– Всем привет!
– Привет, – отозвались собравшиеся, которые были не довольны, что их собирали на пятнадцать, а оказалось, что на шесть.
– И что дальше?
– Ты нам скажи – ты же главный герой.
– Я? А я лирический или нормальный? – насторожился главный герой.
– Не уверена, что лирический, – мелодичным контральто пробормотала Алла.
Все завистливо на неё посмотрели – первой имя получила.
– Ты же на меня внимания даже не обратил, глазами не раздел, а у меня вон смотри какие ноги длинные.
– Ну да – до земли достают. И знаешь, чего-то я даже не хочу тебя рассматривать, – смутился главный герой. – Рассказ, значит, не про любовь.
– Про войну! – уверенно сказал белобрысый парнишка, ткнув в танк.
Танк был внушительный и, как всё, что делает человек для убийства себе подобных, красивый.
– Теплый, – погладила рукой длинный ствол Алла, похожая сейчас на Ренату, – и совсем не страшный, даже романтичный…
И продекламировала с придыханиями: «От дула дуло мужеством, ну где же ты замужество?»
– Это «Тигр», – уверенно заявил парнишка.
– И что?
– Как это что? Это легендарный тяжёлый танк! Панцеркампфваген шесть, если точнее. Ранней модификации – судя по воздушным фильтрам, которые характерны для Африканской комп…
– Стоп, – прервал его главный герой, – мне это не интересно. Как, кстати, и дамочки со стихами в голове. «Вместо мозгов» он мужественно удержал в себе. Но Алла всё равно расстроилась и захлюпала носиком.
Паренек встал рядом с девушкой и, легонько тронув за палец, шепнул: «Вы фердипердозная. И стихи баские». Та ничего не поняла, но уловив эмоцию, благодарно кивнула.
– А что вам интересно, молодой человек? – прошамкала согбенная старушка, завёрнутая в шаль сверху до низу. – Про ГУЛАГ хотите расскажу? Или про как меня в «Пятерочке» обсчитали? Пять рецептов блюд из кабачков? Ась?
– Чур меня, – отшатнулся герой. – И вы тоже сразу все нет.
Два ухоженных парня и черный негр ушли.
–Песчаный карьер – два человека, – пробормотал герой, глядя на шеренгу. – А куда, мне, собственно, нужно?
Вдаль уходила жёлтая грунтовая дорога, над которой быстро натягивало рисованные облака.
– По дороге с облаками, по дороге с облаками… Пожалуй, да. Нам нужно по дороге с облаками – туда тянет. Так, учителя, пенсионеры, шахтеры, проводники, яжматери, маньяки и все остальные – свободны. Я определился с главной линией сюжета. Вася, со мной. Ты водить это умеешь?
Вася, ничуть не удивившись, что он Вася, кивнул.
– Поехали тогда.
– Куда?
– Вперёд. До вон тех гор доедем и дальше будем посмотреть. Рабинович, а вас я попрошу остаться, – осек герой уже полезшего на танк одессита, – мы – серьезный рассказ, без смехуёчков.
– Я без неё не поеду! – тут же ухватился за Аллу Вася, который за последние пару минут возмужал и раздался в плечах достаточно, чтобы не смотреться маленькой собачонкой при даме с картонкой.
– Конечно, она же еще не выстрелила – придется брать.
– Не поняла? В кого я не выстрелила?
– Ты всё ещё висишь, – Толик, мимолетно удивившись, что его зовут Толик, бодро влез на танк и нырнул в башенный люк, удобно устроившись на командирском сиденье.
– Где висю? – прошептала Алла Васе, но тот выбирал место, за которое уместнее подсадить девушку, и не ответил.
– Какие у вас ручные нескучные руки, – игриво шлёпнула по пальцам Алла Васю, устраиваясь на месте радистки, сдвинув в сторону чей-то чемодан, – не то что у этого буки-злюки.
– Я все слышу! Будете болтать – рассажу.
Парочка притихла, едва слышно шушукаясь и хихикая.
Танк взревел, ожили приборы на панели, и Вася обернулся на командира.
– Шеф, а нас не обвинят в конъюнктуре?
– Нет, – герой похлопал по розовой броне в цветочках, – скажем, что это детская масштабная модель. Трогай.
Танк дернулся и, присев на корму, плавно покатился вперёд, постепенно набирая скорость.
По сторонам расстилалась знойная пустыня. Почти голая. Почти безжизненная. Но. В ней встречались ящерицы, насекомые.
Танк, качнувшись, остановился перед дорожным знаком, по типу тех, на которых пишут названия деревень и рек.
«Не делай добра, не получишь зла», – по слогам прочитал Толик и почесал затылок под фуражкой. – И что это? Бред какой-то.
– Это привязка к теме тура, дурашка, – мурлыкнула Алла, давно загоравшая на МТО в неглиже, поедая бланманже в парандже, оставаясь настороже.
– А почему поперёк дороги?!
– Это же элементарно, Толик, – хриплым голосом добавила девушка, – чтобы тему точно заметили, и она бы являлась заметным элементом повествования.
«Не делай добра, не совершай ошибку.
Зачем тебе зло, если и так хорошо не шибко?
Доброе бессмысленно всё, особенно – другим дарить счастье.
Лучше вообще жить одному и с людьми не общаться».
Сильным голосом, встав во весь рост, продекламировала Алла в развевающемся на ветру кумачовом платье.
Вася восторженно поедал глазами Аллу, но Толик его восторг не разделял.
– Ну всё? Хватит этого для привязки к теме тура?
– Думаю, да.
– Поехали.
Танк с легкостью смял жалобно звякнувший знак и покатил вперед.
Горы приближались.
– Вась, что там по знакам?
Вася постучал ногтем по циферблату, рядом с тахометром.
– Четыре четыреста.
Было скучно. Абсолютно ничего не происходило. Будто про него все забыли. Алла мило ворковала с Васей, наглаживая толстого пушистого кота, уютно устроившегося на её коленях. Они (включая кота) были счастливы в этот момент, несмотря на то, что сидели в тесном душном боевом отделении машины для причинения горя, пусть и покрашенной в розовый цвет.
«На его месте должен был быть я» – пронеслась мысль, но её, вместе с фуражкой, сдуло свежим порывом соленого ветра. Сверху чайкнула (ну не каркнула же) чайка и справа раскинулось море.
Огромное, седое, плавно поднимающееся вверх к горизонту. По левую же руку возвышались горы. Старые, усталые, пыльные, разморено спящие под тёплым солнцем уже тысячи лет. Захотелось лечь, прямо в теплую жёлтую пыль дороги и лежать, лежать, лежать…
Толик с трудом разлепил глаза.
– Приехали?
Но ему никто не ответил. Осмотревшись, он с трудом различил две маленькие фигурки, которые, взявшись за руки, шли по петляющей среди валунов тропинке к маленькому аккуратному домику из розового туфа, дремлющему в тени платанов. На склонах за домом виднелись виноградники, купающиеся в лучах закатного солнца. Было романтично до отвращения.
– А я? – растерянно пробормотал Толик.
– Сдаётся мне, что рассказ всё-таки про любовь, – похлопал кот по плечу поникшего Толика, – и ты в нём не главный герой.
– Но ведь был!
– Был. Но ты же понимаешь, что главного героя не могут звать «Толик», – кот скривил морду.
– А «Василием» могут?
– Он на самом деле принц из волшебной страны и зовут его Эдуардо Альфред Хуан Мария де ла Вега. Но он об этом узнает во второй части.
– А я там буду?
Кот скептически хмыкнул.
– Значит я исчезну, как остальные не главные герои?
– Конечно.
– И что мне делать?
– Слушай, а ты был на море?
– Нет.
– Пойми, на небесах только и говорят, что о море. Как оно бесконечно прекрасно… О закате, который они видели… О том, как солнце, погружаясь в волны, стало алым, как кровь… И почувствовали, что море впитало энергию светила в себя… И солнце было укрощено… И огонь уже догорал в глубине… Короче, беги, дядь Толь.
И Толик побежал.
Под ногами вскоре захрустел песок. Мокрые соленые брызги уже долетали до лица, смешиваясь со слезами. Но он отчетливо понимал – не успевает. Последние символы утекали сквозь пальцы: Три. Два. Один.
Другие публикации автора:
Автор публикации
«Не делай добра, не совершай ошибку.
Зачем тебе зло, если и так хорошо не шибко?
Доброе бессмысленно всё, особенно – другим дарить счастье.
это мой лозунг вместе с “не выходи из комнаты”. А как же Алла с таким мнением решилась на романтику? Или она просто так прочитала сей стишок?
Она его в образе Маяковского читала – она ж мастер перевоплощения:) С б’гоневика так сказать:)