На меня черным немигающим глазом смотрит плазменный телевизор для школьных новостей. В полумраке на стене возле кабинета, где первоклашкой училась моя дочь, уже не разглядеть «Девятый вал» Айвазовского. Но я знаю, что картина там.
Третий. Так, окно в середине коридора приоткрыто. Зачем вообще это делать в такую погоду? Надо будет закрыть на обратном пути на случай дождя. Иначе зальет весь пол – объясняйся потом с уборщицами. А на улице уже совсем стемнело. Ну вот, как раз пора включать свет.
Четвертый этаж. Гарью, вроде бы, не пахнет. Странно, все кабинеты открыты. Даже двадцать девятый, кабинет информатики, который всегда должен быть заперт. Как же эти дежурные достали! Ладно, сейчас пройду по всем классам, проверю на наличие дыма и поищу ключи. Начну, пожалуй, с тридцатого — нужно включить…
Свет! В окна открытого кабинета ярко светит угловой галогенный прожектор. Кто включил на улице свет?! Точно не я — сегодня я наверх не поднимался. Может, со вчерашней ночи горит? Сторож предыдущей смены не выключил. Кто там передо мной дежурит? Марина Андреевна, кажется. Никогда за ней подобного не водилось, но все мы люди… Хотя, в такую погоду я бы заметил свет с самого начала дежурства. Да и не было его только что, когда я на третий этаж заглядывал. Точно не было! Что за чертовщина…
Из темного дальнего конца коридора доносится звон ключей и скрип двери. Мое сердце подпрыгивает куда-то в район горла и замирает там. Я прижимаюсь к стене за наполовину открытой дверью двадцать девятого кабинета и начинаю лихорадочно соображать. В здании кто-то есть. Это точно не завхоз. Только у него есть запасные ключи от школы, но он никогда не пошел бы наверх, не известив меня. Это не один из учителей, задержавшийся допоздна в кабинете. Ночного сторожа, заступающего на смену, всегда предупреждают, если в здании находится кто-то еще. Никто мне ничего не говорил. Значит, в школе посторонний. А я даже не захватил с собой наверх телефон с тревожной кнопкой.
Осторожно заглядываю в кабинет информатики через щель между дверью и коробкой. Насколько хватает обзора, ничего не тронуто. Ноутбуки на месте. Что может искать грабитель в других кабинетах? Может, все-таки, кто-то из учителей засиделся так, что про него забыли? Но зачем ходить с ключами по всему этажу? Да и не сидят учителя летом в школе допоздна.
Слышу приближающиеся шаги и звон ключей на связке. Хлопает дверь, поворачивается ключ в замке. Снова шаги. Стук двери. Поворот ключа. Сердце теперь бьется вдвое быстрее обычного, в горле пересохло, ноги сводит судорогой. Бежать вниз, к телефону! Не стоять же, ожидая, когда очередь дойдет до моего кабинета. Лестница рядом. Один рывок – и я буду уже на ней. Но прежде я выгляну из-за двери, когда он будет запирать очередной кабинет, и посмотрю, с кем имею дело.
Прежде, чем я успеваю осуществить свой план, дверь, за которой я прячусь, с предательским скрипом начинает закрываться. Возможно, из-за сквозняка. Я стою как вкопанный, не в силах пошевелиться, словно в страшном сне. Уже видна половина коридора. Три четверти. Беги! Сейчас же! Но я прирос к полу и могу только смотреть…
Дверь захлопывается. Через два кабинета от меня стоит мужчина средних лет в темной одежде. В руках у него связка ключей. Уличный свет падает на лицо через открытую дверь. Это чужак. И он удивленно смотрит прямо на меня.
Есть мгновения, когда принятое тобой решение определяет многое. Иногда все. Это как раз такой момент. Решение принято мгновенно. Я приветственно поднимаю руку, улыбаюсь и готовлюсь произнести «Добрый вечер!». Мой план – выиграть несколько секунд, пока ноги готовятся к прыжку в сторону лестницы. Незнакомец все еще достаточно далеко. Бегаю я быстро. Шанс есть.
Но тут он делает нечто, повергающее меня в шок. Он отворачивается, захлопывает дверь кабинета и звенит связкой, подбирая нужный ключ. Все это делается не спеша, как будто рядом никого нет. Неужели не заметил? От неожиданности я не сразу соображаю, что все еще стою с поднятой рукой и глупой улыбкой на губах. Между тем незваный гость отходит от двери и идет в мою сторону, что-то насвистывая себе под нос. Я не верю происходящему. Настолько, что решаюсь заговорить. Не реагируя на мое приветствие, чужак подходит к двери двадцать седьмого кабинета и спокойно запирает ее. Я что-то выкрикиваю. Он продолжает свой путь, даже не вздрогнув.
Двадцать восьмой уже закрыт. Следующая дверь моя. Делаю три шага влево от стены. Теперь я полностью освещен уличной лампой за коридорным окном. Не обращая на меня никакого внимания, мужчина проходит рядом со мной, почти задев меня плечом. Поворачивается ко мне спиной и снова звенит ключами. Потом идет дальше. Мое состояние невозможно описать. Будто я вижу наяву сон, от которого хочу пробудиться, но для этого сначала должен заснуть. Что, черт возьми, происходит?!
Стоя в растерянности посреди коридора, по которому ходил столько лет и днем и ночью, я наблюдаю, как человек с повадками ночного сторожа закрывает последний кабинет и идет к лестнице. Он снова бросает взгляд на меня – сквозь меня – отворачивается и, продолжая насвистывать, спускается вниз. Удаляющийся звон ключей оповещает о каждом его шаге. И с каждым доносящимся до меня звуком во мне растет осознание.
Нет, совсем не забытый ужин тревожил мои мысли. И не случайно не помню я прошедший учебный год. Я даже не могу точно сказать, как вошел в здание – все, что было до библиотеки как будто стерто из моей памяти. Значит, не показалось мне, что стенд с медалистами школы стал длиннее на несколько десятков лиц. Длиннее на несколько лет. Лет без меня.
Удивительно, что я не столкнулся с настоящим сторожем раньше. Видимо, пространство и время теперь работают для меня иначе, чем при жизни. Самое удивительное, что я не испытываю шока от своего открытия. В глубине души я давно знал правду. Просто не признавался себе. Как говорил тот мальчишка из «Шестого чувства»? «Они видят только то, что хотят видеть». Как ни странно, он оказался прав.
***
Дорогой ночной сторож!
Если когда-то увидишь ты в библиотеке упавшую с полки раскрытую книгу, или почудятся тебе чьи-то шаги за спиной, или откроется со скрипом дверь одного из кабинетов – не бойся. Это всего лишь я. Снова пришел на зов места, с которым так многое меня связывает. Не отворачивайся в недоумении и не крестись суеверно. Лучше помаши мне рукой и улыбнись.
Ведь для некоторых школа не только второй дом, но и последний.
Другие публикации автора:
Автор публикации
