Реквием невернувшихся домой.
Нам не хватит тысячи листов,
Чтобы всех туда вписать погибших,
Нашей общей Родины сынов,
Глупо раньше времени почивших.
Кто в тридцать девятом умирал
На море и в поле под Варшавой,
Те, кто оборонялся, наступал,
В голове сто раз простившись с мамой.
И в Париже кто в сороковом
Штурмовал и строил баррикады.
Кто в бою сражался непростом,
Кто в тот бой с собою вёл бригады.
В сорок первом смерти не боясь,
Своей кровью окропил Балканы.
Те, кому победа не далась,
Те, кому в награду только шрамы.
В Африке сквозь солнце и песок
Кто летел, закованный в металле.
Кто Перл-Харбор пережить не смог,
Кого в Осаке и Мичигане ждали.
Кто к Москве с досадой отступал,
С болью отдавая каждый город.
Кто за Севастополь жизнь отдал,
Хоть наивен был совсем и молод.
Замерзал кто в поле под Москвой,
Далеко от Мюнхена родного.
Тот, кто встал за родину горой,
Кто не видел выбора другого.
В Ленинграде мерз и голодал,
Но из рук не выпускал винтовку.
На кровавом пяточке стоял,
Но не заприметил смерть – плутовку.
В Сталинграде кто в сорок втором
Погибал в ужасной мясорубке,
Роту обменяли чью на дом,
Что опять потерян через сутки.
Те, кто, рвавшись к Волге, умирал,
Кто сгорел на памятном кургане.
Кто боролся и не отступал,
Кровью захлебнувшись в той канаве.
Те, кто в окружении замерзал,
Ожидая нового приказа.
Те, кто ни на шаг не отступал,
Раздавив нацистскую заразу.
В сорок третьем – Курская дуга
Их на век смешала с вечной болью.
Если плачешь ты когда-нибудь, Война,
То скорей солдатской алой кровью.
Кто собой наполнил тысячи машин,
Где бензин и кровь перемешались.
Они, слыша крики тысячи дружин,
Через пули и снаряды пробивались.
Кто в сорок четвёртом поворотном,
Укрепясь на берегу Днепра,
Услыхал как в крике однотонном,
Салютует им далекая Москва.
Кто бежал-бежал домой скорее,
Где краснеет флагами Берлин,
Купол, где Рейхстага всех белее,
Где он не останется один.
Те, кто прорывался по Европе,
Умирая за свободный “красный” мир.
Кто под Кёнигсбергом гнил в окопе,
Тот, кто воин, а не дезертир.
Кто в Нормандии под звуки пулемётов
На кровавый берег наступал,
Не боясь огня бетонных ДЗОТов,
Франции свободу возвращал.
И кого сжигали в этих ДЗОТах,
Закидав гранатами сперва.
Те, кто догорал под бой трёхсотых,
Забрала на век кого война.
И, конечно, в славном сорок пятом
Кто сжимал в тиски “больной” Берлин.
Кто из всех орудий бил набатом,
Знамя красное над Рейхом водрузил.
Кто с винтовкою в рядах Фольксштурма
Из последних сил на танки шёл.
И кого пырнули в переулке
За орла на форме штык-ножом.
Тот, кто бился в Тихом океане,
Отступая на родной Хонсю.
Кто лишь точка на огромном плане,
Те, кому не изменить войну.
Но вы спросите меня все непременно,
Что за родина такая у меня,
Чьих сынов я воспеваю вдохновенно?
Вся планета – Родина моя!
Я хочу оплакать всех погибших
В небе, на море и на земле,
Одинаково судьбе неугодивших!
Но всех слёз теперь не хватит мне.
Мне не важно, кто откуда родом,
Мне не важно, из какой семьи,
И не важно, кто его был богом,
Ведь мы оба граждане земли.
Они все такие молодые
Погибали: каждый за своё.
Яркие знамёна полковые
Заманили юных под ружьё.
Но одно их всех объединило:
Когда шли они на смертный бой.
Шли туда они лишь ради мира,
Хоть и мир у каждого был свой.
Не они придумали войну,
Но пришлось им с нею повстречаться.
И теперь закончив лишь одну,
Не захочет уж никто сражаться.
Не позволю память очернить
Тех, кто лишь за мир бы выпил кротко.
Ваши крики: “Можем повторить!”
Я забью поглубже в вашу глотку!
Братья, сёстры, мир у нас один,
Уж довольно залили мы кровью.
Так давайте вместо “На Берлин!”
Мы напишем “Вечный мир! С любовью!!!”
Автор публикации
Вы вышли на трудный путь стихосложения и искра божья в вас горит. Но правила просты помимо ритма, есть рифма, смысл и мысль, бьющая из каждого слова. Мысль есть. Очень осознанная, но Вы растеклись ей. Ее можно было сжать, как пружину до трех-четырех катренов. И думаю, что Вам очень поможет поэтический словарь Квятковского. Если нужно, то я вам пришлю ссылку.
Спасибо большое за отзыв, словарь я нашел.
Да, и мысль сжать было можно, но не нужно
Ну, в этом случае хозяин-барин… Только поэт, настоящий поэт, это почти бог. И словом можно убить или возродить. Но слова должны быть тщательно подобраны и поставлены каждый на свое место. И выбор всегда за вами