Продолжение рассказа 17 “Возвращение подружек с моря”
Юлька права, думала Оля, подъезжая к дому. Мне нельзя раскисать. Я должна все выдержать ради своей цели. Надо побыстрее закончить работу над диссертацией. Надо защититься до того, как наступит срок, − если он наступит. Надо работать день и ночь и ни о чем больше не думать.
— Оленька! — обрадовалась мать. — Приехала! Раздевайся скорее да садись обедать. Все горячее.
— Как отдохнула? По своей работе не соскучилась? — Дмитрий Иванович, Олин отец, ревниво следил за ее успехами. — Новые идеи не появились?
— Соскучилась, конечно. И идеи появились. Мне никто не звонил?
— Утром шеф звонил. Просил, как только приедешь, связаться с ним.
Что там приключилось? Оля взяла трубку.
— Борис Матвеевич, добрый день! Это Туржанская. Вы просили позвонить.
— Олюшка! — услышала она обрадованный голос шефа. — С приездом! Как отдохнула?
— Спасибо, хорошо. Я нужна?
— Тут, понимаешь, проблема небольшая появилась. ВАК теперь требует, чтобы в диссертациях непременно было показано прикладное значение работы. Где ее можно применить. Дикость, конечно, но ничего не поделаешь. Надо обсудить.
Прикладное значение. “Кому нужны твои уравнения?” — спросил Он. Как она ему ответила: “Я не прикладник”. Серго, как я хочу к тебе!
Что ж, придется стать прикладником. Ничего, она справится.
— Когда подойти? — спросила Оля. — Я хоть сейчас.
— Нет, сейчас уже поздно, я ухожу. Приходи завтра к одиннадцати.
— Могу и пораньше.
— Раньше не надо — у меня лекция. Да, вот еще что. Я уезжаю на конференцию на две недели. Прочтешь за меня лекции?
— Конечно! Езжайте, не беспокойтесь.
Вообще-то аспиранты не имели права читать лекции — им дозволялось проводить только лабораторные и практические занятия. Но член-корреспондент Академии наук Борис Матвеевич Воронов, называвший Олю не иначе, как “самая светлая голова в институте”, добился для нее такого права в порядке исключения.
— Я требую собрать комиссию! — шумел он. — Или ученый совет! Я до министра дойду! Эта девушка готовый лектор! Получше некоторых наших доцентов.
Ректор решил с ним не связываться — все-таки член-корр — и разрешил.
Оля очень добросовестно готовилась к лекциям: составляла подробный план, обдумывала, как получше объяснить трудные места, чтобы всем студентам было понятно, даже самым слабым. Шеф, посетив пару раз ее лекции, махнул рукой и перестал ими интересоваться.
— Она им все как по полочкам раскладывает, — заметил он коллегам. — Даже я так не могу.
Однажды к ней на лекцию явился сам ректор. Неизвестно, что он сказал, но после его посещения даже самые непримиримые ее недруги замолчали. Оле был дан зеленый свет.
И студенты ее любили. Они быстро привыкли, что эта тоненькая девушка, внешне ничем не отличимая от них самих, часто заменяет на лекциях самого БМВ — так они прозвали Воронова. Она не считала за труд объяснить несколько раз непонятные места, помогала решать задачи. К ней можно было обратиться перед экзаменом — она охотно консультировала всех без исключения.
Работа над диссертацией стала для Оли спасением. Она ушла в нее с головой.
— Я должна спешить, — говорила себе девушка, — ведь мало довести дело до ума. Еще столько возни с авторефератом, отзывами, оппонентами. Кому все это нужно? Неужели нельзя опубликовать тезисы и чтобы в ВАКе ознакомились с ними и с диссертацией? Кому нужна вся эта околонаучная возня? Сколько сил и времени надо на нее ухлопать.
Обложившись книгами, она целыми днями не вылезала из-за стола.
— Отдохнула бы! — вздыхала мать, — сходила бы хоть в кино или еще куда. Ну что, у тебя друзей нет, погулять не с кем? На улице такая красота — не осень, а просто загляденье! За город бы с друзьями съездила. Говорят, еще подосиновики находят, да и опят полно.
Мать знала, что “грибалка” была Олиной слабостью.
— Ты бы послушалась мать, — вмешивался отец, — посмотри, на кого стала похожа! На воздухе совсем не бываешь, потому и аппетита нет. Кому будет нужна твоя диссертация, если ты свалишься?
Но Оля молча выслушивала их и продолжала свое. Ей не хотелось ни с кем встречаться. Все их вечеринки, прогулки по паркам, выезды на природу, которые она прежде так любила, теперь потеряли для нее всякий интерес. Научная работа стала для Оли и трудом, и отдыхом. Она часами просиживала в библиотеке, роясь в книгах и журналах в поисках ответа или подсказки на возникающие то и дело вопросы. И найдя ответ, мысленно благодарила людей, живших давным-давно и протянувших ей через время и пространство руку помощи. Ей нравилось, наметив изящный способ решения очередной задачи, с головой погружаться в математические выкладки. Получив нужный результат, она радовалась ему, как подарку.
Борис Матвеевич не мог нахвалиться своей аспиранткой.
— Впервые вижу такую увлеченность наукой! — восклицал он, показывая коллегам листы, исписанные Олиными уравнениями. — Нет, вы посмотрите, какое она нашла оригинальное решение! Это же готовая докторская!
Одна за другой вышли три статьи в центральных журналах. Заинтересовались полученными Олей результатами за рубежом. Поступило приглашение на крупный симпозиум, но Оля, сославшись на занятость, отказалась, чем сильно огорчила шефа. Она не могла позволить себе терять время: ей надо было спешить.
Но по вечерам ее одолевала зеленая тоска. Тогда она укрывалась с головой одеялом и погружалась в воспоминания. Серго легко являлся ей. Он ложился рядом, прижимал ее к себе, впивался губами в ее губы. — Блаженство мое! — слышала она его горячий шепот. — Девочка моя ненаглядная!
Ее память послушно раскрывала свои сокровищницы, полные драгоценностей, собранных ею в ТОТ день и во все последующие — от первых острых мгновений близости до последнего поцелуя. И она, казалось, испытывала те же ощущения. Ее руки сами поднимались для объятия, губы тянулись навстречу его губам. Потом она забывалась тяжелым сном.
Продолжение следует.
Другие публикации автора:
Автор публикации
Вы мне хоть в личку намекните, концовка добрая? А то сердце кровью изольется…мы ж девочки существа нежные…
Концовка жизненная. Для кого-то добрая, для кого-то нет. Самое главное: на чьей вы будете стороне? И вечный русский вопрос: кто виноват и что надо было делать?
Да ответ-то известно прост – БАБЫ ДУРЫ!!! А что делать? Так опять же – по ситуации)))
А самое замечательное – это то, что ваше сердце “кровью обливается”. Значит, эти герои стали для вас живыми. Ведь все события в этом романе взяты из жизни. Одна девушка мне писала, что эта книга лучшая из тех, что она прочла за свою жизнь, – так она легла ей на сердце.