Фанты-4. Финал

Когда тебя предупреждают свыше небеса, И плакать хочется, и на душе тревожно, Внемли чутью ты своему, тогда И жизнь свою спасешь, возможно. Татьяна в сердцах отбросила от себя телефон и, прислонившись лбом к холодному оконному стеклу, расплакалась. «Этого не может быть! Этого просто не может быть!». *** Данилыч вышел из ангара покурить. Неторопливо падающий снег выписывал в вечернем воздухе немыслимые пируэты и плавно ложился на землю белым покрывалом. Как же […]

— Пожалуйста, не надо! – крикнул Лёня и, упав на землю, накрыл что-то ладошками. В этот же момент чья-то нога с силой опустилась ему на руки. Лёня сдавлено вскрикнул, но рук не убрал. Владелец ноги – мальчик восьми лет удивленно на него уставился. -Лёнь, ты чего? Совсем куку? – мальчик покрутил пальцем у виска. — А если б я тебе пальцы сломал? Мне бы потом таких люлей навешали! Лёня осторожно

Олаф нервозно перекатывал леденец во рту и по обыкновению недовольно зыркал глубоко посаженными антрацитовыми глазками. Нервировало почти всё: яркий свет, узкое кресло, медлительный персонал, до сих пор не удостоивший вниманием. Жутко бесила пожилая пара, скрытая за спинками кресел. Каждый раз, когда те безмолвно, через проход, соприкасались костлявыми руками, Олафа охватывал приступ ксенофобии. Справа одноногая старуха с морщинистой жёлтой кожей и впалыми щеками своим невозможным тремором доводила Олафа до истерики. Когда

Рик торопился. Торопился настолько, что закрыл входную дверь лишь на один оборот вместо положенных трех. Он в последнее время слишком часто опаздывал на работу и было бы глупо испытывать и без того ограниченное терпение начальника. Сунув ключ в карман, он даже не проверил, как обычно, не выпадет ли тот. Рик что было сил рванул к лифту. Бешено давя на периодически заедавшую кнопку, мужчина жутко нервничал. И, конечно, как назло проклятый

Белые линии на небе теряли чёткость. Следы, оставшиеся после ночных приключений. Дети, глядя на небо, представляли себе ловких фигуристов, которые рассекают по ночам звёздное небо. Днём мы совершенно обычные люди – со своими проблемами и котами, а ночью мы летаем. Наши души (или что там у нас?) покидают дом и отправляются скользить по улицам города, на первый уровень Иного мира. Мы с Мишкой, моим лучшим другом с четвёртого класса, держимся

Основано на реальных событиях – Так, Миша! Хватит препираться! Это взрослый фильм! – мама красила губы под тусклой лампочкой в прихожей. – Тебе нечего там делать. Займись лучше уроками. Отец молча чистил мамины сапоги. Я поплелся в комнату и для вида открыл ненавистный учебник русского. – Картошка на плите! В холодильнике огурцы! – донесся мамин голос. – Нас не дожидайтесь – мы придем поздно, около одиннадцати… Прямо в сапогах она

ЭКСПЕРИМЕНТ Так уж сложилось, что Павел Андреевич Верёвкин был единственным непьющим мужиком на всю Колупаевку. Это не значит, что остальные поголовно бухали, а Верёвкин за сорок пять лет капли в рот не брал. Брал, конечно! Ещё как брал. Бывало, так закинет Павел Андреевич за воротник, что находили его только под утро в глубоком обмороке где-нибудь в канаве. Только то раньше было, пока в него молния с похмелья не ударила. А

ЗАПИСИ С КАМЕР Александр Евтешкин (Директор Центра. Имя изменено): Найти нас не так уж и просто. Официального открытия у Центра не было. Оно только предстоит. Да и то – в две тысячи сороковом. Сейчас нашей конторы, по сути, нет. Поэтому, если человек сможет нас найти, то он что-то да знает. Игорь Сергеев (техник): Я не видел, как он пришёл. Мне запись показывали. Подходит к двери, стучится всего раз, и стоит,

Мастер Киррен Вейс несколько раз обошел вокруг громадного верхолета Атлуса, занимавшего добрую половину ангара. Звук его шагов эхом отражался от стен, нарушая звенящую тишину. Пахло медью, техническим маслом и, на удивление, чем-то сладким, белоцветочным. Киррен молчал. Не осмеливались заговорить и зрители – трое мужчин почтенного возраста и один юноша с кудрями, лихо выбивающимися из-под картуза. В конечном итоге Киррен остановился возле покатого металлического бока воздушного корабля, с минуту молча всматривался

Эта история началась, когда моему деду было около двадцати лет отроду. Именно – около. Точный возраст деда не был известен и ему самому. Дело в том, что он найденыш. Но не из тех подкидышей, что, в те жестокие времена, случалось, оставляли у порогов жилищ женщины, по каким-либо причинам решившие избавиться от обузы, но не желающие рожденному ими дитю погибели. Деда нашли в шлюпке с надписью «Лот», выброшенной на берег во