Графроман vs Литбеседка

«Длинный мрачный коридор. Я на цыпочках как вор…»  – напеваю, неслышно пробираясь по длинному, тёмному коридору многоквартирного дома. Вдоль стен – бесчисленные двери квартир. Коридор – словно туннель, двери – словно соты в улье. Так! Какая квартира мне нужна?! Забыл… Ах, да! Двести двадцать пятая. Вот же она! Внимательно осмотревшись по сторонам, прислушавшись – нет ли за мной хвоста, я чуть толкнул дверь. Заперта! Что и следовало ожидать. Ну ничего, […]

Я должен как-то вытащить это из себя, прежде чем всё закончится. Поэтому и пишу… А вы, уж простите, читаете. Но это ваш выбор. У вас он есть, в отличие от меня. Вы в любой момент можете отложить это и забыть. У меня же такой привилегии, увы, нет. Я стал вечным заложником этих событий, или правильнее сказать – их причиной, поэтому и нахожусь в гораздо худшем положении, чем вы. Сейчас мне

Улицы в наше время пёстрые, с разноцветными зданиями и яркими вывесками, а люди скучающе уткнулись взглядом под ноги, все, как один. Асфальт… Он не бездна. Каменная масса, по которой мы ходим, не обратит на тебя внимания, как бы долго и пристально ты в неё не вглядывался. Девушки весной — красавицы. Среди зелени и цветов ветром несутся на работу, там — как белка в колесе, вышли — снова будто ветер. Много

– …и вот однажды мальчик Саша потерял ручку, все ребята побежали на перемену, а он полез искать её под парту. А учительница тем временем сняла свою голову, поставила на стол и начала смазывать железную шею. Когда голова оказалась на столе, она увидела Сашу!.. Несколько ребят расположились вокруг увлеченной рассказчицы, которая активно жестикулировала. Вожатый сидел в сторонке и тихонько посмеивался над завороженными лицами детей. Он разрешил им немного поболтать перед отбоем,

Гостюшин завтракал и думал о Париже. В дверь позвонили. – Кому делать нечего? – спросил горячую яичницу Гостюшин и поплелся в коридор. На пороге стоял элегантно одетый мужчина, бритым лицом сильно похожий на актера Дворжецкого. В каком фильме запомнились эти сверкающие глаза и пронзительный взгляд? – «Бег» или «Капитан Немо», – подсказал визитер. Гостюшин решил ничему не удивляться. Не в том, знаете ли, возрасте. – Савелий Николаевич? – утвердительно сказал

– Бука А! – радостно крикнул я, тыча маленьким пальчиком в большую красную букву А на странице букваря. И ведь понимал, что правильно произнес, но очень сильно удивился, когда мама засмеялась и попыталась меня поправить. – Не бука, а БУ КВА! – она смотрела на меня своими большими зелеными глазами и нежно улыбалась. Я не понимал, что было не так. Посмотрел в книжку, потом на маму, затем снова в книжку.

Скрипучий снег под ногами. Я иду вперёд. Пальцы в тонких летних кроссовках немеют от холода. Облачко пара вырывается изо рта. Шмыгаю носом и прислоняю красные ладони к губам, чтобы немного согреть дыханием. Темно, на остановке пусто. Долгожданный автобус не торопится, выворачивая из-за поворота. Я с нетерпением переступаю с ноги на ногу в ожидании тёплого, полупустого нутра пазика. В пути долго, успеваю поспать и немного отогреться. Учебка встречает серым крыльцом и

– Сергеев, можешь глянуть? – Бунн отстранился от окуляра и устало потер глаза. – Все не могу понять, мне кажется или как? – Что ты хочешь рассмотреть-то против Солнца? – Андрей Сергеев укоризненно взглянул на товарища, но все же сменил его у телескопа. – Нет, ничего не разобрать. – Уже который день приборы выдают нечто странное, – все не унимался Бунн. – Сначала появились гравитационные аномалии, теперь фиксируется слабое, но

Он решил, что пора немножко прогуляться по городу. Выбрался из старой облезлой двери, валявшейся у мусорного контейнера, бесшумно притворил её и решительно зашагал по улице. Морозные сумерки заполняли пространство города, неумолимо надвигаясь сверху. И всё равно не могли скрыть яркость гирлянд, фонарей и прочей предновогодней иллюминации. Бука ненавидел всё светящееся до зубовного скрежета. Лампочки, камины, свет свечей – всё, что воодушевляло людей, всё это вызывало в нём неприятные чувства. Он

После полуночи свет в комнате родителей наконец погас и в квартире воцарилась тишина. Но она была не абсолютной: чуть слышно жужжал холодильник, тикали настенные часы и приближающимся рычащим тигром начал храпеть папа. А ещё с чавкающим звуком расползлось в стороны пространство в углу кухни и из полуметровой светящейся ядовито-зелёным светом щели вылезло нечто. Ростом с крупного котёнка, похожее на слизня с полупрозрачным телом и шестью ногами. Елозя животом по полу