Глянул в окно, потянувшись, начпис* и замер с зевотой раззявленным ртом: вместо машин, пластавших Садовое, бегунов полуголых летит когорта.
— Онемело Садовое! — кричит из складок квартиры второй начпис, одеялом стотонным придавленный, — на уши давит мне тишина, пугает!
Третий начпис на балкон шагнул и заревел восторженно:
— Ура бегущим, бегущим ура! Ура утоптавшим Садовое!
Рука его машет, колени дрыгают, голова вот-вот сорвется с резьбы. Крылья раскинет и вылетит? Увы.
Спешит с балкона к столу, записать:
бегуны — пузырьки шампанского в горлышке Садового
лейкоциты, летящие в венах
фигурки тетрис
на этом устал.
Свесился из окна, в слова превращать мгновения.
Садовое в изумлении: у него выходной. Лежит голое, без машин, мотоциклов, скутеров, рева, гама, сирен. Не утюжат колеса, не давят тоннами, не мерят на прочность кожи и вен.
Вздохнуло Садовое, прислушалось. Чует: кто-то его щекочет, найкает, адидасит, пятками мягкими грубый асфальт лайкает. Катятся, прыгают легкие мячики без железных коробок — живые тела. Расслабилось и смягчилось — как река потекла.
Деревья Садового вышли из комы: выхлоп и грохот не каплет из капельниц. Вдохнули, не веря, зелёными ртами — углекислота! Затрепетали, расправились, ветками машут без всякого ветра — приветствуют участников забега. Выдыхаете глубже, пожалуйста!
дома-генералы в погон барельефах
нависли нахмуренно: не по уставу!
по Садовому не бежать, а ехать!
совсем разнуздались! а ну, отставить!
Над генералами — колосс Москва-Сити. Через головы домов-лилипутов, что там на Садовом змеей искрится? Где перевозка людей и грузов, грохот бизнеса, добыча прибыли? Артерию жизни захапали люди! Освободить немедленно, не то увольнением вызверюсь.
Нет пользы мне от господ бегущих,
очистить кольцо для нужд насущных!
Посреди Садового в позе лотоса огневолосая с Canon-глазом щелчками затвора ловит мгновения. Окстись, наивная, вихрь не поймаешь! Летящеикристую в кадр не загонишь, получишь лучей разноцветных дребезг. Canon отбрось и лети со всеми, жизнь — в забеге. Прилипни к номеру десять на майке, умащенной жилистым потом. Победа его притянет к финишу. За финишем с лаврами ждёт грядущее:
— Добро пожаловать номеру десять, и рыженькой, следом бегущей.
мечутся солнца лучи пунцовые
бегом раскочегарены
стелется солнечное Садовое
в сладкой испарине
Совком воскресенья людей и машины Москва в замкадье забросила, на семихолмном коврике йоги умащиваясь, поелозила. Расправилась, раздышалась, и закружила Садовое.
Как хулахуп раскрутила —
во всю центробежную силу —
и ссыпала бегунов
в финишную
корзину.
Вернулись начписы к себе на шесток,
Марают во всю ноутбуки.
А на Садовом гремит поток:
Мерсы, Тойоты, Судзуки.
*начпис — начинающий писатель
Другие публикации автора:
Автор публикации
Ух ты! Свежо и здорово! 🌞
Спасибо!
бодренько так! Но надо вчитаться, чтоб поймать волну. Спасибо, покаталась)
пс. *начпис — начинающий писатель – на ньюавторе тоже был баттл с ЯПом, и они нас все начписями обзывали, негодники))
Фигасе) Очень любопытное творение! Образы такие интересные, сложено хитро. А главное – есть над чем посоображать. Я впечатлился)) Спасибо!
Это стилизация, вдохновленная футуристами и немного Андреем Вознесенским (рыженькая, следом бегущая – в его стиле), но образы мои собственные, и настроение мое, и забег реальный. Рада, что вам понравилось!
Мне кажется тут Маяковского больше, чем Вознесенского. Форма записи – авторское право. Но не все умеют ритм слышать, иногда им нужно его еще и видеть. Попробуйте уйти от А4. Линейная запись часто мешает восприятию. Люди любят стихи в столбик.
А картинка мощная. Очень впечатлила. Браво, брависсимо.
Спасибо! Форму записи пробовала и так, и эдак, окончательного варианта нет. В инете вообще сложно: кто-то читает со смартфона, кто-то с ноута – выглядит по-разному.