Последний поворот направо. Финал

Анна Михайловна плакала больше часа. Но горькие слезы всё катились по морщинистым щекам, не желая иссякать. Комнату время от времени оглашали всхлипы. В повисшей тишине они казались неестественно громкими. Но пожилую женщину это не беспокоило – рыдания больше никто не мог услышать, чтобы подойти и утешить. Единственной родной душой был кот Серый. Завёрнутый в шаль, на которой любил спать, он лежал в закрытой коробке на коленях Анны Михайловны. Женщина старательно […]

Андроидоанатом Ян Вахмурин читал «Белую болезнь» Карела Чапека. Он дошёл до места, где Отец благословит перед Матерью белую болезнь, которая освободила ему вакансию главного бухгалтера концерна, позволила выйти замуж его дочери, потому что её жених нашёл место, а у сына стопроцентные перспективы сдать экзамены и поступить на военную службу, как запикал таймер. Надо собираться на службу. Вахмурин игнорировал его до тех пор, пока не дочитал действие второе пьесы до окончания

Головная машина ехала медленно, долго петляла по городу среди бесконечных серых коробок и многочисленных светофоров, поворачивала то направо, то налево, то снова направо. За ней, словно растянувшаяся гусеница, медленно двигалась похоронная процессия из пятнадцати автомобилей и двух микроавтобусов. Вот она свернула на аллею с высокими, еще зелеными акациями, выстроившимися в редкую цепь, словно почетный караул. Наконец, впереди появился просвет. Вдруг крест в грузовике зацепился за наклонившуюся над дорогой ветку крайнего

Глава 1. Джейн вышла на веранду, держа в руках ароматную чашку только что приготовленного кофе, и с улыбкой кинула взгляд на лежащие перед ней зеленые посадки: салат, петрушка и базилик набирали оборот в росте. Невысокие деревья чуть покачивались от ветра, как и темные локоны Джейн. Она втянула носом запах свежего утра, захватив и запах от напитка, и глубоко выдохнула. Джек незаметно подошел сзади и положил руки ей на талию: –

Надюша Вострикова умерла в девятнадцать лет. Надюша – моя школьная подружка. Она вышла замуж за соседского паренька, уехала в свадебное путешествие и там умерла. Авария, травмы, несовместимые с жизнью. Закрытый гроб, в котором положили Надюшу в платье невесты. Странные, страшные были похороны – взрослых мало, в основном, одноклассники и одногруппники, всем по восемнадцать-девятнадцать лет. Оглушенные первой в жизни трагедией такого масштаба, мы шли за гробом, пытаясь осознать – как так,

Три пары глаз застыли, глядя на небо. Там сверкала в лучах полуденного солнца самая настоящая летающая тарелка. Маленький гуманоид выглянул из иллюминатора и телепатически спросил: «Как попасть на фестиваль мороженого?» – Прямо по главной улице, последний поворот направо. – ответили дети в три голоса. Дети возвращались домой, наперебой обсуждая увиденное. – Колька ты думаешь, нам кто-то поверит, если мы про тарелку расскажем? – Мне и думать не надо. Эти тарелки

Some say the world will end in fire, Some say in ice. From what I’ve tasted of desire I hold with those who favor fire. But if it had to perish twice, I think I know enough of hate To say that for destruction ice Is also great And would suffice. R. Frost – Нет сомненья, это он, – Хардинг опустил бинокль, показал большой палец старшему помощнику. Задержал дыхание, перекрестился:

В Древней Гречнии жил великий герой Дерзей. Всем встречным он так и представлялся: – Великий герой Дерзей. Очень приятно! Такой уж он был честный и прямолинейный. Как и положено великому герою, слыл он самым сильным, самым умным, а уж красивее его не найти было во всей Гречнии, от Татики до Калонии. Огромная медная палица героя, всегда начищенная до блеска, так сверкала на солнце, что впечатлительные гречанки (и даже некоторые гречане)

На чистом небе без единого облачка лучилось огненное солнце. Легкий ветерок обдувал изнеможденные жарой лица зрителей, что стояли за самодельными ограждениями из старых покрышек. Правда, в данный момент на зрителей они и не походили вовсе, потому как смотреть пока было не на что. Кто тихонько разговаривал, кто переминался с ноги на ногу, а кто просто уныло глядел на дорожную пыль. Вдруг кто-то закричал: — Едет! Толпа сразу же оживилась. На

Утро в деревне Опифиччо началось с крика кедровки. Урсула помассировала припухшие веки глаз, пальцы дрожали от усталости. Она затянула последний узелок на изнанке готовой перчатки, которую украшал безупречный узор. На низком столике перед ней лежали две аккуратные стопки перчаток и носков, сплетенных друг с другом единой нитью. Эта старая хитрость позволяла не растерять и не перепутать пары. Семья Пёкков разводила ангорских коз, из шерсти которых они делали пряжу и красивые