Вы спросите: ну какие мемуары у серебряной вилки? Как ни странно, у многих таких же, как я, история небольшая…
Ну, сделали, положили в коробку, отправили в магазин, продали, купили. А потом подавали на праздники к столу. Затем мыли, чистили и обратно в коробку и на полку в сервант. Да, не очень интересно. Но это не про меня!
Я во время одного пиршества досталась маленькой девочке. Она неуклюже ела и, уронив меня на пол, достать не смогла, так как сидела на детском стуле, и он её держал ремешками. А Жулька, собака-болонка, меня схватила и унесла вон. Долго слизывала остатки еды, потом поспала на мне, а проснувшись, спрятала за кресло возле окна. Там меня и заприметила галка, сидевшая на дереве. Терпеливо ждала момент, когда открыли окно. Тут она меня и стащила в гнездо к остальной своей многочисленной блестящей коллекции.
Тут и лежу, мемуары пишу.
Хороший, прекрасно написанный рассказ. Но о чем он? О том, что вилку унесла сорока. Кому это интересно? Я думаю, этот рассказ с огромным интересом выслушают дети. Они любят сказки о животных, предметах и маленьких девочках. Но я вышел из этого возраста.
Я — серебряная вилка из фамильного столового прибора замка лорда Дарлингтона. Сегодня замок принадлежит американским нуворишам, не умеющим пользоваться столовыми приборами и чистить серебро.
А когда-то за чисткой серебра следил лично дворецкий лорда Дарлингтона Джеймс Стивенс. Он не женился и всего себя отдавал службе. Его светлость с симпатией относился к немецкому политику, некому Гитлеру. Когда лорд попросил избавить замок от еврейской прислуги, Стивенс уволил Руфь и Сару.
Однажды один из гостей захотел узнать мнение мистера Стивенса по разным вопросам. Тот неизменно отвечал:
— Сожалею, сэр, но тут я не могу быть полезен.
— А мы твердим, — сделал вывод гость, — что принимать решения о судьбах нации следует миллионам ему подобных.
Во время важной конференции, проходившей в замке, отцу Стивенса стало плохо. Но Джеймс Стивенс ни на минуту не отлучился к нему. Он был целиком занят гостями. Пока шла конференция, его отец умер.
О, это был великий дворецкий.
Если честно, то написано довольно корявенько. Намешало все: и лорд, и Гитлер, и некая конференция. С какой стати вилки стали интересоваться политикой? Хотя политикой интересуется любой осел. Этот Джеймс Стивенс, похоже, порядочная дубина. А главное – из текста торчат огромные (почти трехметровые) уши Кадзуо Исигуро.
Я всё ещё помню её тёплые руки. Помню её дыхание, своё скольжение по ровным зубкам. Супруга римского императора брезговала принимать пищу руками, хотя вся знать считала это правильным поведением за столом.
Моя Теофана была изящной женщиной. Горделивый стан, грациозная походка, приятный запах притягивали к ней взгляды восхищённых мужчин и завистливых женщин, которые, улыбаясь, показывали всю гнилость своих зубов. Но гораздо отвратнее чужих гнилых зубов, которые были нормой в то время, ей казались собственные жирные руки. Чтобы более их не пачкать, она приказала изготовить необычный предмет. Меня — вилку с двумя зубчиками. Какой мы с Теофаной были утонченной парой! Каждый обед — настоящий праздник, ведь она не могла уже без меня обходиться.
К сожалению, праздновала я недолго. Моя любимая женщина вскорости умерла. Её смерть церковь восприняла как Божью кару за использование адского предмета. Меня выбросили, и теперь только червяки ползают по мне в толще земли.
Но я помню.
Помню.
Замечательный рассказ из истории Древнего Рима. Теофана, видимо, исторический персонаж. Начало новой эры. Я попробовал найти информацию об этой супруге императора, но безуспешно. Я думаю, рассказ занял бы достойное место в Шорте. От меня 10 баллов.
Нас был целый набор: вилки, ножи и ложки всех размеров. Нами дорожили, чистили, натирали до блеска и с гордостью выкладывали на праздничный стол. Но вдруг большая семья распалась, а весь набор сдали в ломбард. Распродали нас поштучно. Так осталась я одна, словно осиротела. Наступила череда смены владельцев. Меня крали, продавали и передаривали. Помню, как ребенок сломал зубик об мои зубцы, с таким аппетитом он ел котлету. А один господин в пьяной ссоре засадил меня в человеческую плоть. Долго после этого я пролежала в милиции в качестве вещественного доказательства. После нескольких владельцев досталась я уличному фокуснику. Он перед публикой делал вид, что глотает меня, а ему за это кидали монеты. Во время очередного представления к нему подошла пожилая дама и попросила показать меня поближе. Она узнала вензель на ручке и пальцем указала фокуснику на дарственную гравировку. Дама оказалась моей первой владелицей в те времена, когда мы жили всей семьей и были счастливы. И хоть она так и не нашла других братьев и сестер из набора, мы обрели друг друга.
Мемуары № 1.
Вы спросите: ну какие мемуары у серебряной вилки? Как ни странно, у многих таких же, как я, история небольшая…
Ну, сделали, положили в коробку, отправили в магазин, продали, купили. А потом подавали на праздники к столу. Затем мыли, чистили и обратно в коробку и на полку в сервант. Да, не очень интересно. Но это не про меня!
Я во время одного пиршества досталась маленькой девочке. Она неуклюже ела и, уронив меня на пол, достать не смогла, так как сидела на детском стуле, и он её держал ремешками. А Жулька, собака-болонка, меня схватила и унесла вон. Долго слизывала остатки еды, потом поспала на мне, а проснувшись, спрятала за кресло возле окна. Там меня и заприметила галка, сидевшая на дереве. Терпеливо ждала момент, когда открыли окно. Тут она меня и стащила в гнездо к остальной своей многочисленной блестящей коллекции.
Тут и лежу, мемуары пишу.
Хороший, прекрасно написанный рассказ. Но о чем он? О том, что вилку унесла сорока. Кому это интересно? Я думаю, этот рассказ с огромным интересом выслушают дети. Они любят сказки о животных, предметах и маленьких девочках. Но я вышел из этого возраста.
Мемуары № 2.
Я — серебряная вилка из фамильного столового прибора замка лорда Дарлингтона. Сегодня замок принадлежит американским нуворишам, не умеющим пользоваться столовыми приборами и чистить серебро.
А когда-то за чисткой серебра следил лично дворецкий лорда Дарлингтона Джеймс Стивенс. Он не женился и всего себя отдавал службе. Его светлость с симпатией относился к немецкому политику, некому Гитлеру. Когда лорд попросил избавить замок от еврейской прислуги, Стивенс уволил Руфь и Сару.
Однажды один из гостей захотел узнать мнение мистера Стивенса по разным вопросам. Тот неизменно отвечал:
— Сожалею, сэр, но тут я не могу быть полезен.
— А мы твердим, — сделал вывод гость, — что принимать решения о судьбах нации следует миллионам ему подобных.
Во время важной конференции, проходившей в замке, отцу Стивенса стало плохо. Но Джеймс Стивенс ни на минуту не отлучился к нему. Он был целиком занят гостями. Пока шла конференция, его отец умер.
О, это был великий дворецкий.
Если честно, то написано довольно корявенько. Намешало все: и лорд, и Гитлер, и некая конференция. С какой стати вилки стали интересоваться политикой? Хотя политикой интересуется любой осел. Этот Джеймс Стивенс, похоже, порядочная дубина. А главное – из текста торчат огромные (почти трехметровые) уши Кадзуо Исигуро.
Вы меня прямо сбили с толку своим разгромным комментарием )) я была уверена, что это ваш рассказ.
Очень люблю Кадзуо Исигуро, не смог удержаться от отсылки.
Мемуары № 3.
Я всё ещё помню её тёплые руки. Помню её дыхание, своё скольжение по ровным зубкам. Супруга римского императора брезговала принимать пищу руками, хотя вся знать считала это правильным поведением за столом.
Моя Теофана была изящной женщиной. Горделивый стан, грациозная походка, приятный запах притягивали к ней взгляды восхищённых мужчин и завистливых женщин, которые, улыбаясь, показывали всю гнилость своих зубов. Но гораздо отвратнее чужих гнилых зубов, которые были нормой в то время, ей казались собственные жирные руки. Чтобы более их не пачкать, она приказала изготовить необычный предмет. Меня — вилку с двумя зубчиками. Какой мы с Теофаной были утонченной парой! Каждый обед — настоящий праздник, ведь она не могла уже без меня обходиться.
К сожалению, праздновала я недолго. Моя любимая женщина вскорости умерла. Её смерть церковь восприняла как Божью кару за использование адского предмета. Меня выбросили, и теперь только червяки ползают по мне в толще земли.
Но я помню.
Помню.
Замечательный рассказ из истории Древнего Рима. Теофана, видимо, исторический персонаж. Начало новой эры. Я попробовал найти информацию об этой супруге императора, но безуспешно. Я думаю, рассказ занял бы достойное место в Шорте. От меня 10 баллов.
Мемуары № 4.
Нас был целый набор: вилки, ножи и ложки всех размеров. Нами дорожили, чистили, натирали до блеска и с гордостью выкладывали на праздничный стол. Но вдруг большая семья распалась, а весь набор сдали в ломбард. Распродали нас поштучно. Так осталась я одна, словно осиротела. Наступила череда смены владельцев. Меня крали, продавали и передаривали. Помню, как ребенок сломал зубик об мои зубцы, с таким аппетитом он ел котлету. А один господин в пьяной ссоре засадил меня в человеческую плоть. Долго после этого я пролежала в милиции в качестве вещественного доказательства.
После нескольких владельцев досталась я уличному фокуснику. Он перед публикой делал вид, что глотает меня, а ему за это кидали монеты. Во время очередного представления к нему подошла пожилая дама и попросила показать меня поближе. Она узнала вензель на ручке и пальцем указала фокуснику на дарственную гравировку.
Дама оказалась моей первой владелицей в те времена, когда мы жили всей семьей и были счастливы. И хоть она так и не нашла других братьев и сестер из набора, мы обрели друг друга.
Снимаем маски:
Мемуары № 1 — Pearl;
Мемуары № 2 — Kortes;
Мемуары № 3 — Natalya;
Мемуары № 4 — Тина.
Автор мемуаров, набравших наибольшее (5) количество лайков, — Natalya!