Фанты-4. Финал

Вадим, пожалуй, сам сейчас не знал, что его удивило больше, то, что он все-таки пришел к колдунье или то, что дверь, в ее квартиру, была очень дорогой даже на первый взгляд. Да не только дверь, все вокруг: весь жилой комплекс «Royal De luxe», в котором располагалась квартира колдуньи, холл подъезда, если это можно было назвать подъездом, площадью с теннисный корт, люстра недосягаемая как по высоте, так и по цене – […]

– Себя не жалко? – Ой, жалко. – Я серьезно, идиот, – она оттянула ему веки, заглянула в зрачки. Приложила к запястью пульсометр, встроенный в подушечку большого пальца. – Обычная усталость. Но если хочешь дожить до конца смены и не превратиться в овощ, тебе нужно больше спать и меньше бухать. Понял? – Когда во мне уменьшается концентрация бухла, жизнь теряет всякий смысл. Но я тебя понял, Ирочка. Постараюсь. – Уж

Едва забрезжил рассвет, как отец, погрузив в повозку нехитрый скарб, направил её в предгорья. Марица с братом удобно расположились на дне телеги, намереваясь досмотреть прерванный сон. Милош сразу сладко засопел, а вот девушке не спалось. Тревожное чувство, казалось, подымающееся из самой глубины души, не давало погрузиться в спокойное забытье. Марица ещё какое-то время крутилась, не находя себе места, потом махнула рукой и пересела поближе к родителям. Тихий разговор отца и

Вместо пролога Она решила, что ей пора родиться. Миллионы лет стягивала к себе мельчайшие частицы, чтобы в одно мгновение во вспышке термоядерного взрыва воссиять ослепительно-яркой новой звездой. Весть о её рождении разнеслась ударной волной по всей галактике, по всем слоям и измерениям. И горе было тем, кто эту весть услышал… Яхта фельдегерьской службы Его Императорского Величества «Десяти святителей» выпала из подпространства. Безжизненная и тёмная, она мало отличалась от астероидов, кружащих

– Мне почему-то вспоминается рассказ Айзека Азимова «Мой сын физик», – сказал Небелин таким тоном, словно разговаривал сам с собой. Сулавесин, его заместитель по связи и техническим вопросам, молча слушал. Начальник центра управления полётом экспедиции продолжал: – Его сюжет отчасти напоминает то, что сейчас переживаем мы. Там тоже пропала экспедиция и тоже посланная к Юпитеру… Он замолчал, погрузившись в думы. – Она потом, как я помню, объявилась-таки на Плутоне, –

Недавно парикмахерские с живыми мастерами снова вошли в моду, и Алекс решил зайти, тряхнуть стариной. Тем более время позволяло. Картина в зеркале ему не понравилась. Старикашка. Плюгавый, морщинистый, всклокоченный. Сальные седые пряди, мешки под глазами и нос крючком. Никому, кроме детей и внуков не нужный старикашка. И в Адмиралтействе он тоже не нужен никому, и вызвали его, скорее всего, чтобы вручить очередной бессмысленный юбилейный значок. Как же! Полный адмирал, экселенц-майор

Он открыл глаза. Сел, подтянул ноги, обхватил руками голые колени и медленно огляделся. Утренний туман неохотно отступал, открывая чёрную комковатую землю, усланную жёлтой прошлогодней травой с пробивающимися свежими зелёными ростками. Из тумана появились редкие чахлые берёзки. Порыв холодного ветра заставил человека съёжиться. Укрываться было нечем – он был полностью обнажён. Низкие тучи проносились над головой. Казалось, до них можно дотянуться рукой. «Опять будет дождь, – подумал человек. – Дождь?» В

Любой человек искусства, ну или тот, чья профессия хотя бы косвенно связана с творческой деятельностью, сможет меня понять. Какой бы сверхпродуктивностью вы не обладали, какой бы гениальностью не наделила вас матушка-природа (а я об этом знаю не понаслышке, уж поверьте), рано или поздно появляется он. Бесцеремонно вторгается в бухту идей и вдохновения, сносит все на своем пути смертоносным смерчем. Коварен и беспощаден. Он, как раковая опухоль, заполняет метастазами пышущее энтузиазмом