Гулял по городу я как-то,
Без цели и не по делам.
И на глаза мои попался
Большой красивый новый храм.
Там, говорят, светло и лепо.
Священники, степенный люд,
Елей в лампадах возжигают,
Кагор густой и сладкий пьют.
Крещен, но в церкви так и не был:
Всё быт, заботы, круговерть.
Да и грехов поднакопилось –
Пора идти на исповедь.
Зашел. И сразу просветлился.
Иконы, фрески, образа.
Окладами сияют лики.
От золота слепит в глазах.
Старушки молятся по стенкам,
У клира тишь да благодать.
Кому бы тут из местных дядек
Свои грехи бы рассказать?
Вот вроде тот, который нужен –
Пузатый, в рясе, с бородой.
Совсем мужик еще не старый,
Но умудренный сединой.
“Отец, отец”, – к нему бегу я.
“Что, сын мой? – мне он говорит.
“Мне б исповедаться хотелось,
На сердце камнем грех лежит”.
“Крещеный хоть?” Конечно, отче.
“Ну так и быть, пойдем со мной.
Зовут то как?” Василий Пупкин.
Священник встал за аналой.
А что рассказывать то нужно?
У вас сегодня первый раз.
“Сначала, как грешить ты начал”.
Сначала? “Да”. Хм… Ну, сейчас.
Я был ленивый и безвольный –
Мог сутки напролет проспать
Ничем себя не утруждая:
Поем, оправлюсь и в кровать.
Руками ничего не делал,
Учиться страстью не горел.
Пока вокруг все суетились,
Лежал и в полок глядел.
“Греху ты лености поддался.
Но грех совсем то не большой:
Пять раз ты “Отче” прочитаешь.
О чем поведаешь еще?”
На груди женские был падкий –
Любил я персей красоту.
Их воплощенья совершенство,
Тугую мягкость, полноту.
Лицом уткнуться… В теплой неге,
Как на подушке в них лежать.
И за сосцы, упруго вздеты,
Рукою нежно потрепать.
Священник, будто, засмущался,
Щеками малость заалел.
“Грех твой большой – прелюбодейство.
Ты продолжай”, – он мне велел.
А дальше в жизнь пришла Бутылка.
Стал за собою замечать,
Что без бутылочки под вечер,
Не смог уже я засыпать.
Бутылку выпью – счастье, радость.
Мне сразу хочется еще.
Так насосусь, бывало, сильно,
Что отрыгну обратно все.
Меня ругают, сквернословят,
Мне совершенно наплевать.
Лежу и нечленораздельно
Пытаюсь что-то я мычать.
“Да, грешен ты. Чревоугодье”, –
Священник строгий стал лицом, –
“Грех искупать тебе придется
Недельным минимум постом”.
Еще любил я все чужое,
Мне если нравилось – я брал,
А если не давали, силой
Бывало, даже, отбирал.
Еще – не верил вовсе в Бога,
Не почитал отца и мать,
В припадках гнева беспричинных
Мог вещи все переломать.
“Гнев, алчность, зависть, – все на месте.
Все семь грехов успел познать!
Тебе трудом и покаяньем
Придется все их искупать”.
“Сейчас назначу епитимью
Прощенья у родных просить.
И по святым местам в округе
Пешком неплохо бы сходить”.
А разве всё? Я ж только начал!
Успел я, отче, рассказать,
Про то, когда я был младенцем.
Мне ж дальше нужно продолжать!
Сперва священник удивился,
Но вдруг всё понял… И лицом
Он очень сильно изменился:
“А ну пошел отсюда вон!”
За что? – вскричал я оскорбленно, –
Ведь я же правду всю сказал!
“Сначала”, как вы и просили!
Ну я сначала и начал!
“Как смеешь надо мной смеяться!”
Взашей священником гоним,
От крепких кулаков спасаясь,
Сбежал я не исповедим.
Конкурсные рассказы
Автор публикации
блин, с удовольствием перечитала посмеялась. Первый раз не догадалась ведь, сейчас интереснее было читать))
?