Говорят, что собака живёт, пока у неё есть зубы. Не знаю. Я бы сказал, что не каждый вольный пёс, как я, успевает сточить клыки до конца. На улицах всякое бывает, знаете ли. Старшего брата моего подстрелили мальчишки несколько лет назад, когда дурачились. Игры такие у них были. А сестрицу мою пьяный мужик сбил на джипе. Вышел, поругался и уехал. С тех пор один я остался. Вот и лаю теперь с горя на каждую машину, да обхожу стороной ребятню всякую.
Грустно мне, конечно, но я стараюсь не унывать совсем. А как же иначе? Жить-то хочется. И кушать тоже. Вот оттого по помойкам и брожу. Бывает, даже угостит кто-то из прохожих. Есть в мире и добрые люди, но мало. Такие обычно сами без еды бродят под солнцем. Не знаю почему, но они всегда делятся чаще. Наверное, понимают меня больше. С одним таким я и подружился. Гнать меня — он не гонит, да кусок хороший кладёт всегда. Дядей Пашей зовут, кстати.
Мы с ним вдвоём уже больше года. Его дом сгорел с родными, вот и оказался мужик на улице. Он профессором был раньше. Умный он мужик, да не свезло только. По ночам плачет часто, но как я голову подставлю, так успокаивается. И он рад, что кому-то нужен. И я тоже.
Так вот и живём мы с ним.
У нас тут собак бездомных не бывает. Каждую кто-то да заберёт с собой. Не зря это место называется рай, собачий рай. Тут все бездомные находят хозяев. Жаль конечно, что и хозяева тоже сюда попали. Много старых, им конечно легче, жизнь прожили долгую. Все собаки здесь скулят, когда молодые попадают. Вот и моя хозяйка недавно сюда попала и как только меня увидела взяла себе. Её Настей при жизни звали, а меня Джекомо…
Как же хочется верить людям. Но нет, страшно: сначала приласкают, а потом бить начинают. Сколько времени прошло, а нос до сих пор болит.
Я ж тогда совсем щенком была, еще мамкину титьку сосала. Нас обнаружил сторож и давай людей приводить, показывать новоявленную семью.
Пришла одна женщина и так уж нас жалела, слезу пролила. Взяла меня на руки, нежно так, трепетно, к груди прижала. Гладила и тихонько говорила:
— Отнесу тебя доченьке.
Вынесла меня за пазухой на леденящий холод. И белые пушинки падали мне на нос. Я зарылась поглубже к живому теплу груди и терпеливо ждала, что будет дальше.
Девчонка очень обрадовалась:
— Какой милый пухлячок!
Хорошая девочка была, ласковая. Но мать ее превратилась в моего истязателя. Теплой, как видно, у нее только грудь была, а душа, что те белые пушинки, колючие и холодные. Все меня носом тыкала в пол да лупила.
Той самой рукой, которой раньше ласкала, теперь лупила безжалостно.
Часто выставляла за порог, а я сидела и ждала, когда позовут обратно. Но однажды я ушла. Девочка долго меня искала, звала. На улице падал снег, и мороз щипал за хвостик. Но я не откликнулась.
Туго приходится, зато боль не причиняют.
Мемуары № 1.
Говорят, что собака живёт, пока у неё есть зубы. Не знаю. Я бы сказал, что не каждый вольный пёс, как я, успевает сточить клыки до конца. На улицах всякое бывает, знаете ли. Старшего брата моего подстрелили мальчишки несколько лет назад, когда дурачились. Игры такие у них были. А сестрицу мою пьяный мужик сбил на джипе. Вышел, поругался и уехал. С тех пор один я остался. Вот и лаю теперь с горя на каждую машину, да обхожу стороной ребятню всякую.
Грустно мне, конечно, но я стараюсь не унывать совсем. А как же иначе? Жить-то хочется. И кушать тоже. Вот оттого по помойкам и брожу. Бывает, даже угостит кто-то из прохожих. Есть в мире и добрые люди, но мало. Такие обычно сами без еды бродят под солнцем. Не знаю почему, но они всегда делятся чаще. Наверное, понимают меня больше. С одним таким я и подружился. Гнать меня — он не гонит, да кусок хороший кладёт всегда. Дядей Пашей зовут, кстати.
Мы с ним вдвоём уже больше года. Его дом сгорел с родными, вот и оказался мужик на улице. Он профессором был раньше. Умный он мужик, да не свезло только. По ночам плачет часто, но как я голову подставлю, так успокаивается. И он рад, что кому-то нужен. И я тоже.
Так вот и живём мы с ним.
У нас тут собак бездомных не бывает. Каждую кто-то да заберёт с собой. Не зря это место называется рай, собачий рай. Тут все бездомные находят хозяев. Жаль конечно, что и хозяева тоже сюда попали. Много старых, им конечно легче, жизнь прожили долгую. Все собаки здесь скулят, когда молодые попадают. Вот и моя хозяйка недавно сюда попала и как только меня увидела взяла себе. Её Настей при жизни звали, а меня Джекомо…
Мемуары № 2.
Как же хочется верить людям. Но нет, страшно: сначала приласкают, а потом бить начинают. Сколько времени прошло, а нос до сих пор болит.
Я ж тогда совсем щенком была, еще мамкину титьку сосала. Нас обнаружил сторож и давай людей приводить, показывать новоявленную семью.
Пришла одна женщина и так уж нас жалела, слезу пролила. Взяла меня на руки, нежно так, трепетно, к груди прижала. Гладила и тихонько говорила:
— Отнесу тебя доченьке.
Вынесла меня за пазухой на леденящий холод. И белые пушинки падали мне на нос. Я зарылась поглубже к живому теплу груди и терпеливо ждала, что будет дальше.
Девчонка очень обрадовалась:
— Какой милый пухлячок!
Хорошая девочка была, ласковая. Но мать ее превратилась в моего истязателя. Теплой, как видно, у нее только грудь была, а душа, что те белые пушинки, колючие и холодные. Все меня носом тыкала в пол да лупила.
Той самой рукой, которой раньше ласкала, теперь лупила безжалостно.
Часто выставляла за порог, а я сидела и ждала, когда позовут обратно. Но однажды я ушла. Девочка долго меня искала, звала. На улице падал снег, и мороз щипал за хвостик. Но я не откликнулась.
Туго приходится, зато боль не причиняют.
Снимаем маски:
Мемуары № 1 — Alex N;
Мемуары № 2 — Tina.
Автор мемуаров, набравших наибольшее (5) количество лайков, — Alex N!