никто

Порой творческий разум подростка, поддавшись депрессии (а, может, чтобы как раз для того, чтобы справиться с ней?..) рождает таких чудовищ, как это стихотворение. Сейчас я скажу, что тот, от кого идет повествование, – это всего лишь персонаж, человек выдуманный, и не солгу. Но, что бы я не говорил, у него все равно останутся черты моего лица. Он – брат-близнец, которого у меня никогда не было. А это стихотворение – единственное, что от него осталось. Я бы не хотел, чтобы он исчез навсегда.

«За каждым углом – новое отчаяние.

Счастье лишь краткий миг, но о нем

слышали все. А боль – это целый мир».

Клайв Баркер  “Абарат: Абсолютная полночь”

 

1

Читателю, чья длань

Сжимает пальцами сейчас

Листы, исписанные в дань

Той правде чистой, без прикрас.

Тому, чей ясный взор

(Благословен он будь не раз)

Внимает слов моих узор,

Сплетенный неумело,

И оттого пусть будет скор.

Тому, чей разум смелый

Сжигаемый желаньем

Перечитать всецело

Мое повествованье,

Пусть не имея под собой

Какого-либо основанья

Для интереса мной,

Но все ж горящий

Познать сей стих кривой,

Не так уж много говорящий,

Какой калека и слепец

Я самый настоящий.

К тебе, Случайный Чтец,

Я обращусь сначала –

Мне ведом уж конец –

Покуда в дебри не умчала

Рассказа горестная нить,

Конец менявшая началом.

Я дальше буду говорить,

Души своей вскрывая раны

И их не в силах залечить,

О своей жизни, о нирване;

Какой я стал сейчас

И каковым был ране.

Об этом будет мой рассказ.

Моя никчемная судьба

Не будет радовать твой глаз.

Сожги, Читатель, письмена.

2

Прошли как будто стороной

Все годы детские мои,

Далёко встали за спиной

В глухой неведомой тиши,

Что память алчно бережет,

Мне говоря: «Не подходи».

Но временами восстает

Воспоминанье давних дней,

И неуверенный полет

Чрез сонм беспамятных теней

Картину прошлого являет,

И я иду туда за ней.

Но все, что память навевает,

Уходит в следующий миг

И растворяется, и тает.

Как будто через сотни лиг

Я видел все воспоминанья,

Но ясность избранных постиг.

Родных и близких расставанья

И возвращенье к очагу,

И радость нового слиянья;

Отчаянье и слезы я могу

Увидеть после, и тогда

Метнусь к другому моему

Воспоминанью. Навсегда

Запомню лес, запомню лед,

Запомню радость и отца…

В глубины памяти поход

Всегда кончается одним –

Полетом мысли в небосвод.

Но почему не дал другим

Воспоминаньям ход, в ответе

Кто за память, что храним?

Я, верно, был как ветер,

Который может просто жить,

И это – радость вся на свете.

Я мог забыть,

Я мог заснуть,

И плыть, и плыть, и плыть…

Так начал я, Читатель, путь –

Простым мальчишкою в душе,

Но это в прошлом все, забудь,

Как забываешь все во сне.

Пусть канет в Лету эпизод,

Который преподнес тебе,

И в безднах ее черных вод

Забытый всеми навсегда

В немой безвестности умрет.

Сожги, сожги мои слова!

3

Всю жизнь мою, с рожденья,

Старался я не замечать,

Любуясь мигом наслажденья,

То, отчего не убежать.

Покорно лжи своей внимал

(Ну как я мог не замечать!),

И все, что я когда-то знал,

Что было смыслом жизни всей,

Я постепенно потерял,

Теряя с этим тех людей,

Что много значили для сердца

И отдаляли день смертей.

Но это все для иноверца,

Каким я был до перемен,

Меня приведших к этой дверце.

Души и сердца злых измен,

Являлось лишь одной ступенью,

Для полуночных жизни смен,

Когда стремишься к измененью,

Меняя вектор своих сил

От смерти тут же к возрожденью.

Я это все не позабыл,

Все в своих мыслях приходя,

Как на скамейку у могил,

К воспоминаниям, моля

О шансе изменить былое время,

Чтоб легче стала та стезя,

И неподъемное то бремя,

Что я несу – забытое, чужое –

Сменилось на другое,

Что легче вынести моей

Реке из чувств и ощущений

Бегущей все быстрей

От жизненных волнений

И личных всех моих

Мироустройства изменений.

Я стал безумен, странно тих,

Как перед смертью кролик,

Но отличался от других.

Все мною сыгранные роли

Всегда повязаны с моею

Свободой выбора и волей.

Винить других я не посмею –

Я сам избрал эту стезю,

И не всегда о том жалею.

Тебя, Читатель Мой, молю

В последний раз, я обещаю:

Предай же этот текст огню,

Пусть к Аду или Раю

Его огонь меня приблизит.

Пускай себя вновь потеряю,

Пускай меня это унизит,

Но я исчезну в той другой,

А может в этой жалкой жизни –

Вот будет для меня покой!

Я не понравлюсь Вам, поверьте,

Возненавидите меня и мой

Ненужный треп Вы предадите смерти

В желанном пламени огня.

В ее ленивой круговерти

Со временем исчезну я.

4

Жизнь шла вперед, не угасала.

Недели, годы уходили,

И их судьба не волновала.

Я думал, что меня любили

Все те, кого и я любил,

Но сердце мне они разбили.

Я это вовсе не забыл,

Хотя стремился я к тому

И приложил немало сил,

Чтобы рассеять белизну

В воспоминаньях и предать

Той прежней ясности уму,

Что нам не следует терять.

Чтоб тьму безумия как яд

Могли из мыслей изгонять.

Но слишком часто был объят

Огнем отчаянья, и страх

Внушал мне месяцы подряд,

Что разложеньем я пропах.

Он говорил мне: «Зря, дружок,

Ты с сердца стряхиваешь прах,

Надеясь, что не одинок.

Надежды тщетны, веры нет.

Тебя оставил даже Бог.

А Дьявол шлет тебе привет,

Стараясь словом обернуть

В одно мгновенье много лет».

Я сотню раз хотел заснуть

И не проснуться по утру,

До срока обрывая путь.

Но сил стремленью моему

Не доставало никогда.

Вот почему еще пишу.

Но врать я Вам не буду зря,

Что жизнь моя лишь угасала,

Как пламя жалкого костра,

Что она цели потеряла,

Которые в душе порой

Любовью рьяно охраняла.

В любви я находил покой,

Приют в ней обрела душа,

Как за незыблемой стеной.

Любовь меня уберегла.

Уберегла и сохранила.

Любовь, но только лишь моя.

А ее вскоре заменила

Любовь идущая извне.

И я пустой зарыл могилу,

Что уже вырыл сам себе.

5

И все ж, и все ж…

Хоть я живой, живой сейчас,

Но ощущаю часто дрожь.

Едва ль не каждый час

Она мой разум истязает,

Потоки слез давя из глаз.

Никто об этом и не знает –

Я никому не рассказал,

Что жизнь важна, но смыслы тают.

Ведь знают все: ничтожно мал,

Как будто даже невидим,

Весь жалкий мой потенциал.

Ненужный брат, никчемный сын

И бесполезный человек,

Который должен быть один.

Каким запомнится мой век,

Едва закончившись для всех?

Лишь остановят мерный бег

Мне отведенные часы,

И я исчезну в пустоте,

Где нет ни времени, ни тьмы.

Одно огромное НИГДЕ –

Вот тот заведомый финал,

Который уготован мне.

Но я не этого желал,

Я не хочу такой судьбы!

И кто бы это не читал,

Прошу, Читатель, сохрани

Пусть на бумаге, пусть на час

Кусочек маленький души,

И я останусь среди вас…