Я люблю осень. Сидишь на лавочке – а вокруг прозрачная тишина… Ни птиц, ни орущих детей, ни надоедливых голубей. Даже деревья не шелестят и не нарушают покой.
Неспешно рассматриваю кленовый лист, упавший мне на колени. Пронзительно желтый, острый, с крепким черешком. Красивый. А вот другой. Тоже кленовый, но уже оранжевый, с красноватыми прожилками и красной ножкой. Он упал поверх желтого. А вот ветер притащил березовый – желтенький, словно цыпленок, с острыми зубчиками. Легкий совсем, трепещущий. Ветер даже не дал им полюбоваться – сдул с плеча. Я даже чуть загрустил – но ничего, листопада еще пара недель – насмотрюсь.
А вот девушки. Очень красивые и очень яркие. Они идут, почти бегут, оживленно беседуя. В руках стаканчики с кофе, шеи обмотаны теплыми длинными шарфами, на головах – береты. Румяные, счастливые, звеняще молодые. Проносятся мимо не замечая, обдав смесью ароматов. Им некогда сидеть и рассматривать упавшие листья – они еще спешат жить.
А вот третья девушка другая. Она никуда не бежит. Бредет, распинывая себе дорогу в грушевых подгнивших паданцах тупоносыми старомодными туфлями. Через плечо – огромная несуразная сумка. Вроде тоже шарф, вроде тоже берет. Но вся какая-то выцветшая. Вытянутое лошадиное лицо с белесыми глазами, редкие белые высветленные волосы, водянистые ничего не выражающие глаза с затаенной обидой на весь мир пополам с безразличием. От нее не пахнет духами – только безысходностью.
Она замечает меня. Рассматривает некоторое время, а потом вдруг спрашивает:
– Присяду?
И не дожидаясь ответа, садится, оправляя юбку.
Сидим молча. Ей на колени, словно котенок, с дерева прыгает большой лист. Совсем еще зеленый, но с толстыми набрякшими прожилками – словно вены на руках старика. Она мгновение смотрит на него и раздраженно смахивает.
– Ненавижу осень, – она зябко поводит плечами. – Все вокруг готовится к смерти и словно спрашивает: «Давай с нами?» Соблазнительно вот так взять и с дерева вниз…
Она подняла с асфальта лист и пристально рассмотрела.
– Интересно, а он понимает – что уже умер? С ветки падающий лист в день осенний золотист, он по воздуху кружится и танцует, как артист.
Ага. «Если б листья знать могли, сколько лету до земли». Поет она плохо. Сухо и скупо, глотая гласные – словно стихотворение у доски читает, которое заставили вызубрить.
– А вы бы хотели умереть? Вот прямо сейчас – не сидеть тут на лавочке, а взять и умереть? Чтобы все закончилось?
Я задумался. Наверное, да. Хотел бы. Устал. Столько раз уже падали листья мне на колени, что уж сбился со счета. Наверняка, где-то записано сколько. Но я не помню. Много…
Она рассматривает мое лицо, заглядывает в глаза и кивает.
– И я бы хотела. С вами вместе.
Она быстро поцеловала меня в щеку и ушла. А я долго смотрел ей в спину, пока она не скрылась среди кружащихся листьев.
Она теперь приходит каждый день. Говорить нам не о чем – сидим, молчим и рассматриваем листья. Иногда она рисует – в сумке складной мольберт. Она – студентка архитектурной академии. У нее точные скупые, жадные мазки. Природа на ее картинах умирает, но она удивительно чувствует эмоции. Вот в луже кусочек голубого неба, загнанный в угол серой тучей. А вот дерево последний раз сбрасывает с себя наряд, голыми ветвями взывая все к тому же безответному небу, понимая, что не переживет зиму. Процесс завораживает, и я смотрю не отрываясь. Мне грустно, когда очередная картина закончена. Тогда она уйдет и новой встречи ждать целый бесконечный день. А еще она никогда не ставит подпись – просто складывает мольберт и уходит, не забывая меня поцеловать. Говорит – я ее музык. Шутит.
Сегодня зачем-то поцеловала меня в губы. Губы у нее холодные и сухие. Я смущен. И дольше чем обычно, выискиваю среди почти голых стволов ее удаляющуюся спину.
Девушка сидит у меня на коленях, прижавшись к груди. У нее поселился холод в душе, и она пытается согреться у погасшего костра.
– Только ты меня понимаешь, – шепчет она. – Почему он – не ты?
За этой короткой фразой спрятана какая-то трагическая история. Как бы мне хотелось услышать эту историю, пройти вместе с ней этот путь по битым осколкам ее разбитого сердца. Но мне даже не известно её имя. Все что у меня есть – это ее неоконченная картина, на которой нарисован желтый кленовый лист с грязным отпечатком мужского ботинка.
Она её так и не дописала – бросила в сумку, смазав еще невысохшую краску, и убежала, забыв на скамейке свой берет.
Её не было несколько дней.
И наконец пришла, когда уже почти стемнело. Когда я уже почти перестал ждать. Сегодня она была необычайно хороша: губы накрашены, на щеках – румяна, глаза подведены и в них живут непривычные задорные огоньки. А еще от нее сильно пахнет жидким солнцем, когда-то запертым коварными смертными в деревянные бочки, и проданного тем, кому не хватает внутреннего света.
– Я решила – ты станешь моим первым мужчиной.
Это неожиданно. Но она не дает мне обдумать фразу – распахивает пальто. В сгущающихся сумерках белеет её обнаженное тело. Помимо воли я впиваюсь в него взглядом, стараясь запомнить каждую черточку, венку, изгиб. Она обтирает мой большой палец на правой руке влажной салфеткой…
Потом она остервенело рисует в почти полной темноте, ломая кисти одна за другой. Мне страшно за неё – как бы она не сломала себя.
– Вот и всё, – говорит она обреченно. И в её словах – лед.
В этой части парка нет фонарей. И я впервые об этом жалею – я не вижу, что она нарисовала. В обступившем нас мраке я вижу только ее безумные глаза – она макает свой большой палец в кровь, оставшуюся на моем пальце, и ставит отпечаток внизу холста – подпись? А потом она растворяется без следа среди первых кружащихся снежинок.
Что там на картине? Силюсь разобрать, да слишком темно.
Сумрачное утро наступило, как наступало уже тысячи раз. Солнца не было видно в окутавшей мир молочной мгле – просто стало светло.
На картине – дерево. Бесконечно внизу – серый выщербленный асфальт. Скамейка, на которой сидит бронзовый пожилой мужчина и смотрит на летящую головой вниз обнаженную девичью фигуру с крыльями за спиной в виде разорванного пополам кленового листа.
Она больше не пришла.
Конкурсные рассказы
Нашедшийся
Кофе
Запах
Пастырь
Счастья, здоровья
Мечта
Автор публикации
Глупый рассказ мне не понравился. По детски дурацкий. Местами даже фууу…
тема конкурса была “ГГ – неодушевленный предмет”. Даже догадываюсь какими местами фу)))
?