Предупредительный звонок

– Я отказываюсь с ней работать. Имею же я право на выбор, и если ошибся в начале, почему не могу признать и выбрать еще кого-нибудь. Я совершенно опустошен, не отдыхал последние десятилетиями. Нет-нет, всё! С меня довольно! – И что дальше? Она остается одна и всё? Основное задание не выполнила, ничего не успела. Ты ж понимаешь, она без тебя долго не протянет. Я за ней следить не буду. У меня […]

С бабушкой по отцу Кирилл не общался. Отец ушел из семьи рано, у него быстро появилась новая семья, а бабушка решила не распылять любовь и сосредоточиться на новых внуках и старом сыне. Тем удивительнее, что свою квартиру она завещала ему. Что это было — просьба о прощении или завихрение старческого мозга — Кирилл не знал и гадать не хотел. Вместе с квартирой Кириллу досталось несколько центнеров обычного бабушкиного хлама и

Кот Бегемот пухлой лапой пригладил топорщащиеся в разные стороны усы и взглянул на оцепеневшего Рики. Все же не надо было открывать эту чертову дверь. Потереться что ли об ногу Рики, приласкать, успокоить. Ишь, как разнервничался! Бегемот и сам не понимал, как они здесь оказались. Помнит комнату, где они с Рики провели всю свою жизнь и которую даже не пытались покинуть. Что там за ее пределами их совершенно не интересовало. Помнит

Когда Айрон пришел, вся банда была уже в сборе. Настроение у него было паршивое, эти ублюдки из корпорации начали играть по крупному, то, что вначале казалось веселой игрой, переставало быть таковой. Ему начали названивать перемежая угрозы с попытками подкупа. Наверняка и его парням предлагали крупные суммы за сотрудничество. Еще немного и их движуха рассыпется как затвердевший от воды песок. А тут еще это новая краля с новыми, по словам названивающих

Редкие листья, как неотправленные по адресу Земля ветхие письма, подрагивали на ветках, почти голых, деревьев. Осенний безоблачный закат отправлял последние лучи, радостно принимающим их окнам. Солнечные зайчики слепили глаза, заседавших на кухне, двух женщин лет пятидесяти. Они были одиноки, дети давно выросли и разъехались в собственные семьи, впрочем, не лишая бабушек возможности иногда забирать к себе любимых внуков. Жили женщины порознь, но часто коротали время вместе. Обсуждение за «рюмкой» чая,

Фарш вываливается из круглых отверстий весёлыми, жирными, красными червями и образует рассыпчатую гору. Альберта выключает ржавую дребезжащую мясорубку и отставляет тяжелый таз с готовым парным фаршем на стол к бабе Мане. Старуха быстро делит склизкую массу на порции и укладывает в морозильную камеру. На плите кипит и подрагивает огромная замызганная кастрюля набитая банками “тушенки”. Влажный пар оседает потом на лицах женщин. Вроде бы идиллическая картина: женщины за готовкой, – вечный

Капли дождя на оконном стекле казались продолжением моих слёз. Мокрые щёки, асфальт, кривая пожелтевшая берёза, новый забор, поставленный умелыми руками. «Повезло Верке, работящего мужика отхватила. С двумя детьми её взял, незнамо с кем прижитыми, не побрезговал», – шептались соседские кумушки о маме. Знали бы они, хотя о чём это я? Они знают, все всё знают, а смысл? Сестра чему-то улыбается во сне, уже три месяца она спит со мной. Сказала

– Возьмите ваш билет, постановка “Судный день” в третьем зале, ваше кресло в оранжевой секции, место 6В. И не забудьте, колокольный бой – это первый предупредительный “звонок”, вы еще можете некоторое время оставаться в виртуальном мире. Второй “звонок” – легкое землетрясение, пора направляться в место выхода из театрального представления, достаточно выйти в любую дверь с надписью “Выход”. – Помню, помню. О третьем “звонке” будет кричать вся виртуальная сцена звуками, цветом

Шёл проливной дождь. Даже не так, сверху лилось столько воды, словно пять проливных дождей решили пойти одновременно. На автобусной остановке никого. Под её крышей можно спрятаться от дождя, но в такую погоду люди обычно предпочитают вообще не выходить из дома. У остановки стоит молодая девушка. Она уже насквозь промокла, но внутрь почему-то не заходит. Останавливается рядом и замирает, устремив взгляд под ноги. Через пару минут к остановке быстрым шагом подходит

Швах! Это вспыхнуло малахитовое пламя в сигнальном фонаре. Следом встрепенулось чучело священной майны, пылившееся подле него, и начало пританцовывать. Птица требовательно смотрела на хозяина своими агатовыми бусинками и открывала жёлто-оранжевый клюв, но ничего не могла произнести без приказа.Ле Ший поёрзал, устраиваясь поудобнее в видавшим виды кресле, опёрся сучковатыми локтями на подлокотники и водрузил на сцепленные ветвистые пальцы острый подбородок, скрытый под ковылём седой растрёпанной бороды.— Наигралась, значит. Говори, чего уж,